Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых

Силок, чтобы поймать зверька, с которого снять шкурку, дабы сделать мешок, в котором можно поднимать грунт из колодца, нужного для добычи воды. Это же целая комбинация, направленная на решение задачи буквально самой первой очереди — да уж, занесло его в края, где даже напиться невозможно без хлопот! То ли дело самые разные робинзоны, про которых он прочитал немало увлекательных и ужасно поучительных книжек.

Ну а пока есть время позаниматься строительством стены. В принципе, следует возвести нечто напоминающее в плане букву «П», желательно, входом на север, чтобы днём иметь укрытие от солнца, потому что прятаться от жары в колодце можно будет не всегда — он ведь станет углубляться. А там, глядишь, и до воды дойдёт и сделается в нём сыро.

Пока взгляд обегал окрестности, а голова размышляла, руки трепали травинки из подстилки, оценивая наощупь их свойства. В большинстве своём ломкие после просушки, они не казались подходящим материалом для витья или плетения. Видимо, работать с ними имеет смысл, пока они не потеряли соков, то есть сразу после того, как сорвёшь. Ну а пока стоит улучшить условия проживания — сделать подстилку потолще. То есть нарвать травы и разложить её на просушку. А там и за стенку приниматься.

— Утром проснулся прекрасно выспавшимся. Это потому, что вечером набросал на себя сухой травы и не замерз. Плюс, подкова из трёх стен неплохо защищала от дуновения ветерка — было тепло и уютно. Одно нехорошо — солнце заметно поднялось и высушило росу. Сегодня водопой не состоялся. А денёк обещал быть жарким. Поразмыслив, решил отменить на сегодня все прогулки, дабы организм не терял влаги через пот — этак ведь запросто можно к вечеру и ноги протянуть, схлопотав тепловой удар.

Пока не начало припекать как следует, Петя занимался плетением из травинок, собранных вчера. Тех, что использовались в подстилке. Подумалось вдруг, что может выйти какая-никакая корзинка но, похоже, не знал он какого-то важного секрета — всё у него рассыпалось, а косицы выходили совсем жесткими и шершавыми, ломающимися при попытке их согнуть круче, чем они были согласны. Тем не менее — это была единственная конструкция, способная держаться. Вот из неё он и сделал кольцо, категорически протестующее против соединения концов — не держалось в этом месте соединение.

После долгих размышлений, сумел продеть одну из соломинок между сплетёнными прядями сопрягаемого окончания, а потом еще несколько подобных связей организовал уже из внешних элементов. Получилось толсто и некрепко, но само не расползалось. Дальше логика подсказала натыкать частокол высохших стеблей травы в эту косицу и начать плетение плетня в одну сторону, а сам этот кольцевой плетень потихоньку сужать. Вскоре вышел колпак с трубой наверху — свести диаметр на нуль не получилось.

Хлипко, неказисто, ни на что не годно — зато хоть на что-то похоже. И ещё удалось приобрести некоторый положительный опыт обращения с новым материалом — соломкой. То есть с тонкими трубчатыми стеблями с длинными коленцами и узелками-пережимчиками в местах стыковки ровных участков. Попросту говоря, с соломинами — стеблями злаков.

Перебравшись в колодец, поскольку наверху сделалось жарко, Петя продолжал попытки хоть что-то сплести, оформив начало из скрещения стеблей и выплетая плоскость расширяющейся спиралью по кругу. Этот вариант тоже получился… в принципе. Земля просыпалась через неплотности — то есть использовать получившуюся лепёшку в качестве тары не получилась, а надеть изделие на голову снова не вышло — просто так она на макушке не держится, а закрепить нечем. Собственно за этими делами день и минул. В жажде и голоде.

Ночь прошла неспокойно. Гневный протест пустого кишечника дополняли пронзительные призывы иссохшей глотки. Казалось, что вокруг кто-то бродит — неясные шорохи то и дело доносились из травы. А перед внутренним взором, стоило смежить веки, вставали упрямо расползающиеся из плетения соломинки. К тому же глупые мысли лезли в голову: а вдруг роса передумает выпадать. Тогда придется совсем кисло. Этак будущий день запросто может стать для него последним, проведённым в сознании. Заем наступит бредовое состояние… роса выпала. Собирал и пил её до тех пор, пока мог. А потом отправился искать знакомые колоски на второй склон, куда раньше не хаживал.

Немного съедобных листиков, пара пригоршней зёрнышек — и мозги, наконец, начали работать в нужном направлении, а руки стали испытывать травинки на прочность и на изгиб. Похоже, до этого момента голове не хватало питательных веществ и она отказывалась думать о чем либо, кроме самого насущного.

Лучший из отысканных вариантов материала для будущих верёвок имел достаточно толстый стебель, в сечении скорее квадратный, чем круглый. Довольно крепкий — чтобы не выдирать его с корнем, пришлось перепиливать кромкой камушка у самой земли. Листочки этой травы на вкус отдавали какой-то лёгкой свежестью, но не были достаточно мясистыми, чтобы попытаться ими насытиться. Растения эти встречались небольшими зарослями и попадались подобные участки то там, то здесь.

Сбор верёвочного сырья пришлось проводить на коленках, орудуя импровизированным ручным пилилом. Впрочем, чуть погодя Петя додумался подкладывать с противоположной стороны камушек, о который и перебивал стебель у самой земли. Когда пучок перестал влезать в кольцо пальцев двух рук — заторопился к колодцу и укрытию. Здесь и устроился в тени невысокой стены прокатывать стволики между камнями, выдавливая из них влажную кашицу сердцевины и отшелушивая чешуйки шкурки.

Довольно быстро проявились продольные волокна, которые Петя сразу свивал, наращивая образующийся шнур всё новыми порциями добываемого материала. Он быстро сообразил, что получающийся из одного стебля пучок нужно разделить на несколько прядей и сложить их с продольным сдвигом так, чтобы длинные окончания следующего пучка прилегли к утончившемуся краю предыдущего. Тогда после перевивания не образуется явно выраженного места соединения.

Готовый шпагат сматывал на камушек — так удобнее было вращать. Вернее, стало удобно, после того, как придумал, какой петелькой закреплять клубок от раскручивания. Увы, верёвка получилась тонкая и вышло её совсем немного. Кроме того, попытка порвать шнур увенчалась успехом, хотя, некоторая прочность всё-таки имела место. То есть — дёргал сильно. Но для силка она не годилась — чересчур шершава была её поверхность. И сама она неважно держала узлы — не хотела сгибаться по малому радиусу. Одним словом, сделанная скользящая петля скользить и затягиваться отказывалась категорически.