Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Что все это значило для меня? А то, что бороться придется не с революционерами, а с собственным окружением. На первом этапе правления без этого не обойтись. Вот только как к этому отнесутся затейники? О своих сомнениях я намекнул в разговоре с куратором. На этот раз он не бредил.

— Николай Александрович, вы обратили внимание на список расстрелянных в Ипатьевском доме? Он вам ни о чем не говорит?

— Наверное там убиты те, кто был дорог царю, — начал я, но Павел Андреевич меня сразу перебил:

— Вот только не стоит рассуждать о нежных чувствах этого урода! Не было их! Ни к стране, ни к народу, ни к соратникам, ни к близким своим. Плевать ему было на всех, кроме себя любимого. Если бы Россия, ее народы, товарищи и братья с детьми для него хоть что-то значили, он бы боролся за них, а не плыл по течению.

— Вы о списке начали…

— В руках революционеров была вся царская родня. Вместе их не держали. Например, большинство великих князей держали под арестом в Крыму. Те же самые большевики не допустили расправы над "крымскими страдальцами". Охрана заботилась об этих страдальцах не только при Советах, но и при кайзеровской оккупации Крыма. А затем аккуратно передала из белым. А за какие заслуги? Почему в расход не пустили?

— Видимо, у великих князей действительно были заслуги перед революцией. И немалые.

— Николай Александрович, уж вы должны понимать, что невольные услуги, для политика ничего не стоят. Грохнули бы и их, но почему-то берегли.

— Агентура на будущее?

— Опять мимо! Какая агентура, если во время войны они почти открыто сотрудничали с Гитлером? Деньги! За ними стоят огромные деньги. Вас не удивляет, что спустя век, эти уроды не бедствуют? На что они интересно живут?

Интересный тогда вышел у нас разговор. Оказывается, что копаясь в грязном белье Дома Романовых, много чего любопытного можно найти. А вывод был простым: большевики сохранили жизнь ворью. Причем такому, в сравнении с которым наш Чубайс выглядит белым и пушистым. Это ворье не только породило революционеров. Оно их старательно оберегало. Оно и готовило эту революцию. Геннадий Никанорыч, помощник Павла Андреевича, высказался насчет истинных мотивов этого клана:

— Царское место — место особое. Недаром оно считалось святым. Оно может сильно изменить человека, который его занимает. Для аристократии относиться к своей стране и своему народу как к дойной корове — естественное состояние. Народного возмущения она не очень то и боится. Любой, даже самый серьезный бунт, давится силами двух дивизий. Ей страшно организованное противодействие. А противодействие это бывает разным. Это либо революционная организация, либо царская власть. Можно держать на троне марионеток, но кто сказал что это гарантия? Иван Грозный сперва тоже выглядел игрушкой в чужих руках. А что было потом? Да и Анна Иоанновна вначале казалась безобидной. Зато все соратники Петра, привыкшие путать государственную шерсть с личной, хреново закончили. Высшая аристократия эти уроки запомнила хорошо. Недаром ее ненависть к Ивану Грозному и Анне Иоанновне не слабеет, сколько бы веков не прошло. Не могли они не понимать, что рано или поздно, но за них возьмутся и отвечать придется по высшему счету. Потому и стремились этого не допустить.

— Но разве революционеры тут предпочтительней?

— Предпочтительней. Ворью удобней республика и демократия. Революционеры, грызущиеся между собой за власть, рано или поздно попадают под контроль олигархов. Прикормить их несложно. Ну а настоящие радикалы, в условиях плюрализма мало на что способны. Ну и чтобы раскачаться, им нужны десятилетия времени и немалая финансовая поддержка. А вот с монархией шутки плохи. В стране, где подавляющее большинство население являются монархистами, волевой и хитрый самодержец очень быстро найдет себе соратников.

— И все-таки, с революционерами они ошиблись.

— Не со всеми. Они просто не учли, что раскачивать лодку могут не только они.

Со всем этим я не согласился. Если клану Романовых сильно мешала именно самодержавная монархия, то так долго они тянуть не стали бы. Армию и флот они неплохо контролировали. Могли бы по примеру братьев Орловых сотворить любой переворот в течении года. А там устанавливай любые порядки. Хоть конституционную монархию, хоть буржуазную республику. Именно так я и заявил Никанорычу. А тот мне в ответ о том, что не все так просто. Романовы мол хотели резвиться не только в самой России. Им нужно было еще на международной арене остаться своими.

