Михаил Грабовский - Атомный аврал

Сверх плана на привязи поставили двух верблюдов, привезенных из соседнего аула. Животных объезжала специальная команда, которая кормила, поила и проверяла их постоянную готовность к подвигу во имя Человека. За изучение воздействия радиации на живые организмы отвечал Аветик Игнатьевич Бурназян. Ему же было поручено измерение радиоактивности в эпицентре сразу после взрыва.

Накануне испытания его больше всего волновала защита от радиации экипажа тех двух танков КВ с дозиметрической аппаратурой, которые должны были рвануться в эпицентр. На одном из них Бурназян должен был находиться сам. Он требовал, чтобы военные срезали танковые башни и добавили вместо них («кругом и вокруг») свинцовые защитные листы. Военные возражали, поскольку при такой операции будет искажен силуэт лучших советских танков «Клим Ворошилов», а кинооператоры должны будут вот-вот производить съемку полигона. Курчатов отверг протест военных, сказав, что атомные испытания — это не выставка собак, и танки — не пудели, которых надо оценивать по их внешнему виду и позам.

На полевой аэродром рядом с жилым поселком на самолетах «Дуглас» продолжали прибывать из Ленинграда (РИАН) и из Москвы (ИХФАН, лаборатория № 2) ученые, задействованные в измерениях КПД и мощности.

Ученые из КБ-11 готовились к перевозке всех сборочных деталей из складских помещений и лабораторий (рядом с жилым городком) в промежуточное охраняемое помещение за колючей проволокой, построенное на границе Опытного поля, на севере, рядом с главным наблюдательным пунктом НП-1.

Схема автоматического управления подрывом заряда на полигоне должна была удовлетворять нескольким жестким требованиям:

— управление подрывом должно осуществляться по кабельной связи с НП-1 с расстояния 10 километров;

— для обеспечения максимальной надежности система управления должна быть двухканальной, с перекрещиванием электрических цепей в каждом узле;

— должны иметься устройства обратного контроля, по которым можно было бы убедиться, что посланный сигнал управления дошел до исполнителя;

— должна быть предусмотрена возможность приостановки команд по сигналу «стоп» в любое время, при этом система должна возвращаться в исходное состояние.

Исследование и замеры во время взрыва и сразу после него предполагалось проводить по ряду направлений параллельно и разными группами:

— оптические измерения и измерение тепловых потоков взрыва;

— измерение полей гамма-излучения и нейтронных потоков;

— измерение радиоактивности в районе взрыва;

— радиохимические исследования осколков деления плутония;

— измерение параметров ударной волны и изучение разрушающего действия взрыва;

— изучение воздействия факторов атомного взрыва на различные объекты (в том числе — на живые организмы).

В комплексе, путем сопоставления, эти измерения и лабораторные исследования позволяли рассчитать КПД и мощность взрыва.

Для реализации этой программы было подготовлено около двухсот регистрирующих приборов и несколько тысяч различных индикаторных датчиков. Вся аппаратура, размещенная в бетонных казематах и башнях («гусях»), имела автономное аккумуляторное питание, но управлялась автоматически с командного пункта НП-1. Сигналы управления передавались по кабелям. Общая длина всех кабельных трасс, в том числе и используемых для команд автоматического подрыва бомбы, превышала 500 километров.

Главным центром подготовки бомбы к испытанию являлся сборочный цех, сооруженный у подножия башни.

По всей длине зала были проложены рельсы, над которыми мог перемещаться подъемный кран. С одного торца сооружения — широкие транспортные ворота. Ворота предназначались для въезда в здание грузовиков, доставляющих компоненты бомбы и оборудование из промежуточного склада рядом с НП-1. Они охранялись усиленным взводом. У другого торца были двери, через которые тележка с установленной бомбой подавалась по рельсам прямо в кабину грузового лифта. И затем устройство поднималось на верхнюю, установочную площадку башни. На первом этаже цеха располагались небольшие мастерские-лаборатории для проведения подготовительных работ с отдельными компонентами бомбы. На втором этаже были небольшая комнатка для вооруженной охраны и галерея обозрения, с которой был отлично виден весь сборочный зал. Все это сооружение вместе с башней должно было испариться в первое мгновение взрыва.

