Александр Абердин - Десант в прошлое

Поэтому-то мы и не спешили. Нам ведь тоже нужно было сначала укрепить Корпус миротворцев кадрами, в основном солдатами и офицерами завербованными в него в России, Германии и бывшей Австро-Венгрии, в независимые страны которой сплошным потоком хлынула материально-техническая и гуманитарная помощь из России, Южной и Северной Америке. Оттуда в Корпус также прибывало большое количество солдат и офицеров. В мае месяце девятнадцатого года практически без единого выстрела мы оккупировали все страны Европы от Норвегии до Португалии. Кроме, естественно, Германии, Италии и Испании. Германия просто вошла в наш экономический и политический союз, а для Англии и Франции, где большую, а точнее подавляющую часть населения составляли старики и дети, наша мирная, гуманитарная оккупация явилась настоящим спасением.

До конца лета мы наводили в этих странах, большая часть взрослого населения которых "загремела" в колонии, порядок. Нужно было срочно восстанавливать в них экономику и нормальную жизнедеятельность. Самым великим благом на тот момент были валарские медицинские технологии, которые позволяли весьма существенно восстанавливать силы пожилых людей и омолаживать даже самых глубоких стариков. Тем не менее трудовых ресурсов в этих странах остро не хватало и мы были вынуждены ввозить туда рабочие отряды из-за рубежа, но они не были мигрантами и не поселялись там навечно. Все они работали там вахтовым методом и об этом было заявлено заранее. В основном это были жители Российской империи и Китая, которые приезжали всего на полгода.

Кто только не приезжал в Англию, Ирландию, Францию и даже Бельгию. Якуты и тувинцы, китайцы, узбеки и казахи, русские, молдоване и украинцы, латыши и горцы Северного Кавказа, грузины и эстонцы. Далеко не все из них знали по-французски хотя бы десяток слов, но зато каждый человек как минимум закончил реальное училище и был отличным специалистом в своём деле, а работали они на самых различных предприятиях. Вместе с тем именно эти специалисты начали техническое перевооружение европейской промышленности и тут у очень многих англичан, славящихся своей заносчивостью и великодержавным шовинизмом вытягивались физиономии, когда выяснялось, что даже китайцы считают английские станки достоянием чуть ли не каменного века и со смехом говорят, что в Поднебесной такое оборудование давно уже пошло на переплавку и повсюду в ходу станки с ЧПУ.

Год спустя после начала операции "Гнев миротворцев" наши войска, наконец, вторглись в Северную Африку и прежде всего в Алжир, самую проблемную колонию Франции того времени. В Алжире уже хорошо поработала наша разведка и потому алжирцы категорически не хотели умирать за Францию. В атаку на нас они бросались с таким азартом, что умудрялись убегать от своих французских командиров, которые ехали в бронетранспортёрах. Естественно, только с одной целью, сначала сдаться в плен, а потом тут же заявить, что они хотят сражаться с французскими колонизаторами. Нам только таких солдат и не хватало. Вот как раз они-то и не оставили бы живых ни одного француза. После этого начинались не боевые действия, а сплошное посмешище. Окружив какой-нибудь город, мы начинали не атаковать противника, а торговаться с ним.

Основную надежду французское командование возлагало на французов и представителей других народов, осевших в Алжире и говорящих на французском языке, пье-нуар, которых насчитывалось свыше миллиона человек. Во Франции они не имели ничего и были привязаны к Алжиру столь крепко, что их было проще убить, чем заставить покинуть эту страну. Ну, так мы этого и не требовали, хотя сами алжирцы мечтали только об одном, изгнать пье-нуар из своей страны и последовать за ними во Францию. Поэтому переговоры шли как раз вокруг того, как нам сохранить их присутствие в Алжире и сделать так, чтобы алжирцы больше никогда не нападали на них. Вот тут-то нам и пригодился "турецкий опыт". Усадив друг напротив друга пье-нуар и алжирцев, мы спрашивали одних — хотят ли они отдать жизнь за тех пройдох, которые давно перебрались в Индию, а другим задавали вопрос несколько иного свойства — хотят ли они повторить судьбу турок? Нам ведь было куда рассовать пять миллионов семьсот тысяч человек, вот только в Сибири зимой очень холодно.

Так что дальнейшее благополучие алжирцев было тесно связано с благополучием всех пье-нуар без исключением. Солдат же Французского иностранного легиона мы если и брали в расчёт, то только как дополнение к военно-полицейским силам Корпуса. Поэтому если не считать того, что переговоры длились порой по две недели кряду, Алжир, а вместе с ним Французский Магриб был завоеван нами почти без кровопролития, хотя отдельные случаи яростного сопротивления имели место быть, но как раз вот тут мы применяли против своего противника гуманное оружие, капитально отправляющее вояк в нокаут, часто наносящее травмы, но не убивающее насмерть. Такая форма войны была для нашего противника непривычной. Тем более, что мы её широко рекламировали и доказывали, что как бы отчаянно он не сражался, в любом случае будет захвачен в плен. Поэтому уже через месяц солдаты самых отдалённых гарнизонов при приближении наших войск по собственной инициативе поднимали белый флаг.

Северная Африка, особенно её прибрежная часть, не рассматривалась англо-французским командованием, как серьёзный рубеж обороны. Это заранее был отрезанный ломоть, но оно надеялось, что жители Марокко, Алжира и Туниса, которые стремились освободиться из-под французского господства и вышвырнуть колонизаторов прочь, свяжут своей ненавистью к колонизаторам значительные силы Корпус и просчитались. Нам было достаточно завести речь о широкомасштабной модернизации в интересах коренного населения, которую было просто невозможно провести без белых людей, как всё решилось чуть ли не само собой. Жить в нищете никто не хотел, а то, как мы поступили с турками, действовало отрезвляюще на самые горячие головы. Поэтому даже берберы Сахары и те были вынуждены заявить, что они отказываются от прежней политики набегов.

Сыграло тут свою роль и то, что мы объяснили вождям племён, какие богатства сокрыты в недрах Сахары и это не только нефть и газ, но ещё и огромные запасы питьевой воды, но для того, чтобы добывать их из-под земли, нужен мир. Так что первые два месяца нашего продвижения на юг чёрного континента были лёгкой прогулкой, пока мы не перешли через Сахару и не приблизились к саванне и экваториальной Африке с её джунглями. Вот тут-то нам приходилось сражаться за каждую кочку, так как к тому времени уже не приходилось надеяться на генераторы Теслы. От излучения малой мощности наш противник научился защищаться, а более мощный уровень излучения убивал людей наповал. Тем не менее каждый бронетранспортёр "Казак" и каждый штурмовой танк "Витязь" были ими оснащены для того, чтобы гнать прочь от места сражения мирных жителей. Остановить охваченных ужасом людей было невозможно и после этого начиналась изнурительная осада укреплённых пунктов противника и уничтожение его военной техники.