Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

– Хватит, хватит, остановитесь! – ассистент вдруг сильно начал трясти носителя за плечо, впиваясь в него напряженными пальцами. – Он мертв! Оставь его!

– Я же сделал все! Все, что мог… я не сумел ему помочь…не сумел! – Алекс ощущал, как с каждым словом сжималось сердце носителя. Его отрешенный взгляд метался сначала по неподвижному телу ребенка, потом перескочил на тех, кто ему помогал, и дальше по приборам и инструментам в комнате.

Затем носитель сделал резкое движение, сорвав с головы белый медицинский колпак, и в сердцах швырнул его на пол. Его нервы были напряжены до предела, превращая мышцы в камень. От этого отточенные движения вдруг превратились в неуверенные шаги заплетающихся ног. Алексу казалось, что перед глазами вновь и вновь прокручиваются последние секунды жизни ребенка…

Носитель рывком открыл дверь, ведущую из палаты интенсивной терапии в коридор. Он сделал несколько шагов и тут же остановился, упершись глазами в стоявшую у окна женщину. Будто почувствовав взгляд врача, она медленно обернулась, и по ее заплаканному лицу потекли новые струйки слез.

– Что с ним? – неуверенно слабым голосом спросила она.

– Все кончено, – твердо ответил носитель.

От этих слов тело женщины обмякло, и носитель едва успел подхватить ее, чтобы она не опустилась головой на кафельную плитку пола. К ним тут же подбежало несколько людей в белых халатах, которые под руки повели по коридору приходящую в себя женщину.

– Иван Александрович, Вы сделали все, что было в Ваших силах, Вам не в чем себя винить, – на плечо носителя легла рука его ассистентки.

– Я знаю, Мария, мы все сделали… все, что могли. Этот ребенок был обречен с самого своего рождения, появившись на свет недалеко от Чернобыля. Мы можем много спорить о влиянии малых доз облучения, но это очередной скорбный и показательный пример, что жить на территориях, зараженных радиоактивными материалами, нельзя.

– Да к тому же его отец побывал на ликвидации сразу после аварии и получил немалую дозу. Не зря же многим из них говорили, что лучше уже никогда не иметь детей.

– Да-да, – закивал носитель, – я все это читал в его медицинской карте. Вот и полный спектр заболеваний… А в результате просто не выдержало сердце, – он вздохнул. – Далеко не худший конец для подобного букета болезней. Только не легче от этого… Странно, что никто и никогда не думал о том, что рано или поздно все ядерные трагедии убьют последующие поколения. Не просто убьют, а с особым, изощренным коварством. И даже не всегда мы сможем понять, что стало виной той или иной смерти…

Эти слова вдруг взбудоражили разум Алекса. Они разбивали в пух и прах все идеи, он не хотел верить этому. Конечно, он знал это и раньше, но жизнь под аркой приучила его к совершенно другому видению всего происходящего. Неужели все то, к чему они с Максом шли так долго, пытаясь найти выход, было лишь иллюзией, самообманом и попыткой придать своему вынужденному заточению какую-нибудь осмысленность. Неужели вот так все надежды и мечты должны разбиться об острый, как скальпель, разум хирурга? Алекс ожидал, что это путешествие принесет нечто большее, чем полное разочарование и тотальная безнадежность, подписанная врачом…

Именно в этот момент, когда его наполняли эмоции, Алекс ощутил, как в его мысли ворвалось едва передаваемое ощущение – он вновь управлял своим носителем. От этой неожиданности тело покачнулось и едва не рухнуло вниз. Только благодаря поддержавшей его женщине, он удержал равновесие и сделал несколько неуверенных шагов вперед. В этот момент в голове царил абсолютный хаос. Отчаяние и безнадежность вдруг напрочь покинули Алекса, и его действия с каждым мгновением становились все осознанней, от чего приобретали особенную четкость и уверенность. Алекс шел по коридору настолько твердой походкой, что казалось, будто он точно знает, куда двигаться. Кто-то или что-то вело его в нужном направлении. Подчиняясь этому порыву, Алекс в теле носителя замер около двери с надписью «Ординаторская». Помещение было залито ярким солнечным светом, ударившим в глаза. От неожиданности Алекс вдруг почувствовал, как теряет контроль над телом, но тут же вернул его себе и двинулся к старому потрепанному столу. Дрожащими руками он взял первый попавшийся ему под руку лист и принялся писать давно заученный наизусть текст. Он торопился, понимая, что в любое мгновение все может закончиться. От этого его почерк приобретал непривычный вид, а многие буквы становились резкими и угловатыми. Лишь вкратце описав суть всего, что он хочет изложить, Алекс перешел к конкретной последовательности действий, перечисляя все находки, сделанные в Чернобыльской зоне отчуждения и самом разрушенном энергоблоке. То и дело на листе появлялись различные формулы. Но понимая свой непрофессионализм, он старался описывать каждый шаг простыми и каждому понятными словами, приводя в пример собственные ощущения и последствия от воздействия тех или иных факторов. Шаг за шагом Алекс в сжатых и порой скомканных фразах пытался рассказать о том, как развивается привыкание организма к радиации и как он реагирует, какие новые виды жизни появились на планете в результате мощных радиационных выбросов. Но больше внимания он уделял именно губительным воздействиям, предостерегая от повторных ошибок. Второй лист, третий… бумага будто растворялась под безостановочно пишущей рукой.

