Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" - Алесь Горденко

Нордланда Киприан. Когда, три года тому назад, отбыл ко Господу прежний предстоятель, Он лично лоббировал кандидатуру митрополита Киприана как самого негордого и небрезгливого холуя из имеющихся претендентов на патриарший престол. Всякая власть от Бога. Отдавайте кесарю кесарево. Именно Киприан казался ему тогда самым талантливым пропагандистом этих нехитрых идей среди паствы. Увы. Абсолютная власть развращает абсолютно, а абсолютного холуя, видимо, – два раза абсолютно. Старый хрен сам обзавёлся толпой холуёв, наслушался от них с придыханием «Ваше Святейшество!..» – и понеслась арба по кочкам. Уже около него вьются какие-то ряженые казаки и «православные граждане» с наклонностями погромщиков и мелких уголовников... А в рождественском послании к пастве и вовсе отмочил: давай вспоминать про XVII век, когда были «царь и патриарх заедино» и это называлось «симфония властей». Симфонию ему подавай. Реквием не хочет?

Мэр города Мошковца… для Него – просто Сержик. Поскольку сам этого Сержика в Сибири откопал, сам порядкам обучил и сам во главе этого города поставил. И вот вроде бы и претензий к Сержику нет: всё понимает, старается, ворует строго по чину. Но…

В последние лет пять Он вдруг стал жить благостно. Как-то вот взяла ненависть – и ушла из Его сердца. Может быть, это потому, что Его враги уже или числятся за Небесной Канцелярией, или каждый день трясутся от страха, или выяснилось, что это и не враги никакие, а так, мелкие подзаборные шавки. Может, поднялся ещё на одну ступеньку по буддийской лестнице Просветления, где вершина, – это любить всех и ни на кого не злиться.

Может, ещё что.

Но вот город Мошковец Он ненавидел по-прежнему. Он честно пытался его полюбить, читал его историю, ходил в его музеи, любовался его старой архитектурой. Только хуже стало. Идёшь, скажем, по улице Кузнецкой – когда-то тут жили кузнецы. Рукастые и головастые мужики, творившие молотом на наковальне шедевры. Куда они делись? Что произошло с этим городом? Почему прошло каких-то 150 лет – и в этом городе остался в основном человеческий мусор? «Совести нации» и прочие «таланты» с «гениями», придумавшие теперь погоняло «креативный класс». Их противоположность – не просто холуи, а отборнейшие тупицы, с которыми никаких врагов не надо. «Учёные» с липовыми дипломами и диссертациями. И чем дебильнее дебил, тем умнее рассуждает, как надо страной руководить.

…Недавно посетила мысль, которой Он не поделился пока даже со своей Женщиной. Прошлой осенью этим зажравшимся паразитам в очередной раз честных выборов недодали, толерантности недолили и транспарентности недовесили – они побежали на Болотную площадь голосить: «Мы здесь власть!» А если взять и исполнить их желание? В своё время царь Пётр уже наказал этот спесивый, тупой и зажравшийся город, выстроив новую столицу много северо-западнее. В итоге вошёл в Историю как Пётр Великий. Что, если построить новую столицу много северо-восточнее? Может, хоть тогда эти сказочные идиоты откроют уже карту родной страны и сами убедятся, что европейская она от силы процентов на 30, а остальное – Азия пополам с северами? Новая столица… Великий Пётр… Великий Джордж…

А пока Сержик, как умел, руководил старой. Которую Он ненавидел. Хотя Сержик, разумеется, в этом не виноват.

В молчании Он просматривал список. Какие-то банкиры. Какие-то торговцы. Какой-то очередной «выдающийся кинорежиссёр» (только на последний шедевр, разумеется, провалившийся в прокате, чуть не миллиард извёл – действительно талант надо иметь!).

– Равиль!

– Слушаю, Джордж Джорджиевич.

– У меня сегодня день рождения?

– Так точно.

– То есть праздник?– Ну, в общем, да…

На лице секретаря начала отражаться растерянность – чего хочет Шеф?

– Ну тогда гони их всех к х.ям. Только, конечно, вежливо.

– Простите, Джордж Джорджиевич, не понял?

– Ну, объяви, что приёма не будет. Поеду праздновать домой.

– Но как же?..

Он посмотрел на секретаря и улыбнулся. Равиля можно понять. Ему непонятно. Он боится разозлить Шефа и одновременно понимает, что выйдет скандал. Тихий, почти незаметный, но скандал. Какие будут дискуссии под ковром! Какие гадания на кофейной гуще от «ведущих аналитиков»! И, конечно, в жизни никто не поверит, что Он просто решил устроить себе праздник. У Него сегодня юбилей. Полвека. Можно его взять и просто провести с приятными людьми?

– Да, Равиль, ещё свяжись с премьер-министром – возлагать цветочки к Вечному огню сегодня поедет он.

– А вы как же?

– А я, Равиль, не виноват, что родился спустя ровно 20 лет после 22 июня 1941-го. И совершенно не обязан отменять из-за этого свой праздник. И вообще… ты не маячь, как памятник. Давай присядем.

Он встал из руководящего кресла, положил секретарю руку на плечо, провёл его к диванчику в углу, усадил, сам сел рядом.

– Равиль, ты никогда не замечал такого... Как бы тебе это объяснить? Вот ты был холостой, а потом женился – и понимаешь, что у тебя началась другая жизнь. Потом родился ребёнок – и она опять другая. Что-то такое было?

– Конечно, было, Джордж Джорджиевич.

– Ну вот. А теперь попробуй представить, что такое может случиться и в 50 лет тоже. Я вот сегодня в очередной раз начинаю новую жизнь. И у меня по этому поводу большой праздник. И этот праздник стоит всех формальных церемоний типа возложения цветочков к Вечному огню и речей о вечной признательности павшим 70 лет назад. И уж тем более я могу себе позволить сегодня не видеть все эти хари, которые собрались в приёмной.

Ты понял меня?

– Так точно, понял. Но… Вы завтра об этом не пожалеете?

– С чего вдруг?

Он улыбнулся и обнял секретаря.

– Равиль, ты забыл одну вещь.

– Какую, Джордж Джорджиевич?

– С сегодняшнего дня я – милостью Всевышнего Творца и волей ста сорока народов, населяющих восьмую часть земной тверди. А теперь почитай ещё раз этот список. Неужели какой-то обнаглевший монах, пара чиновников, десяток жирных котов и отдельно взятый паразит от кинематографа – это больше, чем воля ста сорока народов, населяющих восьмую часть земной тверди? Иди, Равиль, гони их всех к х.ям… в смысле, сообщи с