Дмитрий Быков - Пушкинский лицей – русская педагогическая мечта

Конечно же, Пущин бы все это остановил. Ведь кто такой Дантес? Какой-то французишка! И кто такой Пушкин? Национальное достояние! Пущин бы сделал все, чтобы изменить ситуацию. Соболевский бы мог. Малиновский. Их «скотобратство»…

А Пушкин на тот момент остался один. Кто-то не знает ничего, как Яковлев, кто-то далеко. Конечно, если бы кто-то из лицеистов был рядом, даже не сильно любящий Пушкина, они не допустили бы этой трагедии. Ведь их лицейское братство элиты предполагало, что любой придет на помощь. Тот же Горчаков, не любивший Пущина (Горчаков был первый по успеваемости, а Пущин первый по народной любви), тем не менее бросился ему на помощь: 14 декабря в доме Пущина появляется Горчаков с загранпаспортом. Он не мог не кинуться на выручку, чем бы ему это ни грозило. Пущин, правда, отказался, чтобы не навредить Горчакову, и был арестован. Вот так они переступали через все, сохраняя свое братство.

– Как вы относитесь к феминизму? Может женщины спасут всех нас?

– Спасут, если откажутся от феминизма. (Смех в зале)

– Кажется, что в XIX веке в сутках было по 30 часов, а в году 15 месяцев. Куда девается время в наш век?

– Понятно, почему так было. В то время человек понимал, что открывает великие континенты и горизонты. Потом, мне кажется, что жизнь была короче, а ее интенсивность была выше. Была страшная напряженность жизни. Пушкин 37 лет прожил, а заложил все основы русской словесности.

– Сумел ли Пушкин в своей семье воплотить свои педагогические идеи?

– А как же! Разумеется. Он писал: «Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тезкой; с моим тезкой я не ладил. Не дай бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибет». У меня есть подспудное ощущение, что дети осуществляют наши мечты. Не знаю, правда, какие мечты своей матери воплотил я…А дети Пушкина вполне осуществили его мечты. О военной карьере, семейном счастье, материальном благополучии и всеобщей любви…

– Что, если бы Пушкин не знал Жуковского?

– Но он и знал его только касательно. Впервые встретил в 1814 году. Жуковский в 1815 подарил ему книгу с надписью «Товарищу». И позже – свой портрет с надписью «Победившему ученику от побежденного учителя». По большому счету, Жуковский повлиял более по-человечески, чем литературно. Большое влияние оказал Батюшков с его опережающими время стихами. А Жуковского Пушкин ценил и защищал от нападок («Зачем кусать нам груди кормилицы нашей; потому что зубки прорезались?»). Но более всего повлиял на Пушкина Вольтер.

– Как принимали в лицей? Влияла ли 5-я графа?

– Нет, не влияла. Влияли знания и способности. Например, брат Пущина не выдержал вступительный экзамен. А про Пушкина было сказано, что он проявил «изрядную начитанность в предметах, не свойственных его возрасту».

– Как помочь детям найти свой талант?

– Да просто не мешайте им.

– Как взрослому сохранить свое призвание, не сойти с пути?

– Призвание-то всегда сохранится, это же подсознательная вещь. Я вот недавно должен был ехать на съемку, сел за руль и спустя какое-то время обнаружил, что приехал не на съемку, а в школу…Подсознание само решает.

– Как часто вы сами читаете Пушкина?

– Постоянно. Это одно из немногих средств убедить меня в собственной правоте. Живешь-живешь, думаешь, мир вообще катится не туда, и сам я…А почитаешь Пушкина – а нет! Все у меня правильно.

– Что вам известно о масонстве Пушкина?

– Как вся тогдашняя аристократия, Пушкин состоял в ложе, носил под это дело длинный ноготь на мизинце. Но все масонство – это ведь огромный миф, это всем понятно. При посвящении в масоны открывается, что никаких тайн нет. Масонство того времени – это разветвленнейшая сеть очень многих инициаций, с невероятно сложным ритуалом. Но Пушкин состоял там номинально. Ни к каким важным тайнам его не подпускали. Как писал Дельвиг: «Пушкин! Он и в лесах не укроется: Лира выдаст его громким пением…» Он и не хочет, да напишет все тайны 33-й степени важности.

– Если бы Пушкин не попал в лицей, он стал бы другим поэтом?

– Неправда, что как поэт Пушкин сформировался в лицее. Он с 5 лет писал стихи. И стал бы гениальным поэтом, даже если бы рос в крестьянской избе. Вдохновение, воображение, остроумие – все это так и было бы. Но душа была бы другая, и степень невротизации была бы другая. И соседство военного мира рядом! Гусары, уланы… Когда в 31-ом Пушкин жил на даче Китаевой в Царском селе, к нему пришел знакомиться гусар, весь при параде, а Пушкин в жарком кабинете писал стихи в костюме Адама и извинился так: «Простите, у нас в Африке все так ходят».

– Если сейчас возродить лицей, какие пять направлений выбрать? И как отбирать детей?

– Пять направлений те же. А детей…Вот кто захотел бы, того бы я и взял. Кто хочет получить ТАКОЕ воспитание и образование – те и есть аристократы. Изолировать на шесть лет от родителей, учить – и вы получите поколение гениев. Но… У меня, например, сейчас очень талантливый курс в МГИМО, почти гениальный. Набран по особому принципу, о котором я не буду сейчас говорить. Приходиться сильно держать себя в узде, чтобы соответствовать их запросам. И главная мысль, которая меня тревожит – а что с ними будет потом? Россия прекрасно умеет растить гениев, но не умеет находить им применение.

– Если бы Пушкин не был поэтом, кем бы он был?

– Кроме поэта – никем. Кем был бы Христос, если бы не был Богом? А Пушкин – фигура христологическая.

– Что вы посоветуете почитать о лицее младшим школьникам?

– Прежде всего «Кюхлю» Тынянова. Прекрасный роман. Я его прочел в 10 лет, да и перечитываю.

– Если создавать лицей, то где взять педагогов для него?

– Полно таких учителей. «Учитель» – это такой же диагноз, как «гений». С этим рождаются, и таких много.

– Что из книжных новинок вы порекомендуете?

– Прежде всего, роман Ксении Букши «Завод «Свобода» – это возвращение к производственной драме в наше время. И потом, приходите 26 ноября в Дом художника на книжную выставку «Non fiction». Там кстати, будет «Квартал». Я только что подписал роман в печать. Нельзя конечно, рекомендовать свои книги, но она не совсем моя, скорей прошедшая через меня.