Новый старый 1978-й. Книга пятая (СИ) - Храмцов Андрей

Маша поцеловала меня в щеку в знак благодарности, ну и Солнышко тоже. Мы теперь одна музыкальная семья и нас теперь объединяет нечто большее, чем просто дружба и школа. Нас теперь объединяет сцена, которая подразумевает под собой очень многое. Это работа, творчество и жизнь. Иногда вся жизнь.

Французское посольство — это маленький островок Пятой республики на территории другого государства

Как приятно проснуться, зная, что сегодня никакого концерта не будет. Запись и исполнение двух песен на приёме во французском посольстве — это не в счёт. А классно мы вчера Маше помогли стать звездочкой, но сегодня сделаем из неё настоящую звезду. Я постараюсь договориться с Красновым и передать ему с нарочным или курьером катушки с её и моими песнями. Там будет их четыре: «Дельфин и русалка», «Не прячь зеленые глаза», «Я буду всегда с тобой» и «Осень» в исполнении Марии Колесовой, то есть нашей Маши.

Я их все уже зарегистрировал, кроме «Дельфина», но в своём исполнении. А сегодня мы их запишем у Сереги. Ещё запишем «Voyage Voyage» и «Joe le taxi» для EMI, чтобы звучало профессионально, но на отдельной плёнке. Для ВААПа сойдёт любое исполнение, главное, чтобы были ноты и мелодия с ними совпадала. А вот на «Маяк» или англичанам уже нужно везти запись очень хорошего качества и исполнения. Решено. Сейчас позвоню Краснову, он, я знаю, тоже рано встаёт, как и я.

— Привет, Анатолий, — сказал я в трубку телефона, когда мне ответил Краснов на том конце. — Не разбудил?

— Нет, — ответил тот абсолютно бодрым голосом. — Я давно встал. У тебя, я так понимаю, что-то срочное, раз ты звонишь в субботу рано утром.

— Точно. Мы тут Центр открыли имени себя.

— Видел и слышал тебя позавчера в программе «Время». Поздравляю.

— Спасибо. Одной из его задач, по словам Суслова, является открытие молодых талантов и их продвижение, в том числе, на Западе.

— Да, не слабая такая задача перед тобой поставлена руководством страны. У тебя ещё в ЦК теперь должность серьёзная. Мне уже некоторые наши исполнители, зная про нашу с тобой дружбу, звонили и спрашивали про тебя. Хотели узнать твоё отношение к ним, ну и дальнейшие перспективы.

— Я ещё вхожу в курс. Но с некоторыми проблемами я начал уже разбираться серьезно. Только вопрос сейчас в другом. У нас уже есть первый успех и первая молодая певица вчера при нашей поддержке выступила на нашем концерте.

— Отлично. И ты, наверняка, хочешь, чтобы мы её запустили на радио?

— Да. Песня моя и в ВААПе уже зарегистрирована, так что мы её сегодня нормально запишем и можно давать в эфир.

— Вези и мы вечером её начнём крутить.

— Дело в том, что мы идём сегодня на приём во французское посольство и когда вернёмся, я не знаю. А до приёма тоже масса неотложных дел, в том числе и сама запись. А ты сам прекрасно знаешь, что это процесс непредсказуемый.

— А ещё что-то ваше есть?

— Три песни на русском и две на французском. Только французские пока не выпускай без моей команды, я их англичанам предложу. У меня есть одна идея по поводу ещё одной или двух французских песен, но пока это в процессе.

— Давай сделаем проще. Во сколько у тебя приём?

— В шесть.

— Я могу подъехать к посольству без пятнадцати шесть и ты мне передашь плёнки с записями песен.

— Только ещё раз напоминаю про французские. Я их тогда на отдельной катушке запишу, чтобы не перепутать.

— Хорошо. Значит мы сегодня вечером запустим только на русском. Как зовут твою будущую звезду?

— Мария Колесова. Пусть ведущий объявит, что поёт Мария Колесова и группа «Демо».

— Отлично. Четыре новые песни от «Демо» — это будет настоящим подарком для наших радиослушателей. Мы, благодаря тебе и твоей группе стали самой популярной музыкальной программой в Советском Союзе.