— Не забывайте Николай, что даже для дворцовых переворотов требовалось получить согласие великих держав. Елизавета Петровна пришла к власти с помощью французов и шведов, а Екатерина Вторая составила заговор на английские деньги, как впрочем и Александр Первый.

Честно говоря, не убедили они меня. Слишком все сложно. Но вот то, что воду мутила верхушка, а революционеры у нее сперва были на подхвате, с этим я согласен. Если посмотреть внимательно на правление Николашки, то можно заметить, что его лично дискредитировали как могли. Ходынка, Кровавое воскресение, Ленский расстрел… Этих происшествий можно было избежать. Если конечно не устроить их нарочно. С этим полностью были согласны и мои кураторы. Они про такие вещи подумали заранее и в курс моей подготовки ввели не только изучение деталей жизни реципиента.

И все-таки я ошибался насчет того, что процесс переноса сознания в прошлое производился с заданной точностью. Не знаю, как там обстояло дело до меня, но именно со мной вышла промашка. Накануне заброса меня ознакомили со списком рекомендованных к исполнению мероприятий. Первым пунктом значилось расстройство брака с Алисой Гессенской. Кураторы считали, что это не будет представлять для меня особой сложности. Ведь родители Ники были против такой женитьбы. Цесаревичу достаточно было не настаивать на своем и пресловутой Аликс пришлось бы искать себе другого мужа. Увы! Суровая реальность состояла в том, что я пришел в себя как раз в постели для новобрачных, причем в тот момент, когда мой реципиент уже закончил делать свое молодецкое дело. Так что обмануть судьбу не вышло. Думаете, что меня это расстроило? Как раз нет! В случившемся был не только отрицательный, но и положительный момент. Как раз последний я и решил использовать. Что я имею в виду? Про это позже. А пока я наслаждался медовым месяцем, который изрядно был подпорчен необходимостью присутствовать на панихидах и прочих траурных мероприятиях. Все-таки время для свадьбы было выбрано не совсем удачно. И чего это юноша торопился? У него уже не спросишь, ибо даже остатков прежнего сознания во вместилище разума не осталось. Хорошо хоть не уничтожены ранее имевшиеся рефлексы.

Но не одной личной жизнью пришлось заниматься на первых порах. Как раз в этот момент подходила к завершению война между Японией и Империей Цин. Лично я не сомневался в победе именно японцев. Да впрочем одиноким в своем мнении я не был. Вот только результаты войны мало кого устраивали, особенно тогда, когда воюющие стороны подписали мирный договор. По этому самому Симонсекскому договору японцы хапнули Тайвань и Ляодунский полуостров. Ну и в Корее имели сильное влияние. Прочим державам такая прыть не понравилась и Японию решили окоротить. Ставший недавно министром иностранных дел князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский в один из дней доложил мне о том, что им достигнуто предварительное согласие с германским и французским коллегами о совместном оказании давления на Японию.

— Я так понимаю, что вы хотите отобрать у японцев Ляодунский полуостров?

— Да, ваше величество, вы все верно поняли.

— Алексей Борисович! Не советую вам вообще в этом деле принимать участие.

— Но ведь Симонсекский договор…

— Задевает интересы России? Какие именно интересы? Неужели вся Россия мечтает о Ляодунском полуострове? Или это интересы отдельных персон? Если да, то я хочу знать имена этих персон!

Будучи опытным дипломатом, князь легко ушел от ответа. А я не настаивал на нем. Я прекрасно понимал, что МИД отсебятину не порет. Наверняка заинтересованные в таком решении японской проблемы люди, растолковали моему министру про все ожидаемые от этого демарша выгоды. Вот пусть эти люди и проявят себя. Ждать пришлось недолго. В тот же вечер меня навести один из дядюшек. Тот самый "Семь пудов августейшего мяса" — Алексей Александрович. Мы мило поговорили о необходимости для нашего флота иметь на Тихом Океане незамерзающий порт.