Александр Михайловский - Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила (сборник)

Полковник Антонова Нина Викторовна

На подходе к шведскому острову Готланд закончились милые светские беседы, и завязались более тесные знакомства между императором, господами революционерами и моими коллегами. Наш крейсер уже поджидала яхта «Гогенцоллерн», на борту которой находился германский кайзер Вильгельм II. Изящный белоснежный корабль, больше похожий на легкий крейсер, чем на императорскую яхту, подошел к «Светлане» на расстояние двух кабельтовых. Оттуда семафором передали: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана».

Гм… Кайзер, как всегда, весьма самонадеян и неоригинален. Примерно то же самое, но чуть раньше он велел передать при прощании и предыдущему русскому императору. Впрочем, препираться с ним по поводу титулов не стоило. Пусть, если ему так нравится, считает себя владыкой Атлантики. Хотя пока еще существует Ройял Нэви, до реального воплощения в жизнь этого пожелания – как до Китая пешком.

Затем с борта «Гогенцоллерна» просигналили, что: «Его величество с нетерпением ждет в гости своего царственного кузена с невестой». После недолгого совещания, Михаил решил отправиться на встречу с Вильгельмом один. Зная о расистских замашках кайзера и его грубых шутках, а также несдержанность в поведении, император решил не травмировать принцессу Масако и избавить ее от общения с кузеном. Вместо невесты в качестве представительницы прекрасной половины рода человеческого на «Гогенцоллерн» отправилась я.

Для встречи с германским императором Михаил надел специально изготовленную – построенную, как говорили здесь – форму номер четыре офицера морской пехоты России. Черные брюки, черный китель, белая рубашка с галстуком, белое кашне, короткая черная шинель, золотой пояс с кортиком и черная фуражка. На «Северодвинске» были альбомы с образцами формы одежды военнослужащих Российской армии и флота, и по этим рисункам копенгагенские портные сшили обмундирование для императора. Ну, а погоны, звездочки, пуговицы и кокарды наши моряки выделили Михаилу из своих запасов.

Выглядел новый русский царь блестяще. Пожалуй, форма морпеха была ему больше к лицу, чем мундир «желтого» кирасира. Даже принцесса Масако, увидев своего жениха в этой новой форме, не сумела скрыть своего восхищения.

Вместе со мной и Михаилом в разъездной катер спустился и Коля Бесоев, одетый в парадный мундир штабс-капитана русской императорской армии. Ему тоже было любопытно поглазеть, хоть и со стороны, на то, как пройдет встреча двух монархов. А вот Ирочка осталась на борту «Светланы» вместе с японской принцессой. Они уже подружились, и наша телезвезда стала неофициальной фрейлиной будущей российской императрицы. Впрочем, Михаил, то ли в шутку, то ли всерьез, сказал Ирине, что после его бракосочетания он вручит ей алмазный шифр. Ну, это мы еще посмотрим. Вряд ли нашей неугомонной понравится эта довольно скучная придворная должность.

Мы быстро добрались до парадного трапа императорской яхты, где нас встретили рослые фалрепные. Они с почтением помогли прибывшим выйти из катера и подняться по ступенькам трапа. А на палубе нас уже встречал сам «адмирал Атлантического океана» кайзер Вильгельм II.

Он был одет в морскую форму и фуражку с белым верхом. Кузены вежливо поздоровались друг с другом. Вильгельм посматривал на Михаила с некоторым превосходством. Но русский император держался с ним уверенно, как равный с равным. Видимо, он хорошо запомнил данный ему накануне этой встречи совет – как поставишь себя с самого начала, именно так в дальнейшем к тебе и будут относиться.

– Мой дорогой друг, – сказал кайзер, – ты очень сильно изменился. Тяжелый груз ответственности за судьбу державы, свалившийся на твои плечи после страшной смерти моего бедного кузена Ники… – тут Вильгельм картинно достал из кармана белоснежный платок и приложил его к сухим глазам, – …очень тяжел, тем более что ты в этот момент находился далеко от дома. Губернатор Циндао фон Труппель в своих донесениях сообщил мне о твоем геройстве во время пиратского нападения этих подлых британцев на российский боевой корабль. Молодец, побывав в бою, ты стал настоящим солдатом.

Тут кайзер картинно задрал вверх голову и подкрутил свои знаменитые усы. Михаил с любопытством смотрел на августейшего кузена. Ему, похоже, было смешно наблюдать за тем, как ведет себя Вильгельм. Но он не подавал виду, и в некоторые, наиболее патетические моменты речи кайзера синхронно с ним хмурил брови и кивал.

Потом Михаил представил меня и Николая Бесоева. Видимо, уже получивший информацию об удивительном «полковнике в юбке», Вильгельм рассыпался передо мною в комплиментах, заявив, что никогда бы в жизни не подумал, что такая молодая (гм…) и красивая (льстец!) дама может иметь столь высокий воинский чин.

О Бесоеве у кайзера, по всей видимости, тоже имелась соответствующая информация. Он похвалил штабс-капитана за геройство во время схватки с «ужасными разбойниками, которые без ножа за поясом и без бомбы в кармане не выйдут на улицу». Вильгельм дружески похлопал Николая по плечу, сказав, что был бы очень рад иметь у себя в подчинении «таких прекрасных и храбрых воинов, как герр Бесоев».

Ну, а после такой трогательной встречи мы были приглашены в салон яхты, где, собственно, и начались текущие блиц-переговоры. Перед их началом Михаил сказал Вильгельму, что я и Бесоев считаемся его доверенными лицами, и в их – то есть нашем – присутствии можно говорить обо всем без утайки.

Разговор между двумя монархами в основном шел о заключенном недавно союзе двух империй – «Союзе двух орлов», – пошутил кайзер. Было отмечено, что перед нашими странами открываются огромные, можно сказать, головокружительные перспективы, которыми нужно воспользоваться как можно быстрее.

Речь также пошла о позиции, которую дипломаты России и Германии займут в отношении Британии и Франции. Вильгельм оказался настроен очень решительно и готов был чуть ли не сию минуту начать дележку британского колониального наследства. Насчет Франции он, как ни странно, был настроен не столь брутально. По его словам, было бы достаточно, чтобы французы разоружили и уничтожили все свои приграничные крепости и установили двадцатикилометровую демилитаризованную зону вдоль франко-германской границы. Появление в этой зоне хотя бы роты французских солдат тут же стало бы «казусом белли».

Михаил внимательно слушал кайзера, но от комментариев по поводу его дипломатических фантазий пока воздерживался. Он лишь один раз сухо заметил, что все варианты должны быть сперва обсуждены дипломатами и военными, и лишь потом свое веское слово выскажут монархи.