Александр Прозоров - Прыжок льва

Сев на коней, небольшой отряд устремился с холма вниз, по натоптанной копытами тропинке, что вела меж юрт к захваченному городу. Леха решил поселить своего друга не в лагере, а в одном из многих уцелевших после штурма зданий. Одержав победу, скифы не стали выжигать город дотла, ограничившись казнями греческих солдат. На город и порт Тиры Иллур имел свои планы.

— А что же царь не живет в городе? — удивился Федор, вспоминая карфагенских военачальников, которые тоже жили в шатрах, если речь шла о походе, но предпочитали сразу переехать в городские дома, если рядом обнаруживался приличный город.

— Да он у нас странный, — заметил Леха, нервно всматриваясь во что-то впереди, — мог бы жить как настоящий царь, во дворце с наложницами. Земель и городов много уже захватил. Золота целые возы награбил. А вместо этого продолжает жить в юрте, рядом с простыми солдатами.

— Странный у вас царь, но правильный, — заметил на это Федор, покачиваясь в седле, — Ганнибал такой же. Споются.

Не успели они отдалиться от шатра Иллура на несколько сотен метров, как им навстречу выехал другой отряд, — человек двадцать длинноволосых воинов, затянутых в кожу доспехов. Федор поначалу принял их за кельтов. Но, рассудив здраво, решил, что кельты здесь не могли появиться, да и лица у всадников не были размалеваны боевыми цветами. А когда присмотрелся, вдруг с изумлением заметил, что это женщины.

Все всадницы были высокого роста, широки в плечах. Грудь, стянутая ремнями, была почти не видна, спрятанная под доспехами, металлические пластины на которых поблескивали в лучах заходящего солнца. Ноги воительниц обтягивали кожаные штаны, прихваченные на лодыжках ремешками, как у виденных Федором скифов. Обвешанные оружием с ног до головы воинственные женщины имели красивые лица, голубые глаза и длинные русые волосы, выбивавшиеся из-под искусно сделанных шлемов. Впрочем, та, что скакала впереди всех и была среди них главной, сразу сняла шлем и тряхнула своей гривой, осадив коня, едва отряд воительниц поравнялся с ними. Это была не только красивая, но и грозная с виду девушка, о чем говорил ее немалой длины меч, свисавший с боку. И мечом этим, судя по всему, красотка владела в совершенстве.

Между тем удивление Чайки было ничем, по сравнению с тем чувством, которое он прочитал на лице своего друга, — тому явно хотелось провалиться сквозь землю вместе с конем. Похоже этой встречи он никак не ожидал, и все бахвальство морпеха мгновенно испарилось. Он весь как-то съежился и даже стал меньше ростом.

«Что это он каких-то баб испугался, — изумился Федор, — раньше с ним такого не бывало».

— Здравствуй, скиф, — обратилась к Лехе предводительница неизвестного отряда, — куда же ты пропал из земель бастарнов?

— Арчой отправил меня к царю с обозом захваченного золота, Исилея, — ответил Леха, взяв себя в руки. — А царь не отпустил меня обратно, оставив воевать здесь. Ты же знаешь, я лицо подневольное — где Иллур скажет, там и буду воевать.

— Знаю, — кивнула амазонка, не сводя взгляда с лица Лехи, но по ее тону чувствовалось, что она не поверила ни единому слову, — я сама еду к Иллуру. Думаю, завтра на рассвете он отправит меня обратно. Но сегодня вечером я хочу встретиться с тобой, скиф.

Последние слова были сказаны таким тоном, словно Лехе назначали свидание. Причем именно назначали. С обязательной явкой. С каждым мгновением Федору становилось все интереснее наблюдать за этой сценой. Тем более что загадочная Исилея говорила с Лехой открыто, напрямую, и ей было абсолютно наплевать, что их слышат еще человек тридцать.

— Сегодня не могу, — заволновался Леха, кивнув в стону Чайки, — сегодня я должен позаботиться о царском госте.

— Но ведь ты же не должен с ним проводить всю ночь, — настаивала Исилея, скользнув безразличным взглядом по Федору.

— Нет, — признался Леха, как-то странно посмотрев на друга, — хотя, как выйдет.

Последнее он добавил, вспомнив о предстоявшей пьянке.

— Я остановилась в шатре на восточной окраине лагеря, — произнесла приговор Исилея, хлестнув коня, — прощай, скиф.

И ускакала впереди своего отряда из голубоглазых, как на подбор, амазонок.

— Это еще что за явление? — не выдержал Федор, обернувшись им вслед, когда пыль от копыт немного осела.

Его друг некоторое время собирался с мыслями, находясь в явном замешательстве. Затем он тронул коня и молча поехал вперед. Федор сделал то же самое. Отряд карфагенского посланника возобновил свой неспешный путь в Тиру. Ехали так минут пять.

— Понимаешь, сержант… — начал Леха издалека, и Чайка понял, насколько его друг потрясен этой встречей — его очень давно не называли сержантом.

— Ну, в общем, переспал я тут с одной… — начал подбирать слова бравый адмирал, — а потом с другой. А потом они из-за меня подрались. Насмерть. И эта, Исилея, другую просто зарубила своим мечом.

— Ну ни хрена себе порядки тут у вас, — изумился Федор, — нет, у нас тоже крови немало льется. В том числе из-за женщин. Но что-то я не встречал ни в Карфагене, ни среди римлян отдельных легионов, укомплектованных из одних красавиц.

— Вот тот-то и оно, — назидательно заметил Леха, понемногу приходя в себя, — а здесь они есть. И многие тысячи. Представь, каково мне приходится. Это все сарматские женщины, дальняя родня скифам. У них бабы ведут себя как мужики.

— Чего, так же крепко пьют? — удивился Федор.

— Да нет, — отмахнулся Леха, направляя коня в городские ворота, у которых стояло несколько пеших охранников, признавших его издалека, — так же крепко дерутся, а многие даже крепче. Вот эта, например, Исилея, уже не один десяток своей рукой на тот свет спровадила.

— Ну да? — не переставал удивляться Федор, проезжая по мощеным улицам Тиры между домами с колоннами и портиками. — А чего ты ее так боишься? Она же баба, в конце концов. Пошли ты ее подальше и все. Скажи, разлюбил, мол, ничего не поделаешь.

Леха вздохнул.

— Если я ей это скажу, — с трудом наконец проговорил он, отчего-то потерев рукой правый глаз, — то мне придется драться с ней насмерть. Амазонки такого не прощают. Тем более эта — хозяйка целого города. Слышал, как она со мной разговаривала? Типа я к ней в услужение нанимался, хотя я скифский адмирал.

Сказав это, адмирал немного посопел и продолжил изливать душу бывшему сослуживцу.

— Всего-то один раз и было. Я ведь, если хочешь знать, сержант, в то плавание отправился, где чуть не погиб, только из-за того, чтобы подальше от нее быть. Думал война, всякое может случиться. И с ней и со мной. Надо время потянуть. Но не вышло. А у меня ведь здесь наложница есть и ребенок родился. Буквально вчера сообщили. Мальчик. В Крыму меня дожидаются. Вот и не знаю, что теперь со всем этим делать.