Вдруг его прервал резкий стук в дверь, который заставил встрепенуться. И от этого Алекс окончательно упустил контроль над телом носителя, который испуганно посмотрел на вошедшую в помещение ассистентку.

– С Вами все в порядке? – она с недоумением смотрела на него.

– Да… – протянул он. – Кажется, да.

Носитель встал и подошел к зеркалу. Только теперь Алекс смог рассмотреть его. Это был мужчина лет сорока с аккуратно постриженными темными волосами, подернутыми легкой сединой. Его лицо в этот момент выглядело задумчиво-растерянным.

– Вы уверены? – вновь забеспокоилась женщина.

– Да-да… Что произошло?

Теперь наступила очередь удивляться собеседнице. Она набрала в грудь побольше воздуха, то ли готовясь к длительной речи, то ли просто борясь с собственным избытком вспыхнувших чувств. Но в любом случае выговорить что-либо у нее не получилось.

В эти мгновения Алексу вновь удалось взять тело носителя под контроль. Эта процедура стала настоящим испытанием для его разума. Неизвестно, что переживал в эти мгновения сам носитель, когда его тело вдруг становилось неподконтрольным ему и совершало абсолютно несвойственные ему действия. Но сам Алекс понимал, что его разум работал в эти мгновения на пределе собственных возможностей.

– Присядьте, – твердым тоном проговорил носитель уже под контролем Алекса.

– Что с Вами происходит? – она удивленно захлопала глазами.

– Послушайте, я должен Вам кое-что рассказать, – таким же твердым тоном продолжил он. – Не перебивайте меня и постарайтесь запомнить все, что услышите, в деталях. Времени очень мало, поэтому я не буду делать лирических отступлений…

– Да что здесь творится, Иван Александрович?

– Когда я закончу говорить, скорее всего, доктор не сможет вспомнить всего происходящего сейчас. Поэтому слушайте Вы. Я написал несколько листов с подробным и точным описанием того, как человек может приспособиться к радиации и выжить в условиях глобального заражения планеты, которое произойдет в случае начала масштабной ядерной войны. Это необходимо знать в силу разных причин, о которых я говорить не стану, чтобы не развивать в Вас разного рода страхов. Время еще есть, поэтому человечество должно вобрать все эти знания и научиться жить в радиационной среде. Запомните главное, необходимо подробно и детально изучить наследие аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

– Почему? – единственное, что смогла выдавить из себя женщина, все еще до конца не понимая и не осознавая происходящего. Она смотрела на своего собеседника огромными зелеными глазами и боялась не только отвести их в сторону, но даже моргнуть.

– Я все написал здесь, – он протянул листы, исписанные обрывистым почерком. – Эта территория – своего рода заповедник для новых форм жизни и приспособления человека к новой зараженной среде. Это недоизученное и недооцененное место, которое потребует привлечения гигантского количества ученых разной квалификации. Но это просто необходимо сделать. Мы слишком рано закрыли глаза и забыли об этом месте. Но ни в коем случае нельзя останавливать процесс создания новой безопасной арки.

Это сооружение может спасти немало ни в чем не повинных жизней. Здесь написано все. И, главное, постарайтесь размножить эти листы для максимально широкого доступа людей к информации. Иначе они навсегда сгинут в бюрократической машине или у псевдоисследователей, и история вновь пойдет своим привычным путем, а человечеству не останется места на этой планете. Эти знания обошлись нам слишком дорого, чтобы потерять их вот так невзначай. Запомните мои слова! Я очень прошу.