Борис Орлов - Джокер Сталина

– Ну, например? – Синклер усмехнулся.

– Они как-то получили портал в будущее и таскают оттуда знания?

– Возможно, – адмирал поощрительно улыбнулся.

– Или этот Белов-Маугли – сам из будущего?

– Вот это вряд ли, – Синклер покачал головой. – Мальчишка. Конечно, вышколен и подготовлен на зависть, но не учёный и не исследователь. Простой головорез, каких мы тоже можем готовить сотнями, если озаботимся этим вопросом. А для того, чтобы загрузить три десятка авиационных инженеров, нужно что-то более весомое, чем наброски и рисунки. Общие схемы, принципы работы, да даже принципы управления. Между телегой и автомобилем – пропасть, а между этими летательными аппаратами и тем, что мы строим сейчас, пропасть в три раза глубже, если там вообще есть дно у этой ямы.

На рейде Рио-де-Жанейро стояли два новейших тяжелых крейсера. Расцвеченные флагами, они совсем не походили на совершенные машины убийства. Своими темными стройными силуэтами, опоясанными разноцветьем сигналов, корабли напоминали стройных темнокожих девчонок из школы самбы «Deixa Falar»[20] – совсем не страшными, а веселыми и задорными. А над причалом нависал высокий борт – «Рома».

Огромный, точно айсберг, величественный, словно дворец, и прекрасный, как гордый лебедь, лайнер, который притянули к берегу похожие на невесомые паутинки швартовы, был украшен еще лучше. Над трапом была сооружена дощатая арка, увитая кумачом и украшенная флагами всех трех социалистических государств, а за компанию – флагами народных Монголии и Тувы. Три огромных портрета: Сталин во френче, Тельман в угловатой фуражке и Муссолини в красной рубашке – скрывали надстройки. Все три лидера улыбались добрыми отеческими улыбками, а над ними между труб стояло уже вовсе гигантское полотно – идущий в распахнутом пальто с красным бантом на лацкане улыбающийся всем Ленин.

По бокам арки были растянуты транспаранты – громадные белые буквы на алых полотнищах: «Привет юным бразильцам от детей Союза ССР!» «Юные друзья! Добро пожаловать в Народную Италию!» «Пионеры СССР, ГСФСР и НСИР – братья пионеров Бразилии!».

Над лайнером постоянно гремела музыка. Детские хоры пели красивые, мелодичные, но неизвестные, непонятные песни. Немногие немецкие и итальянские эмигранты, оказавшиеся в порту, пробовали переводить, но получалось хотя и смешно, но все равно непонятно.

Возле входной арки стояло около двух десятков моряков в парадной форме. Розовощекие здоровяки чередовались с какими-то жилистыми парнями, чем-то неуловимо похожими на мастеров капоэйры. Правда, все они улыбаются и приветливо машут руками, но один из полицейских – умудренный службой ветеран, случайно перехватил острый взгляд одного такого «жилистого» и мгновенно покрылся холодным потом, несмотря на жару. Очень уж характерным был этот взгляд. Даже не убийцы – палача…

А «Отца бедных» критиковали, «Отцом бедных» восхищались. Кто-то протестовал против амнистии коммунистов, кто-то восхищался дальновидностью попытки возобновления союза с партией, победившей в России, Германии и Италии. Спорили все и везде: в аристократических клубах и нищих лавчонках, в баснословно дорогих ресторанах и забегаловках, где за двадцать рейсов вам нальют рюмку самогона, спорили на широких площадях и узеньких грязных переулках. Нищие рыбаки и преуспевающие адвокаты, поденные рабочие и солидные латифундисты, разносчики и генералы. И каждый доказывал свою версию покушения на президента Варгаса, каждый называл разных заказчиков, в число которых попали и ненавистные гринго, и старая аристократия, и индейцы Амазонки, и каучуковые плантаторы, и даже – один Иисус ведает, почему! – эмигранты с никому не известной Украины. Но почему-то никто не считал виновными ни команданте Престеса – его, верно, уже и в стране-то нет, ни немцев из посольства, хотя они и раздавали винтовки во время ноябрьского мятежа.

– …Простите, сеньор Жуньес, но вы недооцениваете этих красных нибелунгов. Вспомните, как они разобрались с Гитлером? Если бы они покушались на Варгаса, он вознесся бы на небеса вместе со всем правительством. А возможно – и с половиной Рио в придачу.

– Пожалуй, что вы и правы, сеньор Хименец, это действительно больше соответствовало бы их правилам ведения политической борьбы…

– …А я тебе точно говорю, Жоакиньо: немцы в одного стрелять не станут. В ноябре они помогали Престесу и его людям, так чтоб им было не стрельнуть Варгаса уже тогда? Нет, если бы это немцы – они б из пулеметов весь дворец разнесли. Или самолет бы послали – бомбы бросить. Так с чего б им теперь начинать?

– Ух ты! Похоже на правду, Маффеу. Вот не зря ж тебя самым умным считают…

Такие или почти такие разговоры шли два дня подряд, когда громом среди ясного неба грянуло известие о приходе в Рио итальянских крейсеров. А когда выяснилось, что вместе с ними пришел целый громадный лайнер, на котором собираются увезти за океан в Италию, Германию и Россию ребятишек из семей коммунистов, да и просто – из бедняков, разговоры о покушении тут же и утихли: появилась новая тема…

– …И разве можно позволить детским неокрепшим умам отправляться в страну безбожников? Кто вернется оттуда?! Еретики?! Коммунистические диверсанты?!

– Может, они и безбожники, но у них лечат бесплатно, учат бесплатно и сыты все. Если ребята устроят у нас такие же диверсии, я и моя семья будем не против!

– …Разумеется, это – весьма коварный шаг со стороны большевиков. Сейчас они покажут детям все лучшие стороны своего строя, благоразумно умолчав о худших. И оттуда вернутся пропагандисты – хорошо подготовленные и истово верующие в свою правоту.

– Ну-ну. Не всё так плохо, сеньор, не всё. Как бы там ни было, у большевиков очень много проблем, причем таких, которые просто бросаются в глаза. Ну, к примеру – карточная система, нехватка жилья, поражение в правах некоторых слоев общества. И до окончательного решения еще очень далеко. Так что дети вольно или невольно увидят и прочувствуют их. И пропаганда, скорее всего, не будет иметь столь серьезного эффекта, которого вы так опасаетесь.

А в порту уже собиралась толпа. Вечером лайнер «Рома» еще раз удивил бразильцев: в порту устроили бесплатный показ кинофильмов. Между двух портовых кранов натянули огромное полотнище марли, размерами едва-едва уступавшее футбольному полю, а потом…

С лайнера ударил ослепительно-белый конус света, и на марле словно на экране появилось изображение. Сперва показали парады в Москве и Риме, демонстрацию в Берлине, бескрайние поля в России и какие-то заводы в Германии и Италии. После долго выступали Сталин, Тельман и Муссолини, а с борта лайнера через мегафон выкрикивали перевод. И кульминацией стал художественный фильм «Москва смеется»[21].