Александр Абердин - Три года в Соединённых Штатах Америки

– Батрак, отойди назад и даже не пытайся перелезть через стену. Догоню и обе ноги выдерну. Стой и смотри, свидетелем будешь если что. И не ссы, они сами бздливые.

С одной стороны закутка, в который обычно приходили курить старшеклассники, находился бокс школьного гаража. На расстоянии метров восьми от него, стена котельной, а позади меня кирпичная стена высотой в два с половиной метра. В моём прошлом Витька, убегая, высоко подпрыгнул, ухватился за край и перелез через неё, я мне пришлось драться одному против пятерых, но Гурон сразу же ударил меня арматуриной по ключице и моя правая рука повисла плетью. После этого они метелили меня, как хотели, не стесняясь. Сипель, услышав мои слова, тут же ощерился и злым голосом поинтересовался:

– Это кто, мы бздливые?

– И ещё горячие. – Нагло ухмыляясь, сказал я, доставая из карманов перчатки и надевая их на руки – Если обоссытесь, то быстро обсыхаете. Ну, какого хрена вам здесь надо? Гурон, скотина, один на один драться с Витькой бздишь, шакалов привёл?

Сипель, конопатый, мосластый парень с меня ростом, с рыжевато-коричневыми волосами, одетый в вельветовые брюки и байковую куртку-ветровку, доставая из кармана брюк кастет, отлитый из цама, надевая его на руку спросил меня:

– Что, смелый? Мужчиной хочешь себя показать? Ну, так я из тебя сейчас девочку сделаю, падла.

Пятясь назад и одновременно выходя на середину, держа в поле зрения всех пятерых, я насмешливо откликнулся:

– Никак вспомнил, как тебя самого на малолетке отпетушили, Сипон сопливый? Или что, один раз не педераст? Педрило, попадёшь на взрослую зону, там тебе всё припомнят. Понял? Запомни, падаль, ты там долго не проживёшь.

Сипель с диким, истеричным визгом сорвался с места и бросился на меня, отводя руку назад для удара. Не сходя с места, я встретил его прямой удар, нацеленный мне в переносицу, верхним горизонтальным блоком левого предплечья, крепко ухватил его за рукав, мгновенно подсел и, взяв его на «мельницу», резко встал, после чего с садистским удовольствием шваркнул на плотно утоптанную землю, прицелившись так, чтобы ему под спину попалось несколько битых кирпичей, да, ещё и успел нанести ему удар по кадыку. С утробным звуком Сипель рухнул на землю и тут же вырубился. Гурон и три его дружка стояли вытаращив глаза, а я, припомнив сколько раз мои одноклассники и ребята из младших классов жаловались на них, с ходу бросился в атаку, радуясь тому, что мой мозг так хорошо управлял моим же телом, хотя и юношеским, ещё ни разу не битым по-настоящему. В Киевской учебке ВДВ нас натаскивали мощно, готовя настоящих сержантов. Потом, когда я служил в Рязани, тоже с удовольствием занимался боевым самбо, а когда отслужил армейку и поступил в «Плешку», не прекратил занятий и хотя то было уже спортивное самбо, всегда сражался на борцовском ковре от всей души и даже один раз стал чемпионом Универсиады.

Ну, а потом, повзрослев, просто делал по утрам пробежки и трижды в неделю ходил в борцовский зал. Уже просто так, потягать железки и слегка повозиться на ковре без обязательной цели одержать победу. Только поэтому я и в шестьдесят выглядел довольно подтянутым мужчиной и у меня была, после очередного развода, тридцатидвухлетняя любовница. Но это всё только будет через сорок пять лет, а сейчас я хотя и вырубил самого опасного противника, мне противостояли ещё четверо семнадцатилетних, спортивного телосложения парней, двое из которых, между прочим, занимались в секции вольной борьбы. Гурон спортом не занимался, этот тип просто от природы был широкоплечим, крепким и физически сильным парнем, лицо которого не обезобразил своей печатью интеллект. Эта тупая скотина попыталась снова ударить меня арматуриной, но боевое самбо предусматривает и такое развитие ситуации и я привычным для себя, шестидесятилетнего прыткого мужичка, всегда поднимавшегося в свой офис на Новом Арбате, на одиннадцатый этаж без лифта, квартира у меня на третьем, также поймал его на «Мельницу».

