Александр Андреев - Настоящая история казацкой Украины

Переведя чиновников на оклад, Петр I стремился поставить в большую зависимость от самодержца чиновников. Бывшее в приказной иерархии нормой получение платы у населения за услуги объявили преступлением, а преступника вне закона. Разница с выплатой оклада содержания и стоимостью жизни, а также соблазна больших денег от ведения дел бюрократией привели к появлению коррупции – комплекса неписанных правил поведения и круговой чиновничьей поруки. Этот «кодекс коррупционера» поставил чиновников вне контроля общества.

После введения в 1722 году Табели о рангах правящая номенклатура стала профессиональной. Табель о рангах сделал чиновников особой группой, особым сословием, отделенным как от царя, так и от общества. Петр I лично следил, чтобы все начинали службу с нижнего, 14-го чина. Дворяне не хотели становиться коллежскими регистраторами, а становились обер-офицерами в армии. В бюрократы пошла «голота» со всей огромной Российской империи. Не имевшие хорошего образования она хотела «выбиться в люди», используя все возможные средства.

Созданная Петром I государственная бюрократическая машина заменила средневековую систему. Эта чиновничья машина в условиях неограниченной монархии работала как воинское соединение с жесткой вертикальной системой подчинения. Бюрократия стала подчиняться своим собственным законам, независимо от того, кто сидел на троне. Чиновники перестали подчиняться высшей власти государства.

Российское чиновничество быстро научилось самопроизводиться. По переписи чиновников 1754 года их количество составило пять с половиной тысяч человек, а через десять лет их было уже 16 тысяч. Эта цифра оставалась неизменной до середины XIX века и в 1851 году составила более 60 тысяч человек, а через пять лет почти 100 тысяч человек.

В начале XIX века государственный аппарат в России рос в три раза быстрее, чем население страны. К концу XIX столетия количество чиновников возросло в десять раз и составило более полумиллиона человек. В результате последний из Романовых уже не мог непосредственно управлять Российской империей, оттесненный от нее бюрократической прослойкой, осуществлявший реальную власть в стране с помощью организацией – исполнителей.

Ведущие российские исследователи феномена чиновничества считают, что унять бюрократа можно только лишив его социальных корней и институтов его господства. Для этого государство должно стать правовым и иметь развитое гражданское общество, обязательно со свободой слова.

В 1808 году фактической неудачей закончился проект преобразования России, порученный императором Александром I М. М. Сперанскому, статс-секретарю и тайному советнику, крупнейшему государственному уму России. М. Сперанский разработал План преобразования государственного порядка и реформу государственного управления и общественного строя – «Введение к Уложению государственных законов».

Проект давал гражданскую свободу личности, право участия в государственном управлении, даже крестьяне получали права. Все сословия посылали депутатов в Государственную Думу – законодательное собрание Российской империи. Суды подчиняются только Сенату. Главным органом государства становится Государственный Совет.

В 1810 году создан государственный Совет, в 1811 году преобразованы созданные за девять лет до этого министерства. На этом все и закончилось.

М. Сперанский подготовил проект, по которому запрещалось присваивать звание камергеров лицам, «не прошедшим действительную службу с первоначальных чинов». Нельзя было также получить 14-й «дворянский чин» без учебы и университетского диплома.

На М. Сперанского посыпались доносы, и Александр I, как обычно без их проверки отправил реформатора в ссылку. Император-лицемер плакал при прощании со своим статс-секретарем, а за глаза говорил о его смертной казни.

В России XIX века почти не было сил, которые было бы можно противопоставить бюрократии. Нельзя было и затронуть ее интересы. На империю неотвратимо накатывалось ужасное министерское столетие.

После смерти Александра I в 1825 году к власти через Сенатскую площадь пришел Николай I, написавшей матери: «Я удивлю милосердием весь мир». После этого он осудил декабристов, покарав почти 700 дворян и около 3 000 невиновных солдат, выведенных офицерами на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года.

