Александр Андреев - Настоящая история казацкой Украины

Народовольцы «пошли в народ», появилась идея добиться цели путем террора. Россия вступила в период тяжелой Смуты.

«Народной воле», имевшей в своем составе составе около пятисот членов, удалось создать видимость таинственной многолюдной организацией. В обществе уже было много людей, хотевших продолжения реформ, но отрицавших террор. Высшие чиновники не смогли или не захотели разделить небольшую террористическую партию и всю оппозиционную среду и обрушились на все общество. Надзору и преследованию подвергались все, казавшиеся подозрительными или неблагонадежными. Это, естественно, не помогло, общество быстро революционизировалось.

Власти создали комиссию графа М. Лорис-Меликова, которой удалось успокоить общество, перестав преследовать простых оппозиционеров. Представители земств должны были войти в Государственный Совет. Некоторые историки утверждали, что готовилась конституция. В этот момент власти умудрились неосознанно или сознательно упразднить Третье отделение. Желябовцы тут же взорвали императора Александра II, которого из-за его непредсказуемости боялась вся его многочисленная родня.

Его наследник Александр III заперся в Гатчинском дворце. Лорис-Меликова уволили, программа реформ была отвергнута. Начались контрреформы. 14 августа 1881 года Александр III подписал «Положение о чрезвычайной охране», которое позволяло властям вводить чрезвычайное положение в любое время и в любом месте Российской империи.

Александр III тоже не готовился к должности императора России. Он стал наследником в 1865 году после смерти его старшего брата Николая. Все современники, как и его семья, считали его человеком, которому государственная деятельность откровенно не по плечу. Революционный кошмар, очевидно, уже был неизбежен, но мог быть значительно смягчен более гибкой и прогрессивной политикой. «Хозяева земли русской» в период после 1801 года не считали «глас народа гласом божьим», хотя как частные лица производили на окружающих приятное впечатление.

Александр III уволил все правительство отца, разгромил народовольцев, отменил все подготовленные реформы и в Манифесте 29 апреля 1881 года объявил, что будет охранять единовластие без сотрудничества с обществом. Он почему-то считал, что император лучше всех знает, что хочет его добрый народ и что нужно России, и как этого достичь. При проведении внутренней политики, руководствуясь советами К. Победоносцева, он применял насилие, жестокость, произвол.

Александр III тайно давал князю В. Мещерскому деньги на издание газеты «Гражданин». Известный взяточник и вор Мещерский писал в газете с достойным названием:

«Прекрати сечь, исчезнет власть. Как нужна соль русскому человеку, как нужен черный хлеб русскому мужику – так ему нужны розги. И если без соли пропадает человек, так без розог пропадает народ».

Князь, укравший деньги на строительство реального училища в память умершего наследника трона, презираемый всеми, считался «глазами и ушами» императора. Понятно, что имея такого советника – жди большевиков. Марксистские кружки пышным цветом начали расцветать по всей Российской империи.

Все высшие государственные посты в России заняли или члены императорской семьи, или чиновники, позиционировавшие себя холопами Александра III. Коррупция стала нормой – кто тронет родственников или друзей императора? Революционное подполье регулярно сообщало подданным о сиятельных мздоимцах через свои газеты и листовки.

Александр III восстановил принцип превосходства дворянства над народом. Еще в 1881 году он сказал: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?»

Александр III включил взрыватель, а бомба подорвала всю династию Романовых, а заодно с ней и Российскую империю. Революционеры тут же назвали Россию «тюрьмой народов». На фоне контрреформ коррупция росла в геометрической прогрессии. Ученый экономист и министр финансов Н. Х. Бунге писал:

«Все требуют денег из государственного казначейства и для государственных нужд, и для промышленных предприятий, и для собственного благополучия. Если мы берем от населения более, чем оно может дать. То понятно, что мы увеличиваем число нищих. Рвутся за деньгами и те, которым хочется весело пожить за счет казны».

Контрреформы власти отправили в оппозицию всю интеллигенцию империи, которую охватило неверие в наличие у самодержавца здравого смысла.