После этого я подхватил арматурину и метнулся за спину к остальным придуркам, которые только сейчас поняли, что уже не они, а их метелят. У всех троих имелись ножи, самодельные финки из напильников. Именно одну из этих финок мне и вонзил в спину Сипель. Поэтому я был готов на что угодно, лишь бы не дать им сбежать. Раз ты носишь в кармане нож, то будь готов к тому, что кто-нибудь засадит тебе его в задницу по самую рукоятку и не жалуйся потом, что мама тебя не предупредила. Все трое немедленно выхватили ножи, а я, поигрывая полуметровой арматуриной, один конец которой был обмотан синей изолентой, пугая их выпадами, заставил сгрудиться у стены. Все трое когда-то избивали меня на этом же самом месте с какой-то совершенно звериной жестокостью. Может быть кто-то из них и был посильнее меня, но на моей стороне был опыт взрослого мужчины, побывавшего в десятках драк. Десантура, мать родная, как же я тебя люблю за то, что ты помогла мне стать парнем, умеющим постоять за себя хотя бы в банальной уличной драке.

Между прочим, Старый Боб, именно под таким ником я вёл свой ЖЖ в Интернете, на страницах которого рассказывал молодёжи о способах самообороны без оружия и с помощью простейших средств, довольно неплохо знал не только приёмы боевого самбо. К тому же я успел почувствовать своё молодое и весьма крепкое тело. Поэтому, заморочив им головы своими трюками с ловкими перекидываниями арматурины из руки в руку и тем, что она чуть ли не со свистом вращалась у меня в руках, я высоко подпрыгнул, закрутил в воздухе винта и смачно, от всей души, врезал почти всей ступнёй Ваёпе из десятого а класса по морде. Этим ударом его снесло, как курочка Ряба яйцо, в детской сказке. Один из двух оставшихся в строю бойцов рванулся вперёд, чтобы сбежать с места столь печальных событий, но я был начеку и как только он приблизился, сделал шаг в бок и стремительно выбросил руку, жестко остановив его ударом в кадык, отчего ноги и задница продвинулись дальше, но вот верхняя часть туловища и голова с шеей остались на мести и Тяпа ляпнулся на задницу, после чего скрючился и захрипел. Его дружок и одноклассник из десятого «Б», Калым, бросил нож и взвыл:

– Всё, Карузо, я сдаюсь. Хочешь, попрошу прощения. Отбросив в сторону арматурину, я зло прорычал:

– Какое прощение, Калым? Вас здесь было пятеро на одного. Ну, представь себе что ты на ковре в спортзале. Давай, дерись.

Мой противник, который был когда-то особенно безжалостен ко мне, принял что-то наподобие стойки, выставив вперёд правую руку. Позиция была просто шикарная для проведения внезапной атаки. Правой рукой я с силой бросил берет ему в лицо, левой ухватил за руку, а затем локтем правой засадил в пятак, после чего, не выпуская руки, сделал резкую даже не подсечку, а нанося сильный удар под колено, свалил на землю и так взял руку на болевой приём, закручивая её и ломая в локте через ногу, что Калым сначала заорал от боли, а затем потерял сознание. Судя по хрусту, связкам в локтевом суставе была хана. Спортом ему точно не придётся заниматься. Все мои враги были повержены. Кто-то громко стонал, а кто и вовсе плакал. Ну, как раз это не вызвало во мне никакого сочувствия и я принялся их всех укладывать мордой в землю руки за голову. Все повиновались мне беспрекословно и только один Сипель, выполняя мой приказ с неохотой, хриплым от бешенства голосом прорычал: