Рудольф Гесс - ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Они знают, как с помощью простых средств и искусства домохозяйки — это тоже искусство — можно приготовить хорошую еду, даже если нет ни мяса, ни яиц, ни масла. Прилежные немецкие домохозяйки знают, что они должны делать, служа великой немецкой семье, семье немецкого народа, когда приходится преодолевать временные небольшие трудности. Они производят покупки в интересах этой великой немецкой семьи. Они не пытаются купить то, чего мало, они покупают то, чего много. Ни одна немецкая домохозяйка не грустит о фунте свинины, которой она не смогла купить. Каждая хорошая немецкая хозяйка — одна из матерей немецкого народа. Во многих случаях её обязанности даже больше, чем обязанности немецких мужчин, которые должны её уважать и почитать. Немецкие женщины, покажите, на что вы способны!

Мои соплеменники! Когда в Германии руководство и граждане обсуждают друг с другом временные трудности и наилучшие способы их устранения, кое-кто за рубежом может прийти к выводу: «Слава Богу, немецкая экономика под руководством Гитлера начинает распадаться и скоро немцы начнут голодать!». Мы хотим их успокоить: мы не доставим им такого удовольствия!

Но мы, немцы, не должны ничего скрывать друг от друга. Было бы глупо, если бы германское руководство переложило бы все заботы на народ, как было бы глупо не говорить народу, в каком положении он находится и что надо делать ради общего блага. Мы честно разделяем общую судьбу, — те, кто руководит, и те, кем руководят. И мы всегда, сегодня и во все времена, несмотря на то, что думают и говорят другие за рубежом, руководители и простые граждане, будем открыто разделять эту общую судьбу. Но каковы мотивы тех, кто так надеется на голод у нас? Это — последняя соломинка, за которую они хватаются в надежде, что дело, наконец, дойдет до большого конфликта: здесь — еврейский большевизм, там — немецкий национал-социализм, когда-нибудь национал-социализм проиграет битву, и можно будет надеяться, что евреи и большевики, наконец, победят в Германии. Мы можем лишь сказать этим людям за рубежом: зря надеетесь!

Мы счастливы тем, что у нас, в худшем случае, несколько дней в году нет масла, чтобы намазать на хлеб, а не отсутствует несколько месяцев сам хлеб, как в хвалёной «стране счастья и благоденствия масс», Советской России.

От мира невозможно больше скрывать тот факт, что за время коммунистического строительства миллионы людей фактически умерли от голода и сегодня опять — через 18 лет после захвата коммунистами власти в России — миллионам людей грозит голодная смерть — и это в аграрной стране!

Мир знает — как и каждый из нас, кто имел возможность побывать в других странах, — что социальные отношения в Германии — самые лучшие, что Германия — самая социальная страна в мире. И любой турист, который своими глазами видел социальную нищету за рубежом, нищету рабочего класса во многих странах, где побывал его корабль, видел хижины, в которых живут эти рабочие, согласится со мной, если я скажу, что он возвращается домой с чувством: «Слава Богу, я снова в Германии, в Германии истинно социалистического духа!». Всегда, когда мы вынуждены отказывать себе в малом, мы должны быть благодарны за то, что спасены от судьбы Советской России, что мы спасены от судьбы Испании;

— мы должны быть благодарны за то, что у нас т. н. пролетариат и т. н. буржуазия не ведут между собой кровавую гражданскую войну;

— за то, что бесконечные страдания не постигли бесчисленное количество семей всех сословий в Германии;

— за то, что люди не убивают друг друга в слепой ненависти;

— мы должны быть благодарны за то, что большевистские комиссары не совершают в Германии неописуемые зверства, не распинают немецких детей и не сжигают немцев живьём;

— мы должны быть благодарны за то, что наши города и деревни не лежат в развалинах, что не наши жилища сгорают вместе со своим имуществом, что не наши рабочие места уничтожены и мы не задыхаемся в нужде и нищете.

Кто-нибудь встанет и возразит: да, но я сегодня получил на четверть фунта меньше масла!

Мы должны быть благодарны Фюреру и пославшим его нам Высшим силам.

Мы должны быть благодарны за то, что имеем хлеб наш насущный, за то, что мы стали единым народом, все члены которого поддерживают друг друга в любой нужде и опасности, будучи равноценными товарищами, которые могут работать в мире и покое для себя и своего народа.

