Геннадий Даничкин - Капитан Колдомасова. Следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации по особо важным делам

«Спасибо, я садиться не буду. Ничего мне не надо, – холодно поблагодарила капитан Колдомасова. – Давайте перейдём сразу, к организационным и конкретным вопросам».

Её вдруг безразличный, но при этом деловой тон несколько удивил Валентина Антоновича, и мгновенно смахнул с него, возникшее, лирическое начало. Однако, повторно отметив себе, что перед ним находится необыкновенная, неординарная, но при этом всё-таки нежная личность, и что вероятнее всего, от неё – от этой личности в лице капитана Колдомасовой Екатерины Сергеевны, можно также ожидать неординарных высказываний или поведения, или решений, Валентин Антонович нисколько не обиделся, тем более не расстроился и не смутился, и сразу перешёл к делу.

Он аккуратно подал ей её служебное удостоверение, сел в своё кресло и, нажав одну из кнопок спикерфона, сказал:

«Лена, зайдите, пожалуйста, ко мне».

Капитан Колдомасова положила удостоверение на место, к себе во внутренний левый, нагрудный карман кителя.

Вошла секретарь приёмной, Лена, и остановилась перед краем длинного стола.

«Познакомьтесь, – капитан Колдомасова! Екатерина Сергеевна! Из Генеральной прокуратуры! Из Москвы! А это, – наш секретарь, Лена», – официально представил Валентин Антонович капитана Колдомасову своему секретарю.

Лена приветственно кивнула головой. Капитан Колдомасова ровно, без эмоций, глянула на лицо Лены и так же ровно, в ожидании, перевела свой холодный взор на полковника.

Приподняв от стола кисть левой руки, полковник жестом указательного пальца, опущенного вниз, пригласил Лену подойти ближе к себе. Обойдя капитана Колдомасову сзади, попутно осматривая её скошенным взглядом с головы до ног критически или оценивающе, приподняв слегка вверх свой нос и поджимая при этом свои губки немного в левый бок, как это иногда делают из чувства зависти или самомнительной высокомерности некоторые девчонки, Лена подошла ближе к Валентину Антоновичу. Он подал ей бумаги из синей матовой папки и сказал:

«Лена, здесь командировочные документы Екатерины Сергеевны. Оформите всё, как положено. Подыщите совместно, рабочее место, а если понадобится, то отдельный кабинет. И вообще – все пожелания, указания и распоряжения Екатерины Сергеевны, выполняйте немедленно и безоговорочно, как мои личные. Со мной ничего согласовывать не надо. Естественно, мне обо всём докладывать. Предупреждаю, что вы о работе Екатерины Сергеевны и обо всём другом, что связано с ней, ничего и никогда не знаете, кто бы ни интересовался, за исключением, конечно, меня. Если будут спрашивать наши, то можете только сказать, что приехала в командировку из Москвы. Потому что этого не скрыть».

Обратившись к капитану Колдомасовой, Валентин Антонович спросил, возвращая ей её пустую синюю, матовую папку:

«Екатерина Сергеевна, когда лучше собраться, чтобы я представил вас необходимым сотрудникам, где мы и обсудим предстоящие планы, мероприятия, и всё, что имеет отношение к делу? Кого, вы считаете, нужно пригласить на это первое организационное совещание?»

«Прямо сейчас, мы обговорим всё по поводу моего рабочего кабинета, – показав взглядом в сторону Лены, ответила капитан Колдомасова. – После этого я определюсь со своим проживанием здесь. Затем мне необходимо плотно позавтракать, чтобы восстановить свои силы после дороги. Потом я приму горячий душ и завалюсь спать как свиночка, до завтрашнего обеда – часов до тринадцати – четырнадцати. После сна – горячий душ, одеваюсь, плотный завтрак, и я готова! Так что в пятнадцать ноль-ноль я буду здесь без опозданий. Вот и назначим первое наше совместное совещание, завтра в пятнадцать ноль-ноль. Прошу вас, пригласить к этому времени на совещание всех, без исключения, ответственных сотрудников всех ведомств, имеющих любое отношение к этому делу. Особо прошу, – судмедэкспертов и всех криминалистов. Все должны иметь с собой, протоколы, постановления, акты, физико-технические характеристики, экспертизы, дела, и другие необходимые документы и бумаги или в электронном виде записи, имеющие отношение к данному делу, по поводу которого, я нахожусь здесь. На совещании я определюсь, с кем из сотрудников буду работать вплотную, и кто мне больше не понадобится. Кроме того, прошу дать мне постоянного напарника для моего прикрытия, сопровождения и для исполнения моих поручений в любое, необходимое для меня время суток, пока я буду находиться здесь. Но чтобы этот человек был честным, порядочным, выносливым, терпеливым, отважным, бесстрашным, решительным, дисциплинированным и разумным самое главное. Можно из любого ведомства и любого возраста. Чтобы согласился он на это, строго добровольно. Вот и всё. Сейчас время – одиннадцать тридцать. Надеюсь, что завтра к пятнадцати ноль-ноль все подготовятся и будут без опозданий. Если ничего не хотите добавить, товарищ полковник, то разрешите идти?»

