Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших

Оттягивать разговор с бывшими пленными не имело смысла. У меня в распоряжении не менее часа, пока вернется разведка. Вот и надо использовать их по максимуму – познакомиться и пообщаться с новыми членами отряда. Собрав вокруг себя бывших пленных, представился, попросил представиться летчиков и пехотинца и, главное, предъявить, если есть, документы, подтверждающие их личность.

Документов ни у кого не оказалось. Вот только у Сереги морда была довольная, как у обожравшегося хозяйской сметаной кота. Видно, где-то припрятал.

Оба летных младших лейтенанта Петр и Михаил были недавно выпущены из училища. Совсем еще пацаны, раньше они мне казались старше. Повзрослевшими их сделали ранения и выпавшая доля. Грязные, в порванном обмундировании, потные, осунувшиеся, но с блестящими от радости глазами они стояли передо мной. Они были земляками, из одного училища, одного курса и одного полка. За несколько недель до начала войны прибыли из училища в Бобруйск. Были зачислены в состав 3-й эскадрильи 24-го Краснознаменного скоростного бомбардировочного авиационного полка 13-й бомбардировочной авиационной дивизии. Летали на «СБ». 22 и 23 июня в составе полка бомбили скопления войск и артиллерийские позиции врага в районе Бяла – Подляски, Коссова и Сувалок. Во второй половине 23 июня экипажам была поставлена задача на нанесение бомбового удара по скоплению немецких войск в районе Бреста. Бомбардировщики шли без истребительного прикрытия. На подходе к цели были атакованы истребителями противника. Отбивались как могли, но не повезло. Петра ранило в голову. Их машины были сбиты, экипажам удалось дотянуть до пущи и выпрыгнуть с парашютом. Покидая самолеты, получили ожоги рук. Ветром экипажи разнесло в стороны. После приземления некоторое время скитались по лесу, пытаясь собраться вместе. Нашли только друг друга и бортстрелка. Несколько раз натыкались на немцев, но благополучно ушли от них. Так и блуждали по лесу, пока не встретились с группой наших раненых, скрывавшихся от немцев. На шестнадцать раненых у них было две винтовки и четырнадцать патронов. Старшим над ними был военфельдшер. Они два дня ждали подмоги, но ее не было. Медикаментов и продовольствия осталось мало. 26 июня было принято решение добыть продовольствие на хуторах. Из ходячих были летчики с бортстрелком и еще два красноармейца. Они и пошли. Один из красноармейцев оказался местным и выступил в качестве проводника. На подходе к хутору попали в засаду. Оказать сопротивление не успели. В ходе драки были скручены и избиты. У пленных отобрали оружие и документы, после чего доставили на хутор и заперли в сарае. Пленных не допрашивали, просто держали под охраной в сарае. Сегодня утром всех командиров, находившихся в сарае, собрали в колонну и отправили в Брест. Бортстрелок и красноармейцы остались на хуторе.

Лейтенант-пехотинец представился Буданцевым Игорем Николаевичем. Был он из Москвы. Учился в педагогическом институте. Осенью прошлого года был направлен на краткосрочные курсы в военное училище. По окончании их был направлен в 62-е УР. Войну вместе с тремя бойцами своего взвода встретил у Западного Буга. Оборону держал в недостроенном доте. Из оружия у них был станковый пулемет и несколько винтовок. Патронов, продовольствия и воды было мало. Личное оружие Игорю выдать не успели. Связи с соседними дотами и командованием не было. Пехотного прикрытия тоже не имели. Держались до вечера. Ночью удалось связаться с соседями. От них узнали, что есть приказ командования УРа отступать, так как немцы уже в нашем тылу. Решили вместе выходить к нашим. В пущу удалось пробраться без боя. По всем дорогам двигались колонны врага. Куда идти, никто не знал. Поэтому двигались общим направлением на восток. Питались чем придется. Ночевали в оврагах или рощах. С местными не связывались. Несколько раз видели, как они сдавали немецким войскам наших пленных. Несколько дней назад рано утром в районе Каменца на их группу напали немцы. Игорю от них удалось скрыться, так как он спал в стороне от всех. Что случилось с остальными, не знает. Оставшись один, решил идти дальше. Вчера вечером попал в плен. После обыска немцы привели его на хутор и засунули к пленным в сарай. Утром присоединили к остальным командирам.

В принципе все было понятно. Рассказанные истории достаточно правдоподобны. Летунам я верил полностью. Тем более что на хуторе есть еще три свидетеля их похождений. А вот с Буданцевым сложнее. Есть в его рассказе некоторые нестыковки. Например, про ночевки в поле и лесу. Где вы видели, чтобы человек после нескольких дней блужданий был такой чистый и опрятный? Нигде! Вот и я о том. Грязный он будет весь! Форма помнется и испачкается, руки будут в грязи, как ты ни отмывайся, все равно где-нибудь да останется. Хотя бы под ногтями, а тут ничего такого. Хоть и не нравится он мне, но пока рано о чем-то говорить. Предъявить нечего. Посмотрим за ним, а там видно будет.

Расспрашивать Сергея о его скитаниях не стал. Успею, у нас с ним разговор будет долгий. Пока начнем строить товарищей. Объявил, что я им очень даже верю. Но есть несколько моментов, которые они должны понять и принять во внимание.

– Лично я, кроме лейтенанта Акимова, никого из вас не знаю. Документов, подтверждающих вашу личность и воинские звания, нет. Тех, кто бы мог здесь подтвердить ваши рассказы о попадании в плен, поведении на поле боя, тоже нет. Поэтому я могу предложить следующее. До подтверждения ваших рассказов свидетелями или подтверждения личности несколькими командирами вам придется повоевать в качестве обычных бойцов, без ношения знаков командирского отличия. Никаких привилегий для вас не будет. Все мои приказы исполнять в соответствии с требованиями Уставов. В случае неповиновения – расстрел. Цацкаться ни с кем не буду.

– Статья 193.3 Уголовного кодекса РСФСР. Неисполнение военнослужащим законного приказания по службе, если это неисполнение имело место в боевой обстановке, влечет за собой применение меры социальной защиты в виде лишения свободы на срок не менее трех лет, а если оно повлекло за собой вредные последствия для боевых действий – высшую меру социальной защиты. С учетом того, что для отряда, находящегося в тылу врага, любое деяние несет вредные последствия, то действия командира будут совершенно правильными, – процитировал и прокомментировал статью Акимов. До этого времени Серега в мои дела не вмешивался. Молча выполнял все, что говорили. Понимал, что на мне и так куча дел и ответственности висит. Хоть и трудно ему было сдерживать свои эмоции от столь неожиданного освобождения. Но он терпел, ждал, когда я освобожусь и уделю ему время и внимание.

– Товарищ лейтенант! А до какого времени будет идти проверка?