Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 3 (СИ) - Афанасьев Семён

- Да. - Голос финансиста сух и безэмоционален. - Причем, чтобы эти слова не были голой декларацией, нашим первым руководителем сегодня утром подписано соответствующее налоговое обязательство. Отправлено по каналам электронного правительства официально, за его цифровой подписью. И моей тоже... Вас не затруднит проверить это прямо сейчас? Чтобы я всё же ночевал дома, а не в кутузке. Мы, конечно, на многое готовы ради муниципалитета, но подобных вопиющих нарушений закона в будущем... - якудза не договаривает, но все понимают, что сейчас не прозвучало упоминание о будущих выборах.

И о том, что будет делать новая партия, придя к власти.

Там же, через четверть часа.

- Заявление Асады Ватару судом проверено. - Судья грустно и устало смотрит на представителя общественного обвинения. - Джи-Ти-Груп действительно отказались от любой коммерческой выгоды в этом проекте, в котором они действуют вместе с застройщиком. Убитым застройщиком...

- Разрешите?! Если бы наш партнёр оставался в живых, наши расходы ограничились бы несколькими миллионами. Я являюсь финансовым директором с нашей стороны и хорошо знаю, о чём говорю. До последней иены. - Асада сейчас выглядит уверенным и усталым. - Новость об убийстве партнера отбрасывает нас на несколько десятков миллионов назад. Потому что именно эту сумму лично мне сейчас придётся срочно изыскивать: строительства никто отменять не будет. Как и результатов тендера. А вот наши односторонние налоговые обязательства - это наше честное имя. Если мы пообещали, что это будут спортплощадки для всех детей, в течение года - у нас нет варианта не выполнить обещанного.

- Хотите добавить что-нибудь ещё? - судья смотрит на представителя якудзы гораздо более доброжелательно, чем на сотрудника прокуратуры.

- Только одно. Я упоминал об этом обстоятельстве в своём офисе. Уважаемое общественное обвинение не удосужилось даже выслушать. В свете незаконного содержания меня под стражей на прошлой неделе, ваша честь, у меня возникают обоснованные и законные вопросы. Переходящие в сомнения...

- СТОП! Господин Асада, я даю вам личное разрешение на публикацию всех материалов настоящего заседания. Такой мой ответ вас устроит? - судья смотрит на финансиста, не отводя взгляда.

- Благодарю, - Ватару коротко кивает и садится на своё место.

Потом тут же встает:

- Я могу идти? Или объявите официально?

Он обводит взглядом пустой зал, в котором кроме них никого нет.

- У суда, в моём лице, нет вопросов в ваш адрес, - дипломатично отвечает судья. - Общественное обвинение принесёт вам гласные извинения. Гласные, - судья многозначительно прикрывает веки. - Это будет оформлено мною лично, сейчас, отдельным судебным решением.

- Ну что, как всё прошло? - Гэнки, к своему великому сожалению, удерживался полицейскими по другому адресу и был доставлен к зданию суда только сейчас.

Что-то у правоохранителей дало сбой - и его отпустили прямо на пороге, даже не заводя внутрь.

А ещё ровно через четверть минуты он увидел Ватару, которого сюда приволокли раньше и, видимо, с которым уже успели разобраться.

- Будет отдельное решение суда, - тщательно скрывая эмоции, отвечает финансист на вопрос шефа. - Общественное обвинение принесет гласные извинения.

- Оу, - Томиясу на мгновение впечатляется новостью. - Ух ты. - Говорит он ещё через секунду, уже совсем другим тоном. - Это же, считай, выигрыш на выборах?..

- Маркетологи и пиарщики должны будут прикинуть, как разыграть карту, - не торопится соглашаться Асада. - Но да, в глазах общества это - полная индульгенция. И орден за настойчивость попутно... Знаешь, так и в бога недолго поверить, - признается он совсем другим тоном, обнимая товарища за плечи и разворачивая его в сторону лестницы, ведущей вниз.

