Проблема выбора (СИ) - "shellina"

– М-да, красотища-то какая, глаз просто не оторвать, – я натянул поводья, и конь остановился прямо перед крыльцом Большого Меншиковского дворца, ведущего прямо к тяжелым входным дверям. Само здание, состоящие из трех корпусов: центральный был трехэтажный, два других, стоящие по бокам – одноэтажные, пребывало в запущенности, словно в нем не госпиталь был совсем недавно организован, а скотный двор. Зато земли вокруг дворца впечатляли. Как и остатки начатого когда-то разбиваться парка каскадного типа, но, по какой-то причине так и недостроенного, а потом и вовсе заброшенного.

Наверное, когда-то еще при Петре I этот парк производил впечатление, вот только теперь все вокруг заросло, в основном сорняками. Каменные лестницы кое-где покрылись выщерблинами, а в некоторых местах вообще начали разваливаться, и я бы не рискнул по ним пройтись, чтобы не переломать ноги, потому что падение с этих ступеней – это было всего лишь вопросом времени. Но имение все равно впечатляло, прежде всего своими размерами, хотя, чтобы заставить эту землю приносить хоть какой-то доход, необходимо было вложить в нее немало сил и средств, которых у меня пока было довольно ограниченное количество.

Елизавета себе не изменяла и одаривала близких людей ценными подарками по любому поводу, а то и вовсе без оного. Хотя мне доставалось гораздо меньше, чем тому же Разумовскому, но, скорее всего, действовала тетушка так, потому что понимала – мне в один прекрасный день может достаться все – вся Российская империя, а вот ее тайный муж может и в нищету впасть, если сумеет ее пережить. Подарок в виде целой империи, конечно, тот еще, я бы, например, подольше Великим князем пожил в свое удовольствие, но все же эта причина была очень даже понятна в плане некоторого ограничения моих хотелок, кои могли бы возникнуть в ближайшее время, потому что я вроде бы уже совсем здесь освоился. Как воспитательную меру я вполне понимал ограничение доступных мне ресурсов, чтобы в будущем уметь распорядиться тем, что имеется, не слишком рассчитывая на большее. Пока, правда, дополнительного содержания не требовалось, просто не на что было. Единственный раз, когда я попросил конкретные деньги, был еще до поездки в Москву на коронацию, и предназначались они на оборудование стекольной мастерской. Как я позже выяснил, переданные мне деньги Елизавета все же выделила не из моего содержания, а велела оплатить это начинание отдельно, ведь я не только на себя в тот момент тратиться хотел, а на общую перспективу.

Криббе вел всю мою бухгалтерию настолько скрупулезно, что от него даже Бестужев однажды взвыл, когда тот принялся в очередной раз ему отчитываться о тратах. Вообще у Гюнтера был пунктик на этот счет: он страшно боялся, что кто-то заподозрит его в том, что какая-то часть выделенных на мое содержание средств прилипнет к его рукам. Но перегибать, наверное, все же не стоило, потому что полкопейки за пирог, купленный на увеселительной ярмарке, в отчете все посчитали явным перебором, кроме, разве что меня. Я же только похвалил его за такую точность, что позволит в итоге дебет с кредитом свести, а то тут полкопейки, там полкопейки, а копейка, как говорится рубль бережет.

– Я глубоко сомневаюсь, ваше высочества, что выделенных ее величеством средств хватит на то, чтобы даже этот дворец превратить в жилой дом, не то что выполнить ее поручение по созданию в Ораниенбауме цельного ансамбля из различных строений, соединенных парком для прогулок и увеселений, – мрачно заметил, спешившийся со своего коня и вставший рядом Гагарин.

– Не думаю, Сергей Васильевич, что на эти прожекты будут изыматься средства из ежегодного содержания моего двора, – я покачал головой. – И я не понял, что тетушка говорила про какую-то крепость, когда перечисляла возможные построения?

– Потешную крепость хочет для вашего увеселения выстроить, – пожал плечами Гагарин. – Думает, что это доставит удовольствие вашему высочеству, потому что отсутствие оных, очень огорчает ее величество.

– Нет, – я покачал головой и направился к двери, чтобы посмотреть, насколько все печально в самом дворце. – Ломоносов с д, Аламбером закончили свои изыскания, эффект надо сказать превзошел все мои ожидания и я не собираюсь тратить то, что может помочь развить целую отрасль производства, какой еще нет в Российской империи, на какую-то крепость, коя никакого толка не принесет. Что скажете, Яков Яковлевич, – я повернулся к Штелину, шедшему чуть позади меня. – Как вам пришлись те вещи, что делаются в стеклянной мастерской?