Николая I не готовили в императоры. Он начал с того, что выдвинул требование дисциплины и порядка. Началось настойчивое насаждение среди чиновников послушания и всеобщего страха. Выбранные средства привели к всеобщему отуплению бюрократов. А. С. Пушкин сказал своему другу, хвалившему Николая I: «Хорош, хорош, только на тридцать лет дураков наготовил».

К страху же все быстро привыкли. Это стало нормальным состоянием в стране. Николаю I не удалось даже уменьшить коррупцию. По Петербургу ходила поговорка: «Дайте мне на прокормление одного казенного воробья, и я проживу безбедно с семейством».

Николай I создал политическую полицию – Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Начальник политической полиции граф А. Бенкендорф тут же доложил царю «Все ждут если и не полного преобразования, то хоть исправления в порядке управления». Генерал полиции М. М. Фок докладывал: «Теперь или никогда самое время приступить к реформам в судебном и административном ведомствах, не действуя, впрочем, слишком решительно. Этого ожидают с величайшим нетерпением, и все в один голос кричат об этом».

Для проведения административных реформ Николай I создал комитет, в котором ключевую роль стал играть возвращенный из ссылки М. Сперанский. За пять лет он подал царю «Заметки на организации судебной системы в России», «Положение о порядке производства в чины», «Проект учреждений уездного управления», «Записка об устройстве городов», «Проект учреждения для управления губернией».

Ни один из законов не был принят. Офицеры Третьего отделения мешались по стране, хватая лихоимцев, Николай срывал погоны с коррупционеров, впрочем, не выше полковников и в то же время приказывал М. Сперанскому:

«Цель Вашей работы заключается не в полном изменении существующего порядка управления, но и в его усовершенствовании посредством некоторых частных перемен и дополнений».

Чиновники сцепились с реформаторами. Половинчатые реформы готовились в секретных комитетах. Ни о каком гражданском обществе не было и речи, император не доверял своим подданным после 14 декабря. Высшие сановники заявляли, что лучше общества знают, что ему необходимо. Разработка законов об улучшении жизни крестьянства поручалась чиновникам, жившим за его счет, мнение крестьян никого не интересовало. В Государственный Совет подавались в качестве основных материалов для принятия решений ложные документы.

Не было всенародного обсуждения реформ. Шла игра в реформы. Все закончилось поражением России в Крымской войне 1854–1856 годов. Даже Аляску чиновники ухитрились продать в свою пользу – брат царя, ведавший снабжением полуострова, заявил, что кораблям, везущим продовольствие и снаряжение на Аляску, «далеко, а значит дорого плыть».

Реформы 1861 года законодательно закрепили принципы социального переустройства, вовлекая в исторический процесс все слои общества. В течение короткого промежутка времени изменилось положение десятков миллионов людей на громадной территории, имевших множество региональных, национальных и культурных особенностей. Было отменено крепостное право, еще через девять лет горожане поручили право избирать гласных в городские думы, которые избирали городского голову и членов городской управы. В стране появились мировые судьи, была отменена 25-летняя служба в армии – теперь служили 6 лет. Была либерализирована система образования. Современники назвали реформы великими, но это не соответствовало действительности.

Реформы не дали земли крестьянам и политических прав подданным. «Великие реформы» стали началом конца «Великой империи». Многие крестьяне, оставшиеся без земли, не смогли ее выкупить у помещиков, тут же поднявших на нее цену в 3–6 раз. Безземельные крестьяне ушли в города и превратились в люмпен-пролетариат.

Вместо дарования политических свобод правительство усилило полицейские меры. В стране началось глубокое брожение, усиливавшееся многочисленными волнениями обманутых безземельных крестьян. На «царя-освободителя» «облагодетельствованный» крестьянин Андрей Желябов с «Народной волей» устроил охоту. Реформы привели к небывалой свободе личности – личность захотела равенства и права реализовать себя. Власти попытались «вернуться в прошлое и тут же появились радикальные течения в образовавшейся революционной среде.

Народовольцы «пошли в народ», появилась идея добиться цели путем террора. Россия вступила в период тяжелой Смуты.