Ввиду исключительной важности сборочной работы приказом Харитона были определены ответственные за каждый этап сборки:

— подготовка системы автоматики управления подрывом заряда (Щёлкин, Жучихин, Матвеев, Измайлов);

— сборка зарядов (Мальский, Квасов, Головин, Титов);

— проверка и монтаж системы инициирования заряда (Алферов, Буянов, Кочарянц, Канарейкин);

— монтаж плутониевого заряда и окончательная сборка заряда (Духов, Терлецкий, Фишман, Давиденко);

— транспортировка и подъем заряда на башню полигона (Ломинский, Ворошилов, Мочалин);

— нейтронные измерения (Флёров, Ширшов);

— оперативно-диспетчерская группа (Цырков, Егоров)…

Военные строители проверяли свои гражданские сооружения на Опытном поле. Административно-хозяйственная группа придирчиво проверяла условия проживания прибывающих членов правительственной делегации (домики Берия и Курчатова) и ученых-испытателей. Дирекции столовой было приказано улучшить качество питания и его калорийность.

Военные операторы объезжали полигон и снимали его объекты (по разрешенному списку) для будущего фильма о первом испытании. Профессиональным кинематографистам по соображениям режима приехать не позволили (кроме режиссера А.П.Чекалова, которому поручили смонтировать фильм о первом взрыве плутониевой бомбы).

Накануне приезда Берия Курчатов провел с персоналом полигона две генеральные репетиции, чтобы убедиться в том, что каждый знает, где ему нужно находиться во время испытания; а также для проверки готовности измерительных приборов и коммуникационных линий.

27 августа приехал Берия. Он объездил весь полигон, появляясь везде неожиданно, чтобы застать людей врасплох и выявить явные недостатки и нарушения дисциплины. Ничего не обнаружил и вечером доложил Сталину о готовности полигона к проведению испытания.

Ванников вместе с Берия не приехал.

Состояние здоровья Ванникова после очередного инфаркта не позволяло перевозить его никаким видом транспорта. Затративший более всех физических и духовных сил на подготовительном этапе, Борис Львович был лишен возможности увидеть своими глазами конечный результат.

Все последние дни над полигоном стояла теплая, ясная, безоблачная, как говорили участники испытания, «оптимистическая и жизнерадостная» погода. Хотя, вероятно, и не у всех было такое же лучезарное настроение.

Приезд на полигон Берия напомнил многим, что в зависимости от результатов испытания будет по-разному решена и их личная судьба.

Из воспоминаний М.Г.Первухина:

«Мы все понимали, что в случае неудачи нам бы пришлось понести строгое наказание за неуспех…»

Руководитель научно-технического управления ПГУ Емельянов, также присутствовавший в эти дни на полигоне, признался в 1977 году: «Если испытания бы не удались, нас бы всех расстреляли».

Лучше всех эту ситуацию понимали Курчатов и Харитон. Но они были образцом спокойствия и выдержки для всех остальных.

Наступил день 28 августа. Последний день перед моментом «Ч»…

План работы на этот день:

— с 1000 до 1600 подготовка центрального узла, содержащего плутоний;

— с 2100 до 300 установка центрального узла в заряд, измерение фона нейтронов, установка последнего фокусирующего элемента и закрытие крышки корпуса заряда.

Нижняя урановая полусфера отражателя под наблюдением Духова была установлена в корпус бомбы с помощью крана. После этого Духов уложил в неё первую плутониевую половину. Давиденко подал Харитону в руки подготовленный нейтронный запал, и тот аккуратно установил его в центре плутониевого заряда. Затем были установлены верхние полусферы из плутония и урана. Весь взрывной заряд был собран на тележке. После того как Алферов установил фокусирующие линзы для ВВ, тележку выкатили в ночь, на открытый воздух, установив на платформу лифта.

За всем процессом сборки с галереи наблюдал генерал МГБ Осетров. Два автоматчика дежурили в комнате. Иногда на галерее появлялся в течение дня Берия, который не вмешивался в процесс сборки.

Два часа ночи, 29 августа…

Весь измерительный комплекс вводится в боевое положение. Заряжаются пленкой фото- и киноаппаратура. В 4 ч. 00 мин. на командном пункте НП-1 опечатывается пульт управления, обесточиваются все линии кабельных связей. В 4 ч. 30 мин. начат подъем заряда на верхнюю площадку тридцатиметровой испытательной башни. После подъема клеть жестко скрепляется с площадкой башни.