Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое

— Не без того, экселенц.

— Да… Что ты привез мне хорошего?

Полковник поставил чашку и вытер губы салфеткой.

— Мне доложить все сначала?

— Август, у меня хоть и хорошая память, однако же не до такой степени, чтобы помнить все дела моих сотрудников!

Полковник кивнул.

— Слушаюсь, экселенц. Как вы, наверное, помните, еще в тридцать восьмом году мы получили данные по некоторым операциям аппарата ЦК партии большевиков. Там, отдельной строкой, значилась весьма интересная цифра…

— Да, — кивнул Канарис, — это я помню. Нас тогда неприятно удивил порядок сумм, которые проходили по этой графе.

— Вы еще сказали тогда, что на эти деньги можно оснастить корпус.

— Возможно.

— Тогда же вы и поручили мне выяснить назначение этих сумм. И доложить о результатах. Операция получила наименование «Звонарь». Я привлек к этому делу Ойзенбаха.

— Помню! Очкастый такой, напоминает школьного учителя.

— Да, именно его. Он великолепный аналитик, мне иногда кажется, что у него в голове арифмометр.

— И что же он раскопал?

— Он не стал замыкаться только на этих сведениях. Вместо этого, Ойзенбах затребовал все аналогичные данные по всем наркоматам СССР.

— Ничего себе! У него голова не опухла от обилия материалов?

— Как ни странно, их оказалось не так уж и много. И почти во всех прослеживалась аналогичная ситуация. Громадные суммы денег, целые составы с продовольствием и снаряжением исчезали в никуда. Мы нашли следы работы нескольких управлений Наркомата тяжелой промышленности, ряда главных управлений при Совете министров СССР и Наркомата внутренних дел.

— И где же эти управления? Чем они занимаются?

— Их нет, экселенц.

— То есть?

— Они существуют только на бумаге. Не знаю, были ли они на самом деле, но никаких следов нам отыскать не удалось.

— Пожалуйста, поподробнее, Август. Это становится интересным. Ведь там присутствовали конкретные люди, кто-то расписывался в документах. Не могли же они все внезапно исчезнуть?

— Как видите, экселенц — могли.

— Хорошо. Бог с ними, с людьми, может быть, их всех внезапно расстреляли, или они отравились колбасой. Гораздо интереснее, куда делись все те огромные запасы, которые фигурировали в этих документах.

— Сначала мы зашли в тупик. Никаких сведений больше получить не удалось. На некоторое время операцию отложили. Но уже в сороковом году мы снова вытащили эту папку на свет божий. Были получены сведения о таинственных стройках в глухих местах СССР. Нам удалось проследить некоторые маршруты бесследно исчезнувших эшелонов. По странному совпадению они заканчивались неподалеку от этих мест.

— Интересно! — адмирал поставил на стол свою чашку. — Даже очень интересно! И что дальше?

— На некоторое время все опять застопорилось. Информация, получаемая нами, была слишком скудной и противоречивой. Тогда вы и приказали переключить все внимание на более важные задачи.

— Вы должны меня понять, старина. Нам предстояли очень серьезные дела, связанные с подготовкой будущей войны. И не использовать при этом столь выдающегося мастера… меня бы не поняли. Да, если вы помните, никто и не ожидал, что все пойдет…несколько не по плану.

— Экселенц, я не первый год в армии, да и в разведке уже не новичок! Приказ — есть приказ! Тем более — для немецкого офицера.

— Рад, что вы меня понимаете.

— Тем не менее, экселенц, никто не отменял и вашего прежнего распоряжения. Поэтому я и сохранил группу аналитиков во главе с Ойзенбахом. И вот, уже после начала боевых действий, они раскопали нечто любопытное…

— А именно?

— Мы захватили в плен одного из участников данного проекта.

— Кого именно? — тон адмирала резко изменился.

— Извольте, экселенц, вот его дело… — полковник протянул адмиралу тонкую папку.

— Так…Арамов Александр Николозович… родился… служил… Хм! Хозяйственное управление НКВД? Патроны выдавал?

— Не только. Он там, в основном, продовольствием заведовал. Отвечал за снабжение рабочих команд, которые как раз и строили некоторые из этих объектов. Перед самой войной был уволен из НКВД и посажен в лагерь.

— За что?

— Ну нам-то он много чего понавыдумывал! И с режимом он боролся, и советскую власть ненавидел…

— А на самом деле?

— Растратил государственные деньги. Начал воровать продовольствие, чтобы покрыть недостачу. Остановиться уже не смог…

— Обычный вор?

— Проворовавшийся чиновник средней руки. Но, тем не менее, голова у него соображала кое-что! Поняв, что к ворам у нас отношение ничуть не лучше, чем у большевиков, он вдруг вспомнил нечто важное.

— Продолжайте, Август, я вас внимательно слушаю.

— Естественно, всей картины он не знал, да и не мог. Но его сведения существенно дополнили наши данные.

Кранц замолчал и отпил немного кофе.

— Извините, экселенц! Так вот, после обобщения полученных данных у нас сложилась такая картина… — он вытащил из папки карту и подойдя к большому столу, разложил ее на нем.

Канарис подошел к карте и с интересом стал ее разглядывать.

— Вот эти линии, надо полагать, маршруты эшелонов?

— Совершенно верно, экселенц.

— А кружочки обозначают места складирования припасов?

— Нет.

— А что же это тогда?

— Обратите внимание, господин адмирал, на их расположение. Вы не замечаете никакой закономерности?

— Хм… — Канарис взял со стола лупу и наклонился над картой. Через несколько минут он поднял голову.

— Если ваша карта достоверна, то все эти места расположены либо в совсем малоосвоенных районах, либо около крупных городов. Видимо, именно оттого вы и обозначаете их разными цветами, так? Синие у городов и красные в малоосвоенных местах?

— Так точно, господин адмирал.

— Я только не понял — что обозначают буквенные обозначения неподалеку от красных кружков?

— Это лагеря заключенных.

— Большие?

— От десяти тысяч человек. Более мелкие лагеря на карте не обозначены.

— Так…

— Как мы предполагаем, экселенц, начало осуществления этого проекта было положено еще в тридцатые годы, где-то в середине этого периода. Автора мы, к сожалению, не знаем, но, судя по масштабу проекта… он сидел очень высоