Правильный попаданец (СИ) - Дашко Дмитрий Николаевич

Что из этого следует? Да только то, что я должен находиться где-то по середине.

Ну а там, как дело пойдёт. Может, сгину в бешеной пучине событий, которыми живёт молодая республика, а может достигну чего-то такого, чего не добился сто лет тому вперёд.

Время покажет, товарищ агент уголовного розыска второго разряда Быстров.

Глава 4

Миша обещал навестить меня на следующий день, но так и не появился. В принципе, ничего страшного, учитывая специфику его работы – могли бросить на дежурство или услать в командировку, обычное дело.

Но, когда он не появился на второй день, я уже встревожился не на шутку, да и факт, что кроме него ко мне больше никто не приходил, тоже не вызвал у меня энтузиазма. Что-то произошло, и это что-то вряд ли из разряда приятных сюрпризов.

Предчувствия меня не обманули.

Это случилось на третий день, когда мне разрешили вставать и даже совершать прогулки. Не представляете, какое это было счастье. Каюсь, грешен, как подавляющее большинство мужиков люблю порой поваляться на диване, но всему есть предел.

Надо подвигаться, подышать свежим воздухом, округу рассмотреть.

Для прогулок больных предназначалась вымощенная булыжниками узкая дорожка, опоясывающая госпиталь почти ровным кругом. Здесь было довольно уютно: ровно подстриженные деревца и кустарники, скамейки, выкрашенные успевшей обесцветиться голубой краской, имелась даже беседка, которая практически никогда не пустовала. В ней обязательно находились если не больные, так кто-то из персонала. И практически все курили: что мужики, что женщины, включая совсем ещё молоденьких медсестёр или санитарок.

По этой причине я старался не соваться в беседку. Ну как снова проклюнется желание посмолить? Папирос у меня не было, но при желании всегда можно разжиться самокруткой.

Нет уж, от греха подальше.

Вернувшись с такой прогулки я застал в палате невысокого плотного крепыша, у которого, казалось, словно совсем нет шеи. Он был весь какой-то квадратный, с непропорционально большой головой.

Одет он был в кожанку и галифе, на боку деревянная кобура «Маузера». Увидев меня, он выбросил руку:

- Привет, Быстров! Не надоело прохлаждаться?

- Надоело, - признался я и принялся разглядывать нового для меня человека.

Очевидно, с Быстровым они были хорошо знакомы.

Вот только внешний вид посетителя мне ничего не говорил. Была тайная надежда на какие-то воспоминания от настоящего Быстрова, но, похоже, неоправданная.

- Тогда собирайся, - приказал крепыш.

- Собирайся? – удивился я. – Куда?

- На службу, куда же ещё! – удивился не менее моего визитёр. – С доктором я уже договорился. Он считает, что ты пошёл на поправку. Всё равно через два-три дня выписали бы. А что касается твоего здоровья… Ну, какое-то время позанимаешься бумажной работой, а то у нас совсем дело швах.

Тьфу ты! Накаркал Мишка! Походу придётся мне побыть канцработником или как там их называют в это время. С другой стороны – не пишбарышней и то хлеб!

А валяться в госпитале надоело, хуже горькой редьки.

- Слушаюсь! – обрадованно произнёс я, вызвав некоторое недоумение во взгляде мужика в кожанке.

Неужели узрел в моих словах что-то старорежимное, оскорбительное для его уха? М-да, похоже язычок-то придётся покусывать… как-бы не ляпнуть ненароком нечто вроде «товарищи офицеры». Могут не понять, а непонимание в некоторых вопросах тут заканчивается «стенкой».

А что же всё-таки произошло, если понадобилось выдёргивать раненого сотрудника. В принципе, вполне логично выведать об этом у того, кто прибыл по мою душу. Да и странно будет, если я не поинтересуюсь.

- А что стряслось-то? – спросил я. – Где Мишка? Обещал вчера зайти, да видимо закрутился.

Вот хрен его знает – говорят так сейчас «закрутился» или это жаргонизм более позднего времени?

Но товарищ в кожаном вопрос понял.

- Вчера в округе видели банду Левашова. Сабель тридцать – не меньше. Туда уже бросили ЧОН, ну и наших на усиление. Народу осталось с гулькин хвост. Так что каждый штык на счету.

