Рудольф Гесс - ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Может быть, кто-нибудь думает, что мы не могли бы произвести такие эксперименты? Мы могли продавать товары такой ценой. Но мы не хотим ни обманывать наших вкладчиков, ни разорять грядущие поколения, легкомысленно проматывая национальное достояние.

Мы не хотим никаких экспериментов, никакого обмана, мы хотим, чтобы товарооборот осуществлялся честным трудом, на солидной основе и по хорошим коммерческим обычаям.

Для этого нам, понятно, нужны рынки сбыта — но рынки сбыта, которые мы потеряли после войны, мы не можем вернуть, потому что другие государства владеют ими теперь и не отдадут их. Поэтому наш экспорт в настоящее время недостаточен для того, чтобы ввозить всё, в чём мы нуждаемся.

Мы знаем, что, кроме того, евреи во всём мире старались в прошлые годы путём бойкота и тому подобных мер ещё более сократить наш экспорт. Какое-то время они имели частичный успех благодаря помощи людей их расы в торговых центрах либеральных стран. Сегодня их старания уже напрасны; попытка с помощью голода принудить к капитуляции великий, трудолюбивый народ провалилась! И мы хотим сказать господам за рубежом: и все другие ваши попытки провалятся!

Вы не поставите нас на колени! Народ Адольфа Гитлера знает, о чем идёт речь. Он согласится, если понадобится, с временными ограничениями, но он не капитулирует!

И пусть никто не думает, что, если экономическая война против нашего народа не удалась, Германию можно победить силой оружия, может быть, задействовав советский милитаризм. Мы приняли меры предосторожности.

Мы готовы и в будущем, если понадобится, потреблять немного меньше сала, свинины и яиц, потому что мы знаем, что эти небольшие жертвы приносятся на алтарь свободы нашего народа. Мы знаем, что валюта, которую мы экономим благодаря этому, пойдёт на вооружение. Сегодня ещё действителен лозунг «Пушки вместо масла», т. е. Пусть сначала будет больше пушек, а не больше масла, потому что иначе у нас однажды отнимут последнее масло.

Фюрер не относится к числу тех, кто делает дело наполовину. Если вооружённый мир вынуждает нас вооружаться, мы вооружимся в полном объёме. С каждым новым орудием, новым танком, новым самолётом растёт уверенность немецких матерей в том, что их дети не будут убиты на пагубной войне, не будут замучены большевистскими бандитами.

Мы позаботимся о том, чтобы желание напасть на нас навсегда исчезло!

Мы знаем ещё одно: потребление продуктов питания за время правления Вождя не уменьшилось, а значительно увеличилось. И мы можем гордиться тем, что это потребление увеличилось, что спрос немецкого народа на продукты питания растёт. Это значит, что немецкий народ и немецкие рабочие в целом снова могут покупать больше товаров, продуктов питания, ранее недоступных для них, и лучшего качества. Миллионы людей могут сегодня покупать для себя и своих семей больше продуктов питания, чем раньше, они могут даже покупать те продукты, которые прежде были для них недоступны. Примерно 6,5 миллионов могут сегодня сказать, что при Адольфе Гитлере они не только нашли работу, но и могут тратить в месяц в среднем на 85 рейхсмарок больше, чем до его прихода к власти, когда они были безработными и получали пособие. Если 6,5 миллионов человек тратят в месяц на 85 марок больше, спрос на рынке в целом увеличивается в результате более чем на 552 млн. марок в месяц и более чем на 6,6 млрд. марок в год.

Можно предположить, что из этой суммы более 3 миллиардов будут снова использованы на покупку продуктов питания, так как недоедавшие прежде безработные и их семьи имеют потребность в большем количестве мяса, сала, и т. д. — потребность, которую они могут удовлетворить теперь, после долгих лет нужды. Представьте себе, что это означает, если они могут покупать в год на неслыханную сумму 3 миллиарда марок больше продуктов питания, чем прежде! Удивит ли кого-нибудь, что иногда возникают небольшие трудности на рынке продуктов питания? Я знаю, что наш народ с радостью согласится периодически потреблять меньше мяса, сала, и т. п., сознавая, что, благодаря этому, миллионы соплеменников будут питаться лучше, чем раньше, когда они были безработными. Мы можем с гордостью констатировать: меньшее количества масла на душу населения — доказательство успеха борьбы с безработицей в целом.

