Юрий Добронравов - Акробат. Дилогия (СИ)

— Ну, скажи хоть, почему такое имя? Он ведь вороной.

— Считай и это шуткой. Была у меня когда-то коняга… Старая, но верная. Впрочем, тебе-то какая разница. Верь ему, заботься, и он тебя не подведет. Но мы заболтались. Пора.

— Это похоже на прощание, — сказал юноша.

— Не дождетесь! — улыбнулся скиталец. — Свисток возьми, на всякий случай. Все. По местам.

Из ненаписанного дневника Скитальца:

«Наверху дул сильный ветер. Такой сильный, что с ног сбивал. Даже страшно ступать на край ущелья — сдует вниз, и пишите письма! Подползаю на четвереньках к обрыву и заглядываю в пропасть. Бесполезно. Тучи клубятся вокруг меня, не давая ничего разглядеть на дне ущелья. Даже проклятый ветер против них бессилен. Клубятся вокруг, будто материализовавшиеся призраки, забивают легкие противной вязкой влагой, застилают глаза мрачной пеленой. Как узнать, что там внизу, если не видно кончиков собственных пальцев? Держится ли Волчонок, не пора ли действовать мне самому? У меня все готово. Мешок с порохом забит в трещину в скале, факел подожжен и только того и ждет, чтобы и самому отправиться вслед за мешком.

Нужно бы встать в полный рост и махать руками. Но, что толку?! Меня никто не видит — ни товарищ, ни враги. А надо бы! Весь план строился толь-ко на этом.

Эх, рассеялись бы тучи и выглянуло Светило! Ну, хоть на минутку! Можно было бы солнечный зайчик пустить. Звездный Меч позволит — блестит, как зеркало, хоть глядись в него. Эй! Духи подземных королевств! Или, как вас там? Хоть в чем-то мне поможете или нет? Или лучше местным богам помолиться?

Но небо, укрытое темными свинцовыми тучами меня не слышало. Равно-душно взирало на человечка, стоящего на скале. Швыряло в лицо комья тумана вперемежку с мелкой острой, как бритва снежной крупой. Человечек, ты такой маленький! Куда тебе, мелкому, отвлечь бесконечный свинцовый простор от его извечного распорядка. А ты еще считал себя покорителем космических расстояний, скитальцем среди миров… А на деле — крошечный мурашка, копошащийся где-то внизу. Ты бессилен против этого огромного неприветливого каменного мира.

Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, ветер стих, облака расступились, и яркое солнце осветило гребни скал, заглянуло вглубь ущелья.

И на том спасибо, друзья!»

«Проиграл, проиграл, — думал Пророк. — Ну, хитрая лиса, этот Акробат, ну, бестия! Уже почти в руках был, и на — тебе! Ушел. Споил, вернее, умудрился отравить весь караул, и ушел. Хорошо еще, что я заставил-таки этого дурака — Полоза — почаще посты проверять. Иначе его лодыри до полудня дрыхли бы, а беглецы уже дома отдыхали. Может быть, еще не все потеря-но? Может, удастся нагнать на верхнем плато. Если не получится, страшно подумать, что будет. Снова Тор начнет подсылать убийц, похитителей. В по-кое не оставит. О планах и вовсе говорить не приходится. Их придется пересматривать кардинально. Уходить в глубокое подполье, вернее, в дальние глухие селения. Может быть, снова инсценировать свою смерть. А это серьезно осложнит выполнение замысла. Проблемы, проблемы…»

Узкая тропа вдоль обрыва привела к небольшой расщелине. Здесь с высокого уступа срывался в круглое блюдечко-озерцо небольшой ручей. Всадники тут же начали спешиваться и вести своих лошадей на водопой. Напоив скотину, они и сами устроились на привал, достав из мешков еду и брагу.

— Полоз! — рявкнул Пророк. — Может им еще и колыбельную спеть?! Поднимай их — и вперед! Или хочешь без своего меча остаться?

Хана самого уже немало утомила долгая скачка и подъем по ущелью. Он удобно расположился на попоне близ озерца и уже успел приложиться к глиняной баклаге. Приказ Пророка ему очень не понравился, но в открытую вы-сказывать недовольства не посмел — еще, чего доброго, нашлет проклятье — и конец! Нет на этом свете хана Черного Полоза. Он подозвал своего визиря, и прошамкал забитым ртом приказание воинам. Стража кинулась пинать нога-ми и стегать плетьми отдыхающих воинов. Получалось плохо. Те, вроде бы и поднимались, шли к лошадям, но, как только нукеры переходили к другой группе, снова усаживались на землю и принимались за прерванную трапезу. Только через полчаса удалось, наконец, растормошить усталых всадников и принудить их снова двинуться вверх по узкому карнизу.

Пророк смотрел на унылую процессию и качал головой. Такими темпами эти лентяи достигнут верхнего плато, хорошо, если к завтрашнему вечеру. А тут еще и заминка произошла — колонна почему-то остановилась. В самом ее авангарде Пророк разглядел какую-то возню, кто-то сорвался в пропасть.

— Что там такое? — спросил он у Полоза.

Тот ответить ничего не смог, так как в этот момент сладко посапывал на своей попоне. Но после более громкого окрика нехотя поднялся, потянулся и снова подозвал визиря.

— Тропа вверху завалена камнями, о, Богам Подобный, — с поклонами отрапортовал тот.

— Так чего ждете! — не выдержав, встрял в разговор вельмож Пророк. — Пусть спешиваются и разбирают завал. У самих, что ли ума не хватает?

— О, Великий, — испросив разрешения у хана, ответил визирь. — Из-за скалы стреляют лучники. К тому же, всадникам очень трудно спешиться — кар-низ узок. Две лошади, одна с всадником уже упали вниз и разбились.

— Так отведите лошадей, и разбирайте завал, прикрывшись щитами! Ну что я вас учить должен?

— О, Великий, — снова стал отбивать поклоны визирь. — Лошадей очень трудно отвести. Они плохо двигаются хвостом вперед. А развернуть их не получается — узко.

— Так сбросьте их в пропасть, к духам подземных королевств! — Пророк заорал так, что даже хан почесал свое ухо. — Приказываю! Бегом!

Визирь отбил еще несколько поклонов, но потрусил отдавать распоряжения, только дождавшись утвердительного жеста своего сюзерена. При этом на лице его отразилась довольно кислая гримаса — заставить кочевника добровольно сбросить в пропасть свое главное имущество — лошадь — это нужно еще очень постараться!

Но все же дело начало сдвигаться с мертвой точки. Кое-как всадники начали спускаться с карниза. Нижним удалось развернуть лошадок, те, кто по-выше спешились и аккуратно погоняли свою скотину задним ходом к более широкому участку тропы. Спуск осложнялся тем, что на карнизе было гораздо больше лошадей, чем всадников. Наступления явно затягивалось.

Вдруг мрачное до сих пор небо неожиданно прояснилось и ущелье осветилось яркими лучами Светила. Это, казалось бы, счастливое предзнаменование совсем не улучшило настроение Пророка. Скорее, наоборот. Он заметил, что воины задрали головы вверх и заворожено уставились в небо. Про-рок и сам поднял голову. То, что он увидел, сразу испортило настроение и даже вызвало прилив… Нет, не страха — грусти. Грусти от предчувствия полного краха, разочарования во всем, ради чего он жил последние годы.