- То есть Мишка там? – облегчённо вздохнул я.

Приятно знать, что твой друг, хоть и находится на передовой, но с ним ничего не случилось.

- Без него точно никак, - усмехнулся товарищ в кожаном.

Меня подмывало спросить собеседника, как его зовут, сославшись на всю ту же амнезию, но я не успел.

Появилась санитарка с ворохом одежды. Очевидно, это мой гардероб, то есть гардероб настоящего Быстрова, который до выписки держали в кладовой госпиталя.

Поглядим, в чём довелось рассекать моему старому «я».

Собственно, всё вполне ожидаемо: гимнастёрка – причём явно из старых запасов ещё царской армии, о чём свидетельствовали шлейки для погон, вытертые галифе, как ни странно – никакой «будёновки» или «фрунзевки», а то и «богатырки» (хрен знает, как в данное время называют данный головной убор), вместо неё какая-то мятая фуражка, зато с красной звездой. Из положительного – свежевыстиранный комплект нижнего белья. Мама дорогая, да я в точно такой же рубахе и кальсонах срочную проходил. Вот она – преемственность традиций почти на века.

И чуть не забыл: портянки (тоже свежие) и стоптанные сапоги, кстати, не кирза – её ещё не придумали.

С наматыванием портянок никаких проблем – этой нехитрой науке меня тоже в армии научили. Кто бы что ни говорил о берцах, но в ряде случаев сапоги и «онучи» предпочтительнее. Можете клеймить меня ретроградом!

Само собой, укладываться в армейский норматив сорок пять секунд от меня в данный момент не требовали, однако собрался я быстро. Да собственно, чего тут собираться – как нищему: только подпоясаться.

«Кожаный» оглядел меня со всех сторон и удовлетворённо кивнул:

- Порядок!

Было в нём что-то от унтера прежних времён. Впрочем, не удивлюсь, если так оно и есть. Почти все, кто постарше меня, успели повоевать не только в Гражданскую, но и в Первую мировую.

У больницы нас ждал легковой автомобиль, за баранкой которого сидел ещё один товарищ в кожаной куртке, только вместо кепки на его голове был шлем, а на глаза надвинуты очки «консервы».

Крепыш сел рядом с водителем, я разместился на мягкое сидение сзади.

Мотор несколько раз чихнул, потом машина завелась, и мы поехали.

Мне наконец-то представилась возможность оглядеться.

Пока увиденное не впечатляло. Не особо большой губернский город, застроенный преимущественно одно-двухэтажными домами. Почти все деревянные, изредка попадались строения, в которых первый этаж всё-таки был кирпичный.

Дорога разбитая, полная грязи, луж и ям.

Разумеется, никаких тебе светофоров и пешеходных переходов. Да откуда им взяться, если и правила дорожного движения пока отсутствуют как явление. Ну и ГАИ само собой.

В любой миг под колёса могла броситься хоть ватага играющих детишек, хоть случайные пешеходы, да те же собаки, для которых авто было страшной экзотикой, и они регулярно извещали об этом заливистым лаем.

Мы ехали минут пятнадцать, и за всё это время нам попались только два других автомобиля: нещадно чадящий грузовичок с открытой всем ветрам кабиной – что-то вроде «полуторки» и ещё одна легковая, явно другой модели и выглядевшая более солидной. Каким-то чудом на ней умудрилось ехать не менее десятка пассажиров.

А так народ передвигался исключительно пешком или на гужевом транспорте.

Ещё обратил внимание на то, как много садов – практически каждый дом обнесён чем-то вроде палисада, а за ним произрастают деревья.

Это хорошо, зелень я люблю.

Ну и воздух – кто постоянно живёт в загазованном мегаполисе, меня поймёт.

Дышалось здесь иначе, очень легко и свободно. Можно было вдыхать полной грудью и с не меньшим наслаждением выдыхать.

Внезапно дорога стала лучше, автомобиль выехал на мостовую. Да и дома заметно похорошели. Появились полностью каменные строения с оштукатуренными фасадами. Стали чаще мелькать вывески: рестораны, синематограф (да, пока что это именно так называется, да и слово «фильм» - ещё женского рода), куча разнообразных лавок, цирюльни, аптеки…