Сергей Тымнэтыкай - На краю Чукотки, или Московский автономный округ

Рука скользнула вниз живота…

Вынтэнэ проснулась от стука в дверь.

Она встала с постели и набросила халат.

— Кто там?

— Это Уладзімір есть, — раздался голос литвина. — Мы знакомство вчера имели с Вами.

— Сейчас открою.

Вынтэнэ заглянула в зеркало — ничего, ей даже идут растрёпанные волосы.

Она открыла двери.

— Утро доброе Вам, — Уладзімір наклонил голову. — 5 утра часов сейчас, и я разбудить обещал Вас.

Она вспомнила вчерашний фантазм и почувствовала, что краснеет.

— Спасибо, что разбудили, — как можно равнодушнее сказала она.

«Может отказаться? — подумала Вынтэнэ. — Ещё ведь не поздно!»

«Нельзя, — запретила она себе. — На первом месте сейчас репортаж.»

— Благодарности не стоит это, — галантно ответил собеседник. — Ждать через час в фойе Вас будем.

Он снова поклонился и отошёл от двери.

Закрыв её, Вынтэнэ поспешила в душ.

Машина остановилась на опушке леса. Пассажиры вышли.

Солнце било в лицо. Тёплый ветерок развевал волосы.

— Ну и тёплая же здесь весна! — сказала Вынтэнэ. — У нас, в Анадыре, ещё снег лежит.

— Холод есть тут словно собачий, — отозвался Вінцук.

Он потирал озябшие руки.

— Далее ходом пешим идти следует, — сказал Уладзімір.

— Вы там уже были? — спросила Вынтэнэ.

— Несколько раз в году прошедшем, однако на долго — нет.

— Вось гэтая сьцежка, — сказала Хрысьціна и перевела для Вынтэнэ: — Дорогой здесь следует идти.

Тропинка уходила в лес. Лес был настоящий, непролазный — словно в приключенческих книгах.

— А не заблудимся? — спросила девушка.

— Дорогу знаем уже мы, — успокоил Уладзімір. — За год минувший изменения вероятны мало.

Вінцук и Хрысьціна вырвались далеко вперёд и исчезли за деревьями.

Уладзімір и Вынтэнэ шли рядом. Оба молчали. Вынтэнэ не знала, что говорить. О чём думает этот литвин? Всегда вежливый, всегда аккуратный… Он, кажется, абсолютно не обращает на неё внимания, как на женщину. «Всё-таки, с чукчами легче. Наш бы уже давно завязал беседу, старался бы рассмешить, впечатлить. Рассказывал бы про свои подвиги.» А чужак идёт себе рядом — и ни слова. Спокойный, уверенный. «Словно и не нужна я ему… Зачем же тогда он взялся меня разбудить?»

Вынтэнэ попробовала отвлечься — сконцентрироваться на окружающей природе. Деревья были высокие и, наверное, очень старые. Сосны и ели перемежались с берёзами. Тропинка то и дело утопала в кустарнике. Иногда приходилось идти гуськом, и тогда Вынтэнэ видела лишь спину литвина и джинсы… под которыми угадывались упругие ягодицы. Девушка старалась не опускать глаз.

Лес кончился. Путники вышли к реке.

— На лево теперь передвигаться необходимо, — сказал Уладзімір.

— Что это за речка? — спросила Вынтэнэ.

— Чукчи называют Неглин её. На наречии, однако, московитов Неглинка именуется она.

— Не-глинка? Что это значит?

— Вероятно, река, где есть глины отсутствие.

Речка была узкой. По обоим сторонам рос лес.

«А ведь эта река течёт тут уже тысячи лет, — подумала девушка. — И за тысячи лет ничего не изменилось. Те же сосны, те же берёзы на берегу… Те же кустарники… Только московиты ушли…»

— Смотрите, Кремль есть это! — объявил Уладзімір.

Перед ними была настоящая крепость. Стены и башни выложены красным кирпичом. Перед крепостью — ров.

— Ничего себе! — вырвалось у Вынтэнэ.

Строение казалось ей грандиозным и величавым. Кто мог представить, что в диких лесах Московского АО скрывается нечто подобное?

Девушка достала фотоаппарат.

— Кадры беречь следует, внутри поскольку ещё будет интереснее, — посоветовал Уладзімір.

— Ничего, у меня еще две кассеты. Послушайте, сфотографируйте меня на фоне башни!

Через ров был переброшен мост. Мост был деревянный. Он изрядно покосился от времени.

— Осторожной будьте! — Уладзімір подал Вынтэнэ руку и помог перейти. Рука была тёплая и сильная…

Ворота выбиты — обломки до сих пор валялись вокруг. Вынтэнэ сделала ещё несколько снимков.

— Чукчи осаде крепость подвергли, — пояснил этнограф. — Гарнизон без пищи пребывал долго и сил не имел уже оборону вести. Тогда те, кто нападал, сломали ворота и во двор вошли быстро. Те, кто защищал, смерти подверглись все, исключения нет.