Самоограничение одного человека означает выигрыш для миллионов. У нас есть очень простое и эффективное средство устранить временный дефицит мяса, яиц, масла и т. д., достаточно просто снова довести уровень безработицы до 7 миллионов человек. Можете быть уверены: тогда нигде не было бы очередей даже из двух человек, кроме как на бирже труда, но этот результат был бы достигнут не за счёт того, что на рынке стало больше товаров, а потому, что эти 7 миллионов снова вообще не имели бы денег на покупку масла, яиц, мяса и молока.

Кто-нибудь всерьёз этого хочет? Кто-нибудь хочет жить лучше за счёт обнищания других? Я знаю, что каждый из нас, наоборот, гордится тем, что своими жертвами поддерживает Германию, своих соплеменников и нацию.

В соответствии с давним экономическим опытом, если имеется меньше товара, чем он потребляется, люди готовы платить больше, чтобы получить этот товар в нужном количестве. Естественно, что цена этого товара растёт.

Благодаря организованному национал-социалистическому Имперскому продовольственному ведомству удалось, несмотря на это, воспрепятствовать росту цен на большое число товаров, продуктов питания, потребляемых массой нашего народа, даже в то время, когда с ними было особенно туго. Если бы мы отпустили цены, то, например, в период дефицита масла цена на масло поднялась бы настолько, что его могли бы покупать только богатые люди, притом в любом количестве, тогда как другие соплеменники уходили бы из магазинов с пустыми руками, потому что они просто не смогли бы покупать масло по таким ценам. Имперское продовольственное ведомство удерживает большинство цен на продукты питания в жёстких границах и заботится о том, чтобы даже в периоды временного дефицита было возможно справедливое распределение или, если в одном месте дефицит слишком велик, быстро его уравновесить.

Мы знаем, что цены на ряд других продуктов питания вследствие их дефицита действительно несколько выросли. Если бы их цены удерживались на прежнем уровне, возникла бы опасность, что их стало бы на рынке ещё меньше, потому что люди, которые их производят и торгуют ими, тоже только люди и не будут заниматься этим, если затраты труда и издержки больше, чем цена, которую они могут получить. Если заставлять крестьян, торговцев, мясников и т. д., несмотря на всё более невыгодные цены, производить и продавать определённые товары, то придётся перейти к принудительной системе по советскому образцу. Но страшное крушение этой системы в Советской России должно стать предостережением для всего мира.

Мы не должны забывать: если бы за некоторые продукты не платили лучше, наше сельское хозяйство потерпело бы крах, так как цены на некоторые сельскохозяйственные продукты устанавливались раньше марксистами с целью уничтожения крестьянского сословия, его пролетаризации и большевизации.

Мы были бы плохими социалистами, если бы предали крестьян ради нашей популярности среди рабочих, так как мы, в конечном счёте, нанесли бы вред всем, в том числе и самим рабочим, и обрекли бы их на уничтожение.

Конечно, необходимо, чтобы цены на продукты питания, которые до сих пор были стабильными, оставались стабильными и в будущем. Национал-социализм, если понадобится, примет драконовские меры против любого повышения их вследствие временного дефицита.

Национал-социализм позаботится о том, чтобы стабильному среднему потреблению соответствовали и стабильные средние цены. И он позаботится также о том, чтобы цены на продукты питания, которые несколько увеличились, больше не росли.

Тот, кто попытается наживаться на самых жизненно необходимых для народа продуктах, узнает, что такое национал-социализм!

Мы были бы счастливы, если бы, повысив зарплату, можно было бы улучшить жизнь широких масс нашего народа. Этот путь был бы простым, но бессовестным, так как в дальней перспективе в жизни отдельного человека ничего бы не изменилось. Любое повышение зарплаты ничего не может изменить в той ситуации, когда многие предметы повседневного спроса мы имеем или можем производить в слишком малом количестве.

Саму зарплату не съешь; можно съесть лишь то, что можно купить на эту зарплату, а купить можно лишь то, что есть. Даже самые высокие зарплаты без соответствующего увеличения производства того, что можно за них купить, не означали бы повышения реальной заработной платы — это для нас совершенно ясно.

Было время, когда немецкий рабочий зарабатывал в час сотни тысяч марок и, когда ему выплачивали зарплату, становился миллионером, а потом даже миллиардером. Но никто не может утверждать, что он тогда со своими миллионами и миллиардами мог купить больше, чем раньше, когда он приносил домой всего несколько марок в неделю. Наоборот, он получал всё меньше и меньше потому, что из-за расстройства валюты, из-за невозможности заблаговременной калькуляции одно предприятие за другим ограничивало производство или совсем закрывалось, так что продукции — того, что можно продать — становилось все меньше.