Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1

Вдоль леса тянулись поля. Как-то человек, который полол грядки, услышал восклицания диких охотников, которые гарцевали по лесу, и сдуру крикнул во весь голос:

– Го-гей-го!

В ответ прозвучал такой жуткий хохот, что волосы у мужчины встали дыбом, и он изо всех сил помчался домой. А ночью услышал возле своего дома ржание коней, топот копыт, и через миг кто-то швырнул ему в окно сгнившую лошадиную ногу, которая воняла так ужасно, что мужчина, хоть и очень испугался, выбросил ногу из дома.

Утром он нашёл ногу на том же месте. Тогда он выкопал около леса яму и закопал ногу. Но когда вернулся домой, то увидел её там, где и нашёл. Вот так морока! Хорошо, что он додумался батюшку пригласить, чтобы тот освятил дом, и наконец сумел избавиться от этой вонючей ноги.

А другому такому смельчаку, который откликнулся на вопли диких ловцов, швырнули в окно человеческую ногу в красном сапоге, которая кровоточила и тоже воняла, как сто чертей. При этом, правда, ещё и крикнули:

– А это тебе кусочек мясца за то, что нам помогал!

И так же он маялся с ногой, пока не позвал местного священника.

Ещё был случай, когда охотник, услышав, что мчатся дикие ловцы, да так, что аж деревья пригибаются едва не до самой земли, стал им вторить:

– Гей-го!

В тот же миг ему под ноги упал забитый заяц. Охотник очень обрадовался, потому что как раз ничего не поймал, он подобрал зайца и бросил в сумку. Уже по дороге домой он почувствовал, что что-то пованивает, но не предал этому значения. Дома открыл сумку, а там – сгнившая падаль, вся в червях. Бррр!

С тех пор все запомнили, что нельзя откликаться на крики диких охотников.

В первой половине XVІІ века на окраине Львова жил Базилий Горошинский, человек богатый и уважаемый. Его поместье раскинулось на берегу Полтвы, а за рекой темнели густые леса, где водилось много зверей, и пан Базилий зачастую выбирался со своими собаками на охоту. Этот лес оброс нехорошими слухами, крестьяне остерегались заходить в глубь леса без оружия. Считалось, что там водилось какое-то чудовище, похожее на волка, и уже были случаи, что оно нападало на людей. Однако сам пан Базилий считал эти слухи суеверием.

В один сентябрьский день 1624 года приехал в гости к пану Базилию его давний товарищ Северин Мостович, который был отчаянным охотником и любил целыми днями блуждать по лесам, охотясь на фазанов, тетеревов или зайцев. В гостях он тоже баклуши не бил и начал уговаривать хозяина пойти вместе на охоту, но тот отказался, потому что ждал жену, которая должна была вернуться от своих родителей. Пан Базилий сказал, что как только жена вернётся, он догонит пана Северина.

Гостю не оставалось ничего другого, как, прихватив мушкет и сумку, отправиться в лес одному.

Тем временем пан Базилий, так и не дождавшись своей жены и думая, что она осталась у родителей ночевать, решил присоединиться к гостю.

Уже день клонился к вечеру, солнце как раз золотило верхушки деревьев. Пан Базилий миновал просеку и когда стал спускаться в долину, где водилось много разной дичи, услышал какую-то возню и крики. Через минуту он увидел своего товарища среди всклокоченной травы и вырванных с корнями кустов. Весь его вид говорил о том, что он пережил какое-то неприятное приключение. Приблизившись, пан Базилий ужаснулся: его гость с растерянным видом озирался по сторонам, будто ожидая нападения, одежда была истрёпана и забрызгана кровью, руки исцарапаны, страх горел в его глазах.

– Что произошло? – удивился пан Базилий.

– Только что на меня напала очень большая волчица! Я выстрелил и не попал. Она прыгнула на меня, и я огрел её по голове прикладом. Она покатилась по траве, а я выхватил саблю и, когда волчица прыгнула на меня снова, ударил её наотмашь и отрубил лапу. После этого она, страшно скуля, исчезла. Лапу я спрятал в сумку. Сейчас тебе покажу, чтобы ты не думал, будто я всё выдумал.

Но пан Базилий взял его за руку и потянул вверх.

– Дома покажешь, пойдём отсюда. Если это та волчица, которая давно уже на всех наводит ужас, то лучше нам поскорее отсюда убраться.

Когда они вошли в двор, пан Северин развязал сумку и вытряс свой трофей. Но к их удивлению оттуда вывалилась не волчья лапа, а женская рука с перстнями. Хозяин вскрикнул, узнав в тех перстнях драгоценности своей жены. В это время из дома выбежал слуга:

– Пан! Пани уже дома, но с ней беда. Она вся в крови. Я уже послал за врачом.