- Что? Поясни? - Гэнки обычно понимает старого друга с полуслова.

Ватару явно успел уже что-то обдумать.

- Утреннее решение. Отказ от прибыли при застройке. Если бы не это...

Финансист не успевает договорить.

Грудь оябуна взрывается небольшим фонтанчиком. Через долю секунды то же самое происходит с его спиной.

Гэнки Томиясу, запнувшись одной ногой о другую, падает прямо на ступеньках здания суда.

- Снайпер! - с неожиданной злостью кричит Асада в сторону полицейских, бегущих к ним от входа. - Тварь, - добавляет он через полминуты, ненавидяще глядя в глаза представителю общественного обвинения. - Ты за этим нас сюда выдернул?! - Ватару кивает на товарища, изо рта которого надувается кровавый пузырь.

Других выстрелов не происходит. Скорая помощь прибывает очень быстро - и Томиясу начинают реанимировать прямо на ступеньках.

- Три минуты. Сейчас сердце запущу - и поедем в больницу, - уверенно заявляет через плечо один из врачей бригады. - Кислород у нас с собой, не переживайте. Думаю, вытащим.

- Моё приложение говорит, что вы сами верите в свои слова примерно наполовину, - хмуро отзывается Ватару Асада, сидящий на ступеньках в пяти метрах от случившегося.

- Вам нужна помощь? - полицейский, участвующий в охране здания суда, подходит к финансисту после того, как только что поговорил с представителем общественного обвинения.

- Отойдите. Не приближайтесь, - цедит якудза. - До прибытия кого-то из девятого бюро я с места не сойду.

- А потом что? - по инерции спрашивает офицер.

- А потом я в суде потребую ареста коррумпированного сотрудника прокуратуры, - Асада с ненавистью смотрит на того чиновника, который его сюда доставил пару часов назад.

- Я ни при чем! - зло отзывается тот через плечо.

В руках представителя общественного обвинения ломается сигарета, которую он планировал подкурить.

- И вообще, а почему ты так спокойно остался, не сбежал?! - в сердцах продолжает обвинитель.

- А мы не бегаем в таких случаях, - пугающе спокойно отвечает Ватару, прикрывая глаза. - Да и до ближайшего укрытия - больше трех секунд бегом. Если стреляли вон оттуда, - кивок в сторону отстоящего на несколько сотен метров небоскрёба, - то перенести прицел по фронту на соседнюю мишень секунда. Не было смысла бежать. Хотели бы - убили бы и так.

- А вы это всё в одно мгновение успели сообразить?! - непонимающе хмурится стоящий рядом и всё слышащий полицейский.

- Я математик. Я очень быстро оперирую любыми цифрами. А на эти вопросы буду отвечать только девятому бюро.

- Батя, уйми свою суку сам? Либо давай поговорим с тобой, как мужики? - Маса, не дав отцу даже разуться, перехватил того сразу в прихожей.

- Ты как отца встречаешь?! - Ватару, усилием воли выбрасывая всё из головы, максимально сосредоточился на общении с ребёнком.

- Батя, вот давай без этих детских манипуляций, - поморщился пацан, доставая носком правой ноги домашние тапочки родителя из-под стойки. - Давай без переноса фокуса? Я так тоже умею... В общем, нам надо поговорить, - Маса стоял, набычившись; и в его взгляде особого пиетета не было заметно. - На, я твои тапочки нашёл.

- Вначале я помою руки и сяду за стол, - спокойно ответил Асада-старший, обходя подростка по дуге и направляясь в ванную комнату. - Налью себе чаю. Потом буду готов разговаривать.

- На кухне будет твоя вторая, молодая, новая жена, - хохотнул сын. - И я собираюсь с тобой договориться как раз о том, как бы надеть на неё намордник. Образно говоря... Ты уверен, что у меня получится с тобой прийти к компромиссу, когда она одним своим присутствием не даёт тебе сохранить лицо?

- Ты бы так думал о моём лице, когда... - финансист осекся на полуслове.