Вынтэнэ зачарованно смотрела вокруг. Неужели туземцы могли такое построить?

За воротами открывался двор, застроенный высокими ярангами. Большинство зданий было разрушено. Но даже эти руины говорили о многом. Сколько грации, сколько красы было в каждом уцелевшем здании!

— Это великая цивилизация! — воскликнула Вынтэнэ. — Как же она могла погибнуть?!

— Великие цивилизации даже погибают порой, случается, — ответил Уладзімір. — Чукчи сильнее были и решительней, собрали племена-народы различные из тех, кто Москвой обижен был. Вместе удар нанесли внезапный, обдуманный старательно. Не могли московиты ожидать. Чукчей считали они дикарями.

— Чукчей — дикарями? — не поверила Вынтэнэ. — Кто, московиты так считали?

Мысль показалась ей смешной. Она представила себе примитивного туземца в ушанке и лаптях, который недоверчиво смотрит на многоэтажные яранги, скоростные поезда, сверхзвуковые самолёты… «Дикари, однако!» — ворчит он и идёт в лес пасти коров.

— Смеяться не мудро есть над этим, — неожиданно сухо сказал литвин. — Цивилизация Москвы древнее была, цивилизация Чукотки чем. Технологий своих большую часть познали чукчи в XVII веке, в войны ходе 1641 года и позднее даже. До того, впереди них Москва была технически и культурно.

— Ну, ладно, не сердитесь…

Она во все глаза разглядывала Кремль.

«Может быть и правда? — подумала Вынтэнэ. — Дикари ведь такое не построили б. На центральной Чукотке, например, я ничего подобного не видела. Кто же мы, чукчи, по сравнению с ними?»

В ней вновь проснулось чувство вины. «Мы разрушили их цивилизацию, — думала девушка. — Захватили их страну. А теперь ещё глумимся, анекдоты рассказываем. И врём же, врём, будто они добровольно вошли в состав Чукотки!»

Уладзімір подошёл к строению с покосившимся крестом на крыше. Он махнул рукой и наклонил голову. Вынтэнэ читала, что таким способом туземцы отгоняют злых духов.

Литвин вошёл внутрь. Девушка последовала за ним.

— Это — святилище московитов? — спросила она.

— Царква, — тихо пояснил Уладзімір.

В яранге было просторно и пусто. Стены были расписаны картинами.

«Довольно неплохо, — подумала девушка. — Красиво даже».

В дальнем конце зала виднелось подобие ворот. «Интересно, зачем они тут? Там какая-то другая комната?»

Вынтэнэ хотела подойти поближе, но не решалась.

Уладзімір стал каким-то торжественным. Он стоял тихо, почти не шевелясь. Шёпотом повторял какой-то текст. Закончив, литвин снова сделал жест, отгоняющий духов.

— Ходить будем дальше, — сказал он.

— Но…

Литвин взял её за руку и вывел из «царква».

Они стояли на башне. Внизу, почти под ногами, сливались две реки.

— Река Москва находится слева, — пояснил Уладзімір. — Река Неглинка справа впадает в неё.

Было что-то волшебное в этом месте. Первобытный пейзаж. Дремучие леса, сонные реки… А на их фоне — руины погибшей цивилизации. Время, словно бы, остановилось. Не было ни прошлого, ни будущего, ни, даже, настоящего. Был только весенний день и тёплый ветер, и две реки у подножия башни.

Уладзімір обнял Вынтэнэ. Губы встретились. Девушка закрыла глаза. Никогда ещё её не целовали так нежно. Мужчина играл её губами…

«Как это могло случиться? — подумала Вынтэнэ. И сказу же: — Я ведь сама этого хотела… Чего переживаешь, дурёха? Ведь это всего лишь поцелуй! Ты что, в первый раз целуешься?»

Всё же этот раз был какой-то особенный, непохожий.

Она посмотрела на литвина и улыбнулась. Улыбнулся и он.

— Вы сердитесь нет? — спросил он.

Вынтэнэ положила ему руки на плечи.

— Конечно нет, глупенький.

Теперь уже целовала она…

— А, вось вы дзе! — закричал Вінцук. — А мы вас паўсюль шукаем!

— Розыск проводим во местах всех вас, — добавил он по-чукотски.

— Мы пребываем в месте данном всё время, — по-чукотски же ответил Уладзімір. — Отлично от вашего поведения.

— Я бачу, вы тут час не марнавалі, — с улыбкой заметила Хрысьціна.

Уладзімір всё ещё держал Вынтэнэ за руку.

— Вы таксама, — отозвался он.

Вынтэнэ заметила, что платье Хрысьціны слегка помято и одето не совсем ровно.

— Ну, Кремль впечатление какое сделал для Вас? — поинтересовалась литвинка.

— Очень понравился, — призналась анадырка. — Я и не думала, что такое бывает.