Хозяин и его гость тут же вбежали в дом и увидели хозяйку на кровати в полусознательном состоянии, левая рука была завязана платком. На платке и простыне виднелась кровь.

– Это была ты! – воскликнул хозяин.

– Я умираю… – простонала женщина. – Я боялась тебе рассказывать о том, что я оборотень. Я любила тебя.

Пан Базилий ужаснулся.

В эту минуту появился врач, он развязал платок, и все увидели, что левая кисть у женщины отрублена. Перевязав больную, врач сказал:

– Она потеряла много крови, но её жизни ничто не угрожает.

Хозяин и гость вышли во двор.

– Думаю, вы должны дать знать магистрату об этом событии, – сказал пан Северин.

– Можете не сомневаться. Но подожду несколько дней, пока она выздоровеет.

– Вы очень рискуете. Разве можно жить в одном доме с таким чудовищем?

– Она моя жена. И она никогда не показывала себя чудовищем.

– Как знаете, – пожал плечами пан Северин. – Со своей стороны обещаю не разглашать этого приключения. Но и вы долго не медлите, потому что неизвестно, чем это всё для вас может закончиться.

На том они простились.

Пан Базилий сел возле больной и не знал, что говорить. Жена заговорила первой. Тихим утомлённым голосом рассказала то, о чём никому не рассказывала. Как к ней посватался один шляхтич, а она ему отказала, и за это мать того шляхтича, злая ведьма, прокляла ее. Она же думала, что это пройдёт, и проклятие не будет иметь силы, но произошло иначе – раз в месяц женщина убегала в лес, превращалась в здоровенную волчицу и охотилась на людей.

Пан Базилий долго думал, как поступить, и наконец, когда жене стало легче, повёз её в монастырь бернардинов. Монахи, выслушав всю историю, сказали, что ничего обещать не могут, но попробуют как-то беде помочь. Женщину посадили в железную клетку, а монахи стали читать над ней молитвы.

«Девять дней и девять ночей молились они по очереди, – пишет хронист, – и девять дней и девять ночей происходило в той клетке нечто ужасное. Женщина то превращалась в волчицу и с безудержной злостью бросалась на решётку, стараясь перегрызть прутья зубами, аж искры сыпались, то снова обретала человеческий облик, и тогда горько плакала, заламывая руки, но с каждым днём и с каждой ночью в волчицу она превращалась всё реже, пока на десятый день не освободилась от проклятья».

С тех пор у супругов Горошинских больше никогда не было таких ужасных испытаний. А пан Северин ещё не раз приезжал к ним на охоту, но всегда, когда взгляд его падал на руку хозяйки, которую она прятала в варежке с протезом, ему становилось немного жутко, и он отводил глаза.

В Лисиничах у реки жил человек по имени Петро. В то лето стояла страшная жара, солнце так пекло, что не было никакого спасения. Петро как раз косил ячмень, но жара так утомила его, что он, наконец, убежал в тень под дерево. Решил, пока солнце печёт, передремать. Поле его было на холме, и пейзажи вокруг были как на ладони.

Петру не спалось, и он стал смотреть вдаль. Вдруг видит – что-то двигается в его направлении: то ли плывёт, то ли идёт. И чем ближе оно подходило или подплывало, тем больше походило на женщину, закутанную с головы до пят в большой платок. Петро протёр глаза, потому что в скором времени уже отчётливо видел, что эта странная фигура всё-таки плывёт в воздухе. Но вот она опустилась на землю и, высоко поднимая ноги, направилась исполинскими шагами прямо к нему.

Петро, хотя и был не из трусливых, но испугался и хотел было убежать, но марево вцепилось в него своими длинными костлявыми руками:

– Стой, братец, стой! Ты не узнал меня?.. Я же Моровица!.. Возьми меня на плечи и обойди со мной всю Русь!.. Но – чур! Не пропусти ни одного села, ни одного города и городка: я всюду должна побывать. А за твои услуги я заплачу тебе жизнью: со мной ты не умрёшь. Хоть люди вокруг тебя будут тысячами падать, а ты будешь живой и здоровый.

И, не дожидаяся его согласия, Моровица вскочила ему на плечи, и они тронулись в путь. Петро идёт, идёт, и удивляется, что не ощущает своей ноши. Оглянулся он назад, думая, что чума оставила его в покое; не тут-то было: призрак сидел, крепко держась за волосы. Сидящий у него на плечах, он показался ему ещё более ужасным и пугающим.

Нечего делать: Петро идёт, страшно ему, но идёт. Наконец он пришёл в один грязный городок, зашёл на Рынок и удивился: всюду веселье, танцы, песни, шум, гам, пылища столбом… Посмотрел он на эту разгульную жизнь и подумал: «Неужели все это веселье разгонит Моровица?»