Мы должны быть также благодарны ему за широкую акцию зимней помощи, самую грандиозную акцию социальной помощи, какую знал мир. В жертве отдельного человека на это дело заключена благодарность Вождю, и я знаю, что немецкий народ и этой зимой выполнит свой долг перед теми, кто нуждается в его помощи.

Немецкий народ выражает этим благодарность Вождю за то, что он нашими руками создаёт то, на что мы смотрим с гордостью и на что будут смотреть с гордостью наши дети и внуки: грандиозные автострады, дороги и каналы, величественные общественные здания — а скоро к ним добавятся и бесчисленные дома, где люди получат лучшее жильё; новые плодородные почвы, отвоёванные у болот и у моря.

Мы должны быть благодарны Вождю за то, что он создал новую молодёжь, за то, что он организовал Трудовой Фронт, объединяющий души и сердца людей.

Мы должны быть благодарны Вождю за то, что он создал сильную армию, мощную народную армию, оснащённую лучшим вооружением; за то, что эскадрильи самолетов защищают нас от атак с воздуха; за то, что боевые корабли могут взять под защиту наших соплеменников во всём мире; за то, что мы снова защищены ото всех, кто хотел бы принести ужасы войны на немецкую землю.

Мы должны быть благодарны Вождю за то, что мы снова стоим наравне с другими народами мира как нация чести. Единые и сплочённые — мы хотим вместе продолжить творить немецкую судьбу под руководством Гитлера, который вышел из рядов трудящегося народа и благодаря своим способностям и своей любви к немецкому народу стал Вождём.

Вместе с ним мы сражаемся и вместе с ним маршируем в немецкое будущее, и однажды мы скажем : мы жили для Германии!

Когда я вижу вас перед собой — 8.000 руководителей местных организаций — и думаю о том, что по всей стране есть сотни тысяч политических руководителей — я непроизвольно возвращаюсь мыслью к тому времени, когда появился первый руководитель Движения.

Это было в 1920 году. Ефрейтор Адольф Гитлер только что стал товарищем Адольфом Гитлером и искал человека, который бы за плату выполнил определённые работы в небольшом бюро. Это ужасало всю остальную партию из нескольких десятков человек, потому что эти люди были убеждены, что он — более или менее сумасшедий, или внедренец масонов, или других тёмных сил, задание которого — окончательно развалить небольшую партию. Правда, он не хотел поставить этого человека во главе центрального бюро, настолько легковерным Адольф Гитлер не был. Но этот человек должен был каждые два дня приходить на два часа в бюро и там в одиночку делать всё, что делаете вы теперь у себя в области с распределением на множество отдельных обязанностей. Он выполнял, прежде всего, должность казначея: должен был сохранять в порядке кассу. Сейфа у него не было, а была коробка из-под сигарет. Он должен был позаботиться о том, чтобы все новые члены движения регулярно платили взносы, делая отметки не в картотеке, а в школьной тетради, так как бывало, что в партию за одну неделю вступали несколько человек. У него было ещё одно преимущество: он имел пишущую машинку. Все были убеждены, что доверие к партии неслыханно возрастёт, если она будет рассылать письма, не написанные от руки, а напечатанные на настоящей пишущей машинке.

Бюро находилось в очень маленькой скромной комнате в пивной Штернэккер; может быть, кое-кто из вас помнит эту комнатку... Стены выглядели довольно своеобразно. Хозяин содрал обшивку, прежде чем решился сдать это бюро нам, потому что не знал, станет ли это объединение по старому солдатскому обычаю использовать дорогую сосновую облицовку как топливо... Там, в пивной Штернэккер, я впервые в жизни увидел Гитлера. Рядом с бюро, в небольшом помещении, проходил вечер партии и он выступал там с речью — это была его первая речь, которую я слышал. Один бедолага внёс предложение создать комитет, который контролировал бы руководство партии. Это была благодатная тема для Вождя и, смею вас уверить, подобное предложение никто больше никогда не вносил!

В этой пивной ежедневно собиралась почти вся партия — не в большом зале, а в небольшой комнате, которую члены партии целиком заполняли, чтобы вместе пообедать. Это не были разгульные пиршества. Каждый сначала внимательно изучал меню, что сколько стоит, и обычно выбирали т. н. «тирольское жаркое» — здесь это блюдо, кажется, называется «хоппель-поппель». Но так проходила лишь часть месяца; к концу месяца наши ряды редели и многие возвращались на народную кухню, чтобы поесть там за 10–20 пфеннигов, и Вождь вместе с ними.