— Я рад, что у нас с тобой установилось взаимовыгодное сотрудничество. Тогда до встречи в пять сорок пять у посольства.

Я убежал на пробежку и вернувшись, застал Солнышко на кухне.

— О, моя любимая проснулась, — сказал я ей и поцеловал это моё чудо. — Как изволили почивать?

— Хорошо, любимый, — ответила Солнышко и поцеловала меня в ответ. — В ГУМ едем?

— Обязательно. Только после завтрака я проверю, как там твой французский. Если всё отлично, я подарю тебе ещё одну песню. Тоже на французском.

— Merci beaucoup, — на довольно приличном французском ответила моя француженка.

— О, прекрасно. Très bien. Действительно, успех налицо. Значит, справишься с двумя песнями.

После завтрака мы отправились в комнату, где стоял синтезатор и четыре раза прогнали «Joe le taxi». Ну что ж. Её прапрабабушка точно согрешила с французом ещё в войну с Наполеоном. Я её чмокнул за такое хорошее исполнение. Я знал Глеба Семёновича и он прекрасно мог поставить произношение, если у человека имелась способность к французскому языку. А у Солнышка она имелась и очень неплохая.

— А теперь смотри, какую ещё песню я придумал для тебя, — сказал я и исполнил знаменитую «Tu es foutu» итальянской певицы In-grid на французском языке, которая была записана и спета ею со сцены в 2002 году и стала европейским хитом номер один.

— Вот это класс. А как переводится название?

— «Ты — подонок». Если Ситников в таком виде её не пропустит, то для Союза назову её по первой строчке «Tu m'as promis», что означает «Ты мне обещал».

— Я поняла в ней только несколько слов.

— Там всё просто. Мужчина обещал женщине золотые горы, а в результате она получила от него только почтовую открытку. Я, кстати, уже начал перевод её на английский, так что я постараюсь к часу добить её до конца.

— Какой же ты умничка. Вот здорово, тогда я смогу её петь и во Франции, и в Англии.

— Так, я пишу тебе слова и давай попробуем потихоньку.

Потихоньку растянулось на час, но в результате у нас неплохо получилось. Удивительно, но самое сложное для Солнышка были не французские слова и их произношение, а вот это пение «ту-ту». Серега с этим ещё поколдует и мы получим нечто очень танцевальное и сногсшибательное. Итого у нас с Солнышком получилось четыре песни на французском. У неё две и у меня две. До начала июня надо постараться написать ещё восемь и к вероятной поездке во Францию у нас будет готов французский диск. Но и без нового диска мы уже можем хоть сейчас завоевать любовь французской публики. Моя «Belle», судя по сообщениям «вражьих голосов», бьёт все рекорды по популярности в Европе и в Англии, а тут ещё дополнительные три хита готовы.

— Я всё наше с тобой творчество записал на магнитофон, — сказал я. — По дороге в эту закрытую секцию ГУМа будешь слушать и повторять.

А потом мы ещё минут двадцать репетировали «Дельфин и русалка». В песне пелось, что они не пара, но мы то знали, что мы любим друг друга и слова явно к нам не имеют никакого отношения. Так, удачно вспомнил группу «Непара», у них тоже отличные песни были. Надо будет заметочку себе в голове сделать и потом поработать в этом направлении.

По дороге мы напевали под магнитофон наши песни и получилась ещё одна маленькая и веселая репетиция. Лишней она точно не будет. Мы подъехали к самому ГУМу, но не к центральному входу, а сбоку. Оделся я в строгий костюм с двумя Звёздами на груди. Мало ли кого встречу, я же теперь член ЦК. Мог бы и джинсы надеть, но мы решили не выделяться из партноменклатурной элиты своим молодежным видом. Заветная дверь находилась на первом этаже здания прямо напротив Мавзолея. Только недавно я с его мраморной трибуны парадом командовал, а кажется, что месяц уже прошёл.

Я позвонил в неприметный звонок и нам открыл дверь милиционер с погонами старшего лейтенанта. Не узнать нас было невозможно, если только ты где-нибудь в тайге живёшь, но лейтенант старался сохранять невозмутимый вид.

— Ваш пропуск, пожалуйста, — вежливо поинтересовался он моим разрешением на проход в это вожделенное для всех советских людей место.