Раиса Сапожникова - Моя Крепость

И лорд-судья встал со своего места. Он протянул руку и взялся за рукоять клинка Робин Гуда. Поднял его со стола.

— Сэр Роланд Арден, сын графа Виктора Ардена и леди Хильды Арден, только что ты доказал, что вполне достоин рыцарского звания. Помни, ты сам себя возвысил, а не я и не кто-то другой! Поэтому властью, данной мне королем Англии, я подтверждаю это. По обычаю, этим святым мечом я посвящаю тебя в рыцари, и каждый, кто усомнится в твоем звании, будет иметь дело со мной!

— И со мной! — разноголосым хором громко подтвердили вставшие со своих мест Торин, Робер, Ламберт, Алан, Годвин и Эвальд.

Граф Арден прикоснулся концом меча сначала к левому, а затем к правому плечу ошеломленного молодого человека. Шестеро друзей с энтузиазмом поздравили его бесцеремонными хлопками по спине.

Хайди радостно засмеялась и на миг даже обняла его. Родерик издал восторженное восклицание. Леонсия просто подошла и поцеловала Роланда в щеку.

А лорд-судья продолжал:

— Высокий суд благодарит обвинителя за ясную и достойную речь. Обвинение высказано и предъявлено. Высокий суд просит уважаемую защитницу изложить обстоятельства, свидетельствующие в пользу подсудимых или смягчающие их вину.

— Они не знали, — сказала леди Леонсия. — Они не знали, что они — тоже рыцари! Слишком долго внушали им, что они — всего лишь пыль под ногами высокородных лордов. Слишком долго и слишком жестоко вбивала власть в головы народа, что ремесленник или крестьянин — низко рожденное существо, мужик, скот, свинья!..

Все восторги за столом утихли. Графиня стояла свободно и говорила тихо:

— Даже в королевском войске рыцарь и солдат — совершенно разные звания. А ведь они делают одно и то же, сражаются в одном бою, погибают рядом... Но командующий войском ни за что не признает, что герой-солдат и герой-рыцарь равно достойны награды.

— Сэр Роберт Фиц-Керн получил звание рыцаря, победив на турнире оруженосцев. А если бы он не победил? Если бы кто-то другой был сильнее? Разве отняло бы это что-нибудь из тех качеств, что сделали из него нового Робин Гуда? Разве он был бы хуже без рыцарского звания?

— Но власть — страшная сила, дамы и господа. По мнению властей, Маленький Джон — не только не рыцарь, он разбойник и достоин виселицы. Как же ему было узнать, что он прославлен по всему миру, что его все уважают, что он — гордость Англии?

— Поэтому я прошу высокий суд отнестись к нашим подсудимым с пониманием и учесть их искренне раскаяние. Теперь, осознав свое высокое звание и предназначение, они не позволят себе совершать недостойные поступки.

— Высокий суд благодарит госпожу защитницу и предоставляет слово подсудимым, — веско произнес лорд Арден. Он снова поднялся:

— Подсудимый Джон из Линкольншира, прозванный Маленьким Джоном, признаешь ли ты, что нарушил рыцарский закон и обычай и совершил поступок, достойный лишь простолюдина?

Великан Джон, с трудом выпрямив ссутуленную дотоле спину, поднял глаза и тихо ответил:

— Да. Признаю. И прошу у молодой леди прощения. Зря мы так... Зря. Хорошо, что эти парни вовремя показались...

— Подсудимый Вильям Кеттл, солдат и барабанщик, признаешь ли ты, что нарушил рыцарские обычаи и оскорбил девушку, не сделавшую тебе ничего плохого?

Ответ Кеттла прозвучал так сипло, что его едва можно было понять:

— Чего уж... Да. Признаю. Бес попутал меня, что ли... Как этот ваш... молодой сказал, дурь в голову ударила, вот и задрался я с кем попало. Пускай девица простит... Как увидал ее личико розовое, так и выскочил на дорогу. Простите меня, миледи! Богом клянусь, не будет этого больше.

— Сэр Роберт Фиц-Керн, удостоенный чести носить меч Робин Гуда! Признаешь ли ты, что поступил не по-рыцарски, вмешавшись в бой против сэра Роланда Ардена, даже не попытавшись разойтись миром, и позволив своим друзьям оскорбить невинную даму?

— Да. Признаю, — гордое лицо Роберта покраснело, зубы его сжались, глаза уставились вниз. Но он все же заставил себя добавить:

— Я признаю себя виновным. Я, рыцарь, позволил оскорбить даму в моем присутствии, а потом сам напал на ее защитника. Я сожалею об этом. Это произошло случайно и больше не повторится. Я приношу леди Хайдегерд Арден свои извинения и прошу сэра Роланда Ардена также простить меня... или скрестить со мной мечи, если таково будет его желание. Согласно рыцарскому обычаю, если в поединке я получу рану, наши счеты будут сведены и оскорбление смыто кровью.

— Этого еще только не хватало! — нарочито свел брови граф. — Роланд ранен, да и вообще, я поединков не одобряю. Извинения принимаются, да, дочка?

— Принимаются, — кивнула Хайди и, несмотря на серьезность дела, хихикнула. Она больше не обижалась. Роланд стал рыцарем, все у нее просили прощения, жизнь наладилась и опять все в порядке...

— Тогда высокому суду осталось лишь назначить наказание, — строго произнес лорд-судья. — Но высокий суд не станет этого делать. На этот раз. Потому что видит искреннее раскаяние всех подсудимых. Даже высокородной графини Хантингтон, которую никто ни в чем не винил.

А ведь она тоже виновата. В том, что забыла свою молодость, забыла, что весной девушки гуляют в лесу с любимыми, что юноши мечтают вести их под венец, что есть на свете еще кое-что, кроме зла и борьбы с ним... И меченосец Надир ибн Таруман виноват. Я уж не говорю о том, что он присягнул когда-то в юности именно мне и торжественно обещал защищать каждого члена моей семьи, не щадя собственной жизни. Не правда ли, друг мой? Ты хорошо помнишь меня? Ты не знал, что это моя дочь, я понимаю. Но ведь ты — рыцарь самого высокого рода! Любую молодую девицу ты должен был защитить от опасности и бесчестия. А ты вступил в бой только тогда, когда пришлось защищать товарищей. Достойно ли это твоего рода, Надир? Не отвечай, не надо...

Я лучше всех знаю, что в жизни бывает всякое. Но человек не имеет права искать оправдания для дурных поступков, дамы и господа!

— Высокий суд просит сэра Родерика Ардена высказать свое мнение.

Справедлив ли высокий суд, признавая подсудимых виновными, но не назначив им никакого наказания?

— Да, отец, — совершенно серьезно кивнул ему Родерик с другого конца стола, — высокий суд совершенно справедлив. Потому что цель суда не в наказании, а в том, чтобы преступление не повторилось. Если бы вы назначили им какое-то наказание, я бы их помиловал. Они этого заслуживают.

— В таком случае, суд закончил свою работу, дамы и господа. Можете быть свободны.

Обедали в этот день не хуже, чем в предыдущий. Может быть, даже еще лучше. Опять дамы были разряжены в пух и прах, а рыцари надели самые яркие туники. Ярче всех сиял, разумеется, Роланд Арден, для которого донна Эвлалия в свое время лично выбирала ткани, под внимательным надзором самой графини, кроила и сшивала, а потом украшала праздничный наряд серебряными узорами. Но и остальные гвардейцы выглядели так, что хоть сейчас под венец. Праздновали все сразу: счастливое окончание суда, рыцарские шпоры Роланда, возвращение Надира и вообще — весну и любовь...