Стремительно растущая российская экономика быстро сформировала состоятельный класс – купцов, промышленников, банкиров. Росли города, в которых появились автомобили, электричество, телефон. Их обслуживали инженеры, техники, квалифицированные рабочие. Их было уже очень много, и они не хотели жить по-старому, «Новые русские» смотрели на Запад, где реальная власть в государстве уже принадлежала банкирам и предпринимателям. Половинчатые реформы, как всегда ограниченные чиновничеством, ударяли по самодержавию, а следовательно и по Империи.

О правлении Николая II многие современники говорили: «Ходынкой началось, Ходынкой кончится». Даже тогда находились люди, пытавшиеся спасти империю. Министр внутренних дел В. К. Плеве, разорванный в клочья бомбистами, за год до этого отменил круговую поруку и телесные наказания для крестьян – впервые со времен Ивана IV Ужасного. Но ничто уже не могло спасти страну во главе с императором, о котором генерал М. Драгомиров сказал:

Спасти Российскую империю попытался Петр Столыпин, которого все современники называли государственным человеком, опередившим свое время. И апологеты и противники его писали о том, что он смог бы предотвратить участие России в Первой мировой войне, предотвратить революцию и гражданскую войну в России. Самодержавие, окруженное высшим чиновничеством, уничтожило его, тем самым уничтожив и себя, а заодно и завалив трупами в очередной раз Российскую империю.

Назначенный в 1906 году министром внутренних дел, но не имевший ни одной государственной награды П. А. Столыпин писал жене:

«Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть земного шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячи лет.

Господи, помоги мне!»

В марте 1907 года П. Столыпин выступил перед депутатами созданной, наконец, в период первой русской революции Государственной Думы:

«В стране, находящейся в периоде перестройки, а следовательно и брожения, каждый законопроект должен соотноситься с благом государства, учитывать его интересы, все умения, требуемые жизнью.

Наше Отечество должно превратиться в правовое государство. Пока писанный закон не определит обязанностей и не оградит прав отдельных русских подданных, права эти и обязанности будут находиться в зависимости от толкования и воли отдельных лиц».

Если нет законов – то всегда есть коррупция, бюрократия, некомпетентность. Выступления П. Столыпина в Думе обсуждала вся Россия. Читали их и царю и царице – придворные сравнивали популярность премьера и императора: чиновники во все времена редко видели дальше своего кошелька. Заодно выяснилось, что и большевиков не интересует благо народа – им уже тогда было нужно только удовлетворение своих потребностей – за счет интересов и блага всей Российской империи. Коммунисты так ненавидели Столыпина, что даже через двадцать лет после его убийства назвали арестантский вагон «столыпинским» – коммунисты всегда приписывали свои мерзости другим, а тех, кто об этом знал – убирали. Даже слово «ликвидация» у Столыпина означало временное отселение «неблагонадежных лиц» из места, которое должен был посетить царь. Большевики наполнили слово другим, страшным содержанием, оставив авторство председателю правительства Российской империи.

Главной в программе реформ П. Столыпина была аграрная. После 1861 года крестьяне имели общинную собственность на землю. Вековой общинный уклад защищал крестьянина от неурожаев, засухи, стихийных бедствий, завистливых соседей с помощью круговой поруки и взаимопомощи. Община содержала семью умершего или погибшего крестьянина. Община платила все недоимки, всем миром строили дом. В общине все равны, однако можно было работать хорошо, плохо, вообще не работать. Разбогатеть было практически невозможно. Всем давали поровну хорошей и плохой земли, чересполосица была чудовищной – один крестьянский надел мог находиться в ста местах – наделы менялись каждые несколько лет. Крестьянин три года удобрял, обхаживал землю, а получал надел лентяя. Добрый хозяин не мог даже проявить инициативу, используя удобрения и агротехнику. Обработанные покосы менялись на болота. Такой порядок устраивал самодержавие, помогая держать народ в узде.

Подготовленный П. Столыпиным и подписанный царем Указ от 9 ноября 1906 года дал крестьянам право выхода из общины и получения земельного надела в частную собственность. Надел были обязаны дать одним куском – отрубом. Крестьянин мог строить собственный хутор. П. Столыпин заявил в Думе: «я делаю ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Из общины успели выйти более двух миллионов крестьянских хозяйств, половину из которых составили украинцы.