Забытые бастарды Восточного фронта. Американские летчики в СССР и распад антигитлеровской коалиции - Сергей Николаевич Плохий

К тому времени как полковник Гриффит посетил аэродромы Полтавы и Миргорода и рекомендовал принять базы, ему оставалось еще лишь несколько дней руководить проектом челночных бомбардировок “Бейсбол”, ныне получившим новое имя – “Фрэнтик”. Военные, давшие операции новое название, представляли панику и бедствия, в которые ввергнут немцев челночные бомбардировки. Также оно в полной мере отражало состояние Гриффита, учитывая постоянные трудности, которые чинила ему принимающая сторона. То и дело случались проволочки с оформлением разрешений на инспектирование аэродромов, доставкой оборудования, получением ответов на простейшие вопросы. Все это сводило его с ума. Кроме того, советская сторона настояла на полном контроле действий американцев. Даже личный самолет Гриффита, Дуглас С-47 “Скайтрэйн”, мог совершать полеты из Тегерана и обратно лишь под управлением пилота из СССР. Власти также хотели, чтобы советские штурманы и радисты сопровождали любой американский самолет, а американским санитарным самолетом по их настоянию даже управлял советский экипаж.

Дин был намерен сохранять мир с советскими командующими почти любой ценой. “Полковник Гриффит полагает, что операции в вышеозначенных условиях будут сильно затруднены и что к подобному положению дел следует привлечь ваше внимание, – телеграфировал Дин в Лондон и Вашингтон. – Впрочем, я не считаю, будто из этого надлежит в настоящий момент видеть важную проблему: скорее в долговременном плане для нас выгоднее попытаться снимать эти ограничения постепенно”. Дин и Гриффит явно не встречались с глазу на глаз, и Гриффит хотел, чтобы о его несогласии с командующим знали вышестоящие лица. Дин, со своей стороны, полагал, что Гриффит, помогавший антибольшевистским силам сражаться с красными во время революции, неправильно все воспринимал и что его необходимо заменить, если успех проекта все еще важен. Гриффиту пришлось уйти: он стал первой жертвой желания Дина и командования ВВС осчастливить Советы и сохранить перспективы для “Фрэнтик”. В начале апреля Дин проинформировал советскую сторону о том, что полковник отозван обратно в США⁷.

Восьмого апреля Гриффита сменил полковник Кесслер. Он, как и его командир, сначала был поражен тем, сколь медленно идут переговоры с СССР, но решил отнестись к этому по-другому. В 1943 году Кесслер провел три недели в Советском Союзе в составе американской делегации, которую возглавлял Дональд Нельсон, глава американского Управления военно-промышленного производства. Выпускник академии Вест-Пойнт и Массачусетского технологического института, где получил диплом по авиастроению, Кесслер был впечатлен советским военным производством и вообще Советским Союзом. Поэтому Дину было намного комфортнее работать с ним, а не с Гриффитом: он даже не упомянул имени последнего в своих воспоминаниях о пребывании в Москве⁸.

Пятнадцатого апреля 1944 года, после ставших привычными проволочек принимающей стороны, Кесслер, несколько его помощников и почти полторы тонны груза для начала работы были доставлены на советском самолете в Полтаву, и Дин смог наконец-то отпраздновать маленькую победу. В день, когда Кесслер вылетел из Москвы в Полтаву, Дин телеграфировал Спаатсу в Лондон и Арнолду в Вашингтон: “Кесслер и его сотрудники сегодня отправились в Полтаву”. Также он просил как можно скорее повысить Кесслера в звании с полковника до бригадного генерала. Дин, как всегда, спешил: ожидалось, что базы будут готовы до того, как основная часть американского контингента достигнет украинских степей. Войска были уже в пути: четыре эшелона американских военных, более 1 200 авиаторов⁹.

Полковники Гриффит и Кесслер, прилетевшие в Москву в феврале 1944 года с горсткой офицеров, составили первый эшелон оперативной группы для операции “Фрэнтик”. Второй и третий эшелоны были многочисленней, но и в них оказались не сотни, а десятки офицеров и солдат, которых могли доставить в Полтаву по воздуху из Тегерана. Четвертый, последний и самый большой, эшелон составили 67 офицеров, четыре уоррент-офицера и 680 военнослужащих рядового и сержантского состава: более половины всего американского контингента в СССР. Они плыли морем, пересекали пустыни, горы и степи – весь путь занял почти два месяца.

* * *

Четвертый эшелон начали формировать в лагере Джефферсон-Холл (59-я база ВВС США) в Стаффордшире, возле городка под названием Стоун между Бирмингемом и Манчестером, в начале марта 1944 года. Авиатехников и наземный персонал набирали из состава 8-й воздушной армии генерала Спаатса, причем не как бойцов существующих подразделений, а в частном порядке, отчего группа получилась разношерстной, не обходилось без разногласий. Впрочем, командиры охотно исключали тех, кого считали нарушителями спокойствия и неподходящими для миссии. Руководители вербовки старались отобрать тех, кто знал свое дело и отличался отменным здоровьем. Неопытных, имевших венерические заболевания (они не были редкостью), грыжи или плохие зубы не допускали¹⁰.

Избранные понятия не имели, куда и зачем их отправят. Пункт назначения предстояло держать в секрете до тех пор, пока они не пересекут границу СССР. Двадцать пятого марта эшелон загрузился в поезд и отправился в Ливерпуль, где американцы поднялись на борт британского военного корабля “Алькантара”. Корабль направился из Ливерпуля вдоль британского побережья в залив Ферт-оф-Клайд, защищенный от Атлантики и немецких подлодок полуостровом Кинтайр. Там “Алькантара” дожидалась, пока прибудут другие корабли и сформируется конвой, идущий в Гибралтар.

Вечером 12 апреля, пройдя вдоль побережья Северной Африки и один раз сбросив глубинные бомбы на предполагаемые немецкие субмарины, судно бросило якорь в египетском Порт-Саиде. Бойцы четвертого эшелона сошли на землю, забрали багаж и груз и переместились в лагерь “Хакстеп” – военную базу союзников в тринадцати километрах от Каира, названную в честь американского капитана Хакстепа, чей самолет разбился в Северной Африке в 1943 году. На базе им предстояло провести две недели: готовиться к оставшейся части пути, который, как им сказали, лежал в Тегеран, – отдыхать и заводить романы с медсестрами из американского Красного Креста. В дневнике одного из солдат отмечено, что командующие “водили всех смотреть на пирамиды, Сфинкса, древние маски и другие остатки древнеегипетской цивилизации”.

Палмер Мира, 22-летний радар– и радиооператор из Висконсина, вспоминал, что забраться на пирамиду было очень непросто: они построены из каменных блоков высотой более метра: на них легко оступиться, и тогда покатишься на сто “ступеней” вниз. Американцы узнали, что несколько дней назад здесь разбился насмерть британский солдат. И все же Мира вспоминал, “как все ликовали, когда наконец добрались до вершины. Оттуда было видно почти всю дельту Нила”¹¹.

В полдень 23 апреля первое из двух отделений четвертого эшелона разместилось в поезде, идущем из Каира в Хайфу. Расстояние в 480 км они преодолели за 36 часов. От Хайфы ехали на грузовиках. Если морская часть пути была опасной, а поездка на поезде – некомфортной, то ехать на грузовиках через пустыни