Татьяна Сорокина - Мыколка

За Николкой следовал его денщик, который вел за повод три лошади, нагруженные трофеями.

После сражения отношение к князю переменилось кардинально. Все прекрасно понимали, что обязаны ему своими жизнями. Среди нижних чинов его похождения уже вообще приобрели характер эпический. В них князь представал почти Ильей Муромцем, который, походя, разделался с несколькими черкесами.

Ротмистр Невструев на построении поблагодарил его за заслуги и заявил, что подобный подвиг без награды не останется.

А сейчас остатки эскадрона шли на соединение с другими частями армии, чтобы получить приказ о дальнейших действиях. Никто не сомневался, что вскоре опять начнутся тяжелые сражения.

Через два дня эскадрон входил в крепость Моздок. Задолго до нее, вдоль дороги начали появляться жилища горцев, бежавших от войны и ищущих защиты от нее у стен крепости. столпившиеся у хижин дети махали проезжающим руками, а старухи в черных платкам провожали молчаливыми взглядами. В крепости был обычный бардак. Везде слонялись казаки в черкесках с газырями, которых было трудно отличить от самих черкесов. Но ближе к стенам порядка стало больше.

По приказу ротмистра, эскадрон, не заехав в крепость, расположился неподалеку от главных ворот, а командир со своим заместителем и обе арбы с ранеными отправились далее.

Через два часа Невструев появился и начал коротко отдавать приказы. Вскоре эскадрон тронулся к указанному ему месту расположения. Сам ротмистр подъехал к Шеховскому и передал ему пакет.

— Князь, жаль, что мы с вами так недолго служили вместе, но видно не судьба, вот приказ о вашем откомандировании в Петербург в распоряжение третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

Николка, последнее время тонко чувствующий эмоции, явно почувствовал в голосе Невструева легкую нотку зависти. Сейчас он отлично понимал из-за чего. Видимо ему не удалось пройти жесткий отбор в жандармский корпус.

— Мне тоже, господин ротмистр, жаль, что так быстро приходится покидать Кавказ. Никак не могу понять, что явилось причиной моего вызова. Господин ротмистр, могу ли я предложить в связи с моим отъездом устроить небольшую вечеринку для господ офицеров? — спросил он, не подавая вида, что заметил зависть в голосе Невструева.

Невструев усмехнулся.

— Отчего же, конечно можете. Вы разрешите, князь на правах старшего товарища сказать вам, что если бы вы начали с этого, когда появились у нас, то многих проблем можно было бы избежать. Что же касается вашего убытия, по хорошему завидую вашей удаче, мне, увы, в свое время так не повезло

Шеховской виновато улыбнулся и ответил:

— Господин ротмистр, спасибо за науку, я многое почерпнул за время пребывания с вами, буду надеяться, что больше таких ошибок не допущу. И вам желаю, чтобы ваша удача была достойна вашей смелости.

— Ну, вот и отлично, князь, а чтобы бы вы не тратили много времени, я сейчас подскажу в какой харчевне лучше всего устроить такой вечер. К счастью сегодня и завтра мы никуда не выдвигаемся.

Первые дни мая были жаркими и в прямом и переносном смыслах. В имении Вершинина было не до отдыха. Из-за малоснежья посевы озимых частично вымерзли и теперь помещик и его управляющий не зная отдыха мотались по полям и смотрели за тем, как проходит сев яровых. Вот и сегодня уже под вечер Илья Игнатьевич, уставший до смерти, подъехал на коляске к парадному подъезду и, не глядя, кинул вожжи подбежавшему конюху. Он уже хотел, было зайти в дом, как его внимание привлекли невнятные крики с конюшни.

— Ну что там еще такое, — устало, пробормотал он и зашагал туда. Когда он подошел поближе, то происходящее стало более понятным. На широкой лавке лежал здоровый бородатый мужик с задранной рубахой, а конюх Николай, со зверской улыбкой лупцевал его кнутом. Рядом стоял Карл Францевич и ласково приговаривал при каждом ударе:

— Путешь есчо в капак ходит, путешь?

Мужик же в ответ кричал:

— Ой, батюшка Карла, бес попутал, вот те крест не буду больше вина пить, как есть, все отработаю.

— Что тут случилось? — спросил Вершинин у управляющего.

Тот сердито посмотрел на несколько человек, терпеливо ожидающих своей очереди на розги, и заговорил по-немецки

— Илья Игнатьевич, представляете, эти лентяи вчера недосеяли поле и поехали в кабак. Думали, я не узнаю про их проделки.

— Что же это вы мужики? — с укоризной вопросил Илья Игнатьевич, — я к вам по-божески, а вы по кабакам шатаетесь в такое время.

Те, сняв шапки, низко поклонились и продолжали стоять, тупо глядя на помещика.

— Ну, ты Сидор отвечай, — приказал Вершинин, — вроде мужик сурьезный, в годах, должен был острастку молодежи давать, не стыдно тебе.

— Дык, вот оно, барин, как есть, бес попутал, сам не знаю, что приключилось, вроде хотели только по стаканчику, и взад вертаться, а тут оно пошло и пошло, а дале и не упомню, что и делали, — начал говорить кряжистый мужик с полуседой бородой, и здоровым синяком под левым глазом

— Что телали, что телали! — вновь закричал управляющий, — они Федоту Ряхлову весь капак разнесли и с лютишками Тупицина подрались!

— Ого, — оживился Вершинин, — что там люди Тупицына были?

— Были батюшка барин, были, как не быть, — недружным хором подтвердили мужики.

— И много их было? — поинтересовался Илья Игнатьевич.

— так дюжина, не менее, — сообщил Сидор.

— А вас сколько было?

— так вот как сейчас, восемь человек.

— Так что побили вас? — спросил с угрозой в голосе Вершинин.

— Что ты батюшка барин, навешали мы им кренделей по самое не могу. А Тимоха об одного оглоблю сломал, пришлось потом думать, как домой ехать. Я то вишь этого не помню, на сене лежал, мне уж потом сказывали, как дело было. А тупицинские как зайцы разбежались, вот истинный крест, правду говорю.

— Ха, — сказал Вершинин и расплылся в улыбке, — то что навешали тупицинским — молодцы, Карл Францевич, ты на сегодня экзекуцию свою останови, но если опять проштрафятся то вдвойне им кнута отвесь.

Мужики радостно загомонили, и начали наперебой кланяться. Не радовался только один, который сейчас со стоном вставал со скамьи. А конюх с явным сожалением сматывал свой кнут.

Вершинин, довольный тем, что его мужики поколотили крепостных его давнего недруга, пошагал домой. Когда он вновь подходил к дверям, то увидел, как по липовой аллее едут двое верховых, а за ними идет еще вючная лошадь.

— Кого там еще черт принес? — сердито подумал помещик и, приставив ладонь козырьком ко лбу, попытался разглядеть приезжих.

Когда он понял, кто там едет, то легко сбежал с крыльца и широким шагом пошел навстречу возвышающемуся на коне гусару.