– Скажу, что эти ученые мужи действительно справились очень хорошо, – Штелин обернулся вокруг и брезгливо поджал губы. Ну что так кривиться-то, не сею же минуту мы сюда переезжаем. – Особенно на меня впечатление произвело изготовление стекляруса и разноцветных смальт, ваше высочество.

– Да, на меня тоже. Настолько, что я решил большую часть этих поделок пустить на оформление этого дворца. Думаю, если привести его в должный вид, то его одного вполне хватит для нужд Великокняжеского двора. И, упаси Боже, никаких крепостей, особенно потешных. Еще одно здание, максимум два – картинная галерея и библиотека. Ну и кавалеристский корпус, вот это обязательно. И будет на этом. Не вижу пока надобности в чем-то еще, разве что парки облагородить. – Под ногой хрустнула обвалившаяся штукатурка. Нет, здесь не просто ремонт нужно проводить, здесь нужно все перестраивать с нормальной системой отопления, водоснабжения и канализацией. Благо в трубах я разбираюсь, как никто другой в этом мире. – А еще я планирую ту стеклянную мастерскую перенести в Ораниенбаум уже в качестве полноценной мануфактуры, а мастерскую оставить Академии наук, в лице ее членов, которые уже в ней обжились, оснастить ее, чем еще понадобиться, да пущай что-то еще полезное изобретут. д,Аламбер, правда, снова ветром увлекся, но, с другой стороны, и от ветра есть прок, наверное. А вот Ломоносов хочет с металлами поиграться, благо печь плавильная там уже есть. Может и ветер в этом деле подсобит, кто ж его знает? – Я переступил через валяющийся на полу канделябр. Что здесь все-таки произошло? Почему у меня складывается ощущение, что дворец штурмом брали, а потом несколько дней мародерствовали? Ладно, это, наверное, не так уж и важно, все равно все перестраивать. Немного постояв на месте, я двинулся дальше, хотя уже примерно понял, с чем мы будем иметь дело.

Мануфактуру я планирую достаточно большой сделать, настолько, чтобы вокруг нее начал городок образовываться. И вот этот городок-то я и хочу сделать своей этакой мастерской, для внедрения различных новшеств, которые здесь будут обкатываться, доводиться до совершенства, а потом внедряться в массы. Этакий своеобразный промышленный экспериментальный центр и полигон в одном лице. Но это дело будущего, мои хотелки, на которые я планирую заработать как раз-таки производством стекла во всем его разнообразии.

– С чего вы хотите начать восстанавливать дворец, ваше высочество? – Гагарин поколупал стену и отряхнул руки, затянутые в перчатки. Ну, я его понимаю, ему же со мной переезжать придется, а переезд – вот сюда, явно Сергея Васильевича не прельщает.

– С того, что приглашу инженеров и расскажу им свои задумки, – я, прищурившись, осматривал стены: достаточно толстые, чтобы не усиливать и начинать инженерные работы. – Ну что же, мы увидели здесь все, что хотели. Поехали, определим места для строения кавалерийского корпуса и мануфактуры. Все остальное меня пока мало волнует.

Развернувшись, я первым вышел из здания, которому предстояло совсем немного времени простоять в том виде, в котором оно находилось сейчас. Если у меня все получится, то прежним от этого дворца останутся только стены.

Возле крыльца меня ждали Румянцев и Лопухин, которые внутрь дворца не пошли, предпочитая оставаться снаружи, вместе с лошадьми, которых мы оставили их заботам. Иван Лопухин увязался за мной, еще в тот момент, когда я велел седлать коней, чтобы и прогуляться, и посмотреть подаренный мне тетушкой Ораниенбаум после официального объявления меня наследником престола и выпущенного по этому поводу Манифеста. Лопухин, узнав, что Криббе с нами не едет, тут же начал собираться, заявив, что, хотя бы одна шпага в умелых руках, может нам в поездке пригодиться. Своими словами он до глубины души задел Гагарина, и они всю дорогу лишь переругивались, как два кобеля, встретившихся на нейтральной территории, которые решили выяснить, кто же из них главный. Будь рядом Криббе, этих разговоров бы вообще не возникло, потому что Гюнтер был на сегодняшний день единственным моим по-настоящему доверенным лицом, который ко всему прочему прекрасно умел со шпагой обращаться. Но у него сегодня была назначена встреча с Бестужевым, очередной отчет о тратах, и я не стал его напрягать, потому что в эти дни он и так сильно нервничал.