Эбби Грин - Любовница с характером

Слезы, вызванные небывалыми эмоциями, выступили на глазах Сидони, и она зажмурилась.

Он начал двигаться – медленно, безжалостно. Ритм был напряженным. Напряжение усиливалось и внутри Сидони, так что она стонала и молила его не останавливаться.

Испытав оргазм, она посмотрела на Алексио, который не сводил с нее золотисто-зеленых глаз. Он держал ее на пике, пока не освободился сам, и ее тело содрогнулось в конвульсиях наслаждения.

Проснувшись на рассвете, Алексио минуту лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь чувством удовлетворения. Однако удовлетворение медленно испарилось, уступая место воспоминаниям. Открыв глаза, Алексио понял, что он в кровати один. Если бы не скомканные простыни, он решил бы, что ему приснился очень яркий сон.

Но занятия любовью с Сидони не были сном. Она привнесла в них даже больше чувств, чем раньше, и ее реакция была более сильной.

Почему же она оставила его? Разозлившись, Алексио откинул покрывало и вскочил. Он натянул помятые джинсы, не стал их застегивать и направился в комнату Сидони. Мужчина тихо открыл дверь и вошел внутрь. Сердце его сжалось. Сидони лежала на боку, в ночной рубашке, поджав ноги. Длинные золотистые волосы рассыпались вокруг головы, а темные ресницы бросали тень на розовые щеки. Дыхание женщины было глубоким и спокойным.

Алексио зачарованно стоял, понимая с содроганием, что все, во что он верил всю жизнь, внезапно рухнуло.

И все же он слышал насмешливый, холодный голос матери: «Все это лишь инстинкт, Алексио… Даже сейчас она обманывает тебя, заставляет хотеть ее. Заставляет верить, что ей не нужны твои деньги… Ребенок – лучшее, что может обезопасить женщину…»

Алексио с усилием отогнал мрачные мысли. Он не мог поверить, что прошлой ночью выдал Сидони все секреты. Он никогда не рассказывал об этом даже Рафаэлю. Он не забыл красивое лицо матери, покрытое синяками. Но она не плакала. Не позволила ему помочь ей. Она выставила его из комнаты и захлопнула дверь перед его носом. Всегда холодная…

Он ощущал в себе ту же холодность, и ему хотелось смягчить ее. Алексио думал обо всем, что поведала ему прошлой ночью Сидони. Он хотел поверить ей. Но что-то в его душе еще цеплялось за прошлое.

В одном он не сомневался: она согласится, чтобы Алексио стал неотъемлемой частью ее жизни. Ее – и его дочери.

Когда Сидони проснулась следующим утром, она чувствовала себя восхитительно расслабленной и удовлетворенной. А потом она открыла глаза и испытала ужас. Алексио! Она умоляла его заняться с ней любовью прошлой ночью, словно развратница.

Сидони поморщилась, но потом вспомнила их разговор, и ощущение, что она сдалась, пропало. У нее не было сил притворяться, что она ненавидит Алексио.

Она влюбилась в него на Санторини – если не в первую ночь в Лондоне. Впрочем, кого она пытается обмануть? Наверное, уже в самолете, прежде чем они поцеловались.

Он рассказал ей о матери и отце… Это заставило ее слабое сердце сочувствовать ему. Она жалела мужчину, который стал циничным еще в детстве. У него не было опыта, способного доказать, что в цинизме нет необходимости.

Неудивительно, что Алексио сомневался в ней и начал проверку. Он никогда не подпускал женщину так близко…

Ощутив обостренное желание увидеть Алексио, Сидони встала и приняла душ, ругая себя за то, что ночью ушла в свою спальню, почувствовав уязвимость.

С тех пор как Алексио вернулся в ее жизнь, он поддерживал Сидони и с невероятной выдержкой воспринял сообщение о ее беременности. А что сделала она? Швырнула оскорбления ему в лицо… напуганная, что Алексио увидит, насколько глубоки ее чувства к нему.

После прошлой ночи что-то в их отношениях изменилось. Может, то, что между ними было раньше, потерялось не навсегда?…

Сердце Сидони подскочило при этой мысли. Может быть, теперь они смогут общаться более откровенно?

Отправившись на поиски Алексио, Сидони обнаружила его за завтраком. Он читал газету. Она улыбнулась, однако Алексио холодно посмотрел на нее, и ее улыбка испарилась.

– Доброе утро.

– Доброе, – отозвалась Сидони, гадая, неужели этот гладко выбритый мужчина, воплощение элегантности – тот самый, что довел ее до экстаза прошлой ночью? Теперь она не винила себя за то, что ушла из его спальни. К ней вернулось ощущение беззащитности и уязвимости.

Горничная, которая готовила еду и убиралась в апартаментах, принесла завтрак для Сидони, и та села. Доктор рекомендовал ей питательную диету, чтобы она пришла в себя, но молодая женщина не могла ничего съесть, испытывая тошноту.

– Ты в порядке? – поинтересовался Алексио.

Сидони кивнула, избегая его взгляда, и продолжала ковырять вилкой в тарелке.

Он допил кофе и отложил газету.

– Мы должны поговорить.

Сидони перестала притворяться, что ест, и отодвинула тарелку. Она посмотрела на Алексио, пытаясь подавить воспоминания предыдущей ночи.

– О чем?

Алексио был очень серьезен.

– О нас… Как мы будем жить дальше.

Сердце ее похолодело. Она предвидела подобную беседу, но не ожидала, что Алексио будет говорить так, словно предлагает обсудить доходы и расходы. Она, глупая, представляла что-то более страстное.

Сидони молчала, и он уточнил:

– Мы не можем продолжать жить здесь… Ты чувствуешь себя лучше. Мне нужно вернуться к работе. Стоит подумать о переезде.

Сидони встала. Алексио тоже поднялся, давя на нее своими габаритами. Она отодвинулась.

– Мне кажется, я не до конца понимаю, что ты имеешь в виду.

Он сжал спинку стула.

– Я говорю о том, где мы будем жить и как. Мне, конечно, придется купить новый дом. Апартаменты не подходят ребенку… А может, ты хочешь поселиться рядом с тетей?

Сидони положила руку на живот – это движение успокаивало ее.

– Я не думаю, что мы будем как-то жить. Но я ожидаю, что буду продолжать жить своей жизнью.

Алексио всем видом показывал, что он – всесильный магнат.

– Это не тебе решать, Сидони. Я обязан обеспечить тебя и ребенка.

Сидони прокляла себя за то, что позволила ему выступить в роли милостивого благодетеля. Она вскипела:

– Ее имя Белль. А не Ребенок. Я-то надеялась, что после прошлой ночи что-то изменилось… что… – Сидони замолчала и выругалась на себя. Она сказала слишком много.

Алексио взорвался:

– Нашу дочь не будут звать Белль. Что это за имя?

– Это любимое имя тети Жозефины. – Как же она была наивна! – Ничего не изменилось.

Он прищурил золотисто-зеленые глаза и посмотрел на нее:

– Что должно было измениться?

Сидони покачала головой. Она практически выдала себя, забыв, что является лишь временной гостьей в его постели.

– Ничего. Я отказываюсь от твоей помощи, Алексио.