«Добавлять ничего не хочу, можете идти. Лена, проводите Екатерину Сергеевну и займитесь с ней необходимыми делами. Зайдёте ко мне сразу после того, как всё решите по устройству Екатерины Сергеевны. Я подготовлю список, кому завтра явиться на совещание. До свидания, Екатерина Сергеевна! Встретимся завтра в назначенное время в кабинете для совещаний. Кабинет вам покажет Лена», – всё это Валентин Антонович сказал, поднявшись со своего кресла, подчёркивая таким образом, искренное уважение к Екатерине Сергеевне в первую очередь, а также в её лице, к представителю Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Лена направилась к двери, открыла её и, отойдя чуть в сторону, задержалась в ожидании Екатерины Сергеевны.

«До свидания, товарищ полковник», – попрощалась капитан Колдомасова, коротко взяв под «козырёк», своим очаровательным жестом, и неторопливо, стройно вышла из кабинета в открытую дверь.

Пропустив Екатерину Сергеевну, Лена вышла вслед за ней и закрыла за собой дверь кабинета.

Оставшись в кабинете один, Валентин Антонович опустился в своё кресло, положил руки перед собой локтями на стол, склонил голову и, потирая пальцами обеих рук свой лоб, задумался, размышляя о произошедшей встрече и произведённом на него впечатлении от знакомства с этой очаровательной представительницей Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

«Неужели там все такие? И так там у них в генпрокуратуре принято? Или, может, начинают устанавливать там такие порядки, и вводят к тому же, такую необычайно красивую, новую форму одежды?» – подумал он по поводу её высочайшей дисциплинированности и блистательной аккуратности во всём.

Перестав тереть пальцами свой лоб, Валентин Антонович откинулся на спинку кресла и, движимый каким-то подсознательным чувством самодисциплинированности, бегло осмотрел свой кабинет.

Ему стало неловко и даже стыдно перед этой образцовой представительницей Генеральной прокуратуры Российской Федерации: за разложенные на своём столе, как попало, папки, бумаги и какие-то, совершенно ненужные вещи, за неровно стоящие стулья, к тому же где попало, за беспорядочно раздвинутые шторы на окнах, за некрасиво и неровно уложенные книги в шкафу.

«Обязательно с сегодняшнего дня наведу порядок. У себя в первую очередь. Чтобы больше никогда не позориться – вообще ни перед кем, – решительно пообещал себе Валентин Антонович. – После этого проверю все до единого кабинета у всех своих подчинённых на предмет идеальной чистоты и порядка. Хватит „прожирать“ государственный бюджет расхлябанностью и грязью, – подумал он, вспомнив, вечно прокуренный и провонявший до бесконечности от табачного дыма, рабочий кабинет у одного из следователей своей прокуратуры, и с возникшим вдруг, чувством ответственности перед государством и перед президентом, которые периодически производят немалые повышения зарплаты работникам прокуратуры, как, впрочем, и иным категориям населения. – Но сначала нужно подготовить список участников совещания секретарю».

Валентин Антонович развернулся на кресле вправо, к компьютерному столу, включил компьютер и начал «рыться» в закодированных файлах и папках, извлекая необходимую информацию и фамилии потенциальных участников предстоящего совещания. Он составил список с указанием ФИО, ведомств, их номеров телефонов, чтобы беспроблемно можно было созваниваться секретарю по имеющемуся списку и приглашать указанных участников на совещание. Готовый список Валентин Антонович отправил по внутренней линии на компьютер в приёмную секретарю. Затем он закрыл все файлы и папки, выключил компьютер, и развернувшись к столу, стал барабанить по нему пальцами правой руки, задумавшись:

«Чем бы теперь заняться?»

Осмотревшись вокруг, он встал и начал сам наводить порядок в своём кабинете.

Выйдя из кабинета областного прокурора, капитан Колдомасова отошла в сторону, чтобы пропустить секретаря, выходящую следом за ней, и остановилась в приёмной в ожидании.