Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза"

С Россией у Германии открытая граница еще со времен Гинденбурга. И очень много простых немецких рабочих своими глазами увидели "жизнь при социализме". А с внутренним убеждением, что "они-то работают лучше русских" такая жизнь становится все более привлекательной. Ведь если "каждый получает по результатам своего труда"… Так что на следующих выборах Карл снова победит – и наверняка сделает, что обещал.

А я – я сделал, вероятно, вообще все что мог. Даже смог объяснить Вовке, почему он не должен садиться в кабину первого космического корабля. Не потому что недостоин, а потому что "нам неприлично". Неприлично себя награждать, неприлично смотреть на свою физиономию в газете или на экране телевизора. Вообще неприлично высовываться. А когда он сказал, что "все понятно, но кто лучше меня справится с аппаратурой управления, которую я сам и разработал", то получил простой ответ:

– Вов, тем более тебе лететь нельзя. Если возникнет какая-то проблема… если случится авария, то кто, кроме тебя, сможет разобраться в ее причинах и сделать так, чтобы авария не повторилась?

– Но если случится авария, то как я буду смотреть в глаза тем…

– Тем более тебе нельзя лететь. Каждый должен отвечать за то, что он делает, как бы трудно это не было. Смелость – это не совершить подвиг. Смелость – это отправить людей туда, где благодаря твоей работе и заботе подвига совершать не придется. Взвешивая все риски и отвечая за них.

– Спасибо, папа, я понял. И я… я готов отправлять и отвечать. Только сначала мы проведем еще пару испытательных пусков: ты прав, лучше обойтись без подвига, даже если это будет и дороже. Мы обойдемся, обещаю…

Есть где-то в глубине души каждого соотечественника (и со-современника, конечно) что-то святое. Так что первый пилотируемый корабль поднялся на орбиту двенадцатого апреля сорок первого года, хотя для этого мне пришлось долго уговаривать Лизу задержать полет больше чем на месяц. Зимой-то ракету проще заправлять жидким кислородом – но мои доводы перевесили техническую выгоду. Простые доводы: "мне очень важно, а почему – говорить не хочу". Откровенно говоря, радует когда и такие твои доводы принимаются во внимание: значит людям сделал достаточно разного хорошего, чтобы и твоя простая хотелка заслужила уважение.

Так что корабль взлетел и удачно через сутки приземлился (удалось мне медиков убедить в том, что человек в космосе не помрет от длительной невесомости и даже не спятит). Сам корабль был похож ("до степени смешения" с точки зрения человека, вблизи "оригинал" не видевший) на советский "Союз" без орбитального отсека и он изначально проектировался трехместным, но в первый полет отправился один космонавт – летчик-испытатель, ранее работавший в КБ Павла Сухого. Опытный космонавт, до орбитального полета уже дважды летавший на этом корабле в космос. На двухступенчатой ракете "Р-5", поднимавшей пятитонный корабль примерно на сто двадцать километров вверх. Тоже ведь "космос", ну янки в моей первой жизни так считали…

А КБ Лизы Антиповой так не считали, как, собственно, и еще в паре десятков институтов, работавших – среди всего прочего – и на космос. А орбита – тут сомнений ни у кого уже не было. В особенности у простого народа, массово отпраздновавший достижение отечественной техники и науки. Не так ярко, как показывали в "моем прошлом будущем" по телевизору, но ведь и время было другое. Тогда полет в космос был победой в борьбе с мировым империализмом, борьбе, острый вариант которой страна еще не забыла. А здесь сейчас – просто победой науки. Но все же науки отечественной и, как полет в космос доказал, самой передовой…

Да, как раз ровно двадцати лет "безвременья" и не случилось – и за эти годы отечественная наука и стала самой-самой. Многие из тех, кто "тогда" ее покинул, продолжили этой науки развитие, а многие, кто в нее "тогда" влез в нее с грязными руками и такими же грязными мыслями, ее развивать не мешали. К тому же мне удалось еще и не ввергнуть страну в страшные разрушительные войны (не потому что я самый умный, а просто потому что я о них знал и постарался подготовиться). И да, для подготовки и денежек наворовал… много наворовал, вот даже на "мирный космос" хватило.

И легко наворовал – потому что понял, благодаря многочисленным учителям понял, что если деньги считать лишь мерой вложенного человеческого труда, а эффективность заводов и фабрик считать не в "прибыли", а в полезности (и количестве) выпускаемой продукции, то любой капиталистический конкурент таковым уже просто стать не сможет. А как подобной конкуренции избежать в будущем – есть кому подумать.

И как избежать проникновения таких "конкурентов" во власть – тоже. Нынешняя система в этом плане выглядит пока устойчивой: канцлер (вместе с тщательно подобранным аппаратом Канцелярии, конечно) определяет, кто в эту власть может попасть, а самого канцлера выбирает народ. Но не прямо, его выбирают депутаты из тех, кто либо уже "во власти" и признан достойным, либо из своей "депутатской" среды. Но и депутатом может стать лишь избранный местным Собранием депутатов – которые, в свою очередь, избираются из руководителей сел, городских районов, директоров местных предприятий – то есть их тех, кто уже показал людям, что он руководить умеет и делает это хорошо. Вот самых "мелких" руководителей как раз выбирает народ – но этот же народ может его и переизбрать. И то же "по возрастающей": если поменялась треть депутатов в составе предшествующего Собрания или Съезда, то и вышестоящий избранный переизбирается на срочно созываемом внеочередном собрании – и так вплоть до Канцлера. Теоретически таким образом народ любую власть поменять может, а на практике… надо сделать что-то очень плохое, чтобы вылететь с должности. И, что даже более важно, сделать очень много хорошего чтобы не вылететь. Может и не лучшая система, но пока она работала – а улучшить ее при необходимости есть кому.

А я просто поживу жизнью простого пенсионера: заработал. Сто лет трудового стажа – очень даже дофига. Хотя полезного-то только двадцать пять… впрочем нет: Слава как-то проговорился, что когда я мог работать только языком, я тоже наговорил достаточно для работы десятка научных институтов. Ну, это я других работой нагрузил – впрочем, и себе очень специфическую работенку тоже "наговорил". Руки-то шевелились, и ими я трубку телефонную вполне удерживал. И по телефону пообщался с руководителями Союзных государств, принял поздравления с "выздоровлением" – и предложил учредить награду уже всесоюзную. Обосновал, конечно… и общим решением глав всех государств на меня была возложена обязанность заслуживших награждать. Не всех, а только "первые двадцать четыре награждения" – потому что я Союз организовал и мне лучше знать, кто совершает подвиги ради общего дела. Ну а когда остальные поймут, что я считаю таким подвигом… Чья была эта идея – не узнал, может Машкина… кстати, по статусу награды ей "действующие и бывшие главы государств награждаться не могут". До занятия должности – на здоровье, а после… кто опоздал, тот не успел. Лично меня порадовало то, что последнее решение было принято единолично – а предложил такое ограничение, что меня как раз удивило, Хуан Гомес. Который себя наградил всеми венесуэльскими наградами (кроме, разве что, ордена "Мать-героиня", но я не уверен что в Венесуэле такой был… хотя как раз Хуану с его двумя сотнями детей и такой не стыдно бы было носить). Но в любом случае работенка по награждению много времени не отнимет, можно и поотдыхать.

Причем поотдыхать даже с комфортом: у меня появился персональный компьютер. Не совсем лаптоп, пока он занимал "комнатку" в полторы сотни квадратных метров и употреблял чуть больше десяти киловатт (не считая стоящих в комнате кондиционеров) – но у компьютера были жесткие диски общим объемом под сотню мегабайт, принтер (даже два, если считать пишущую машинку) и монитор с клавиатурой. Так что можно писать книжки… например, родить жанр "Альтернативная история", написать про то, что я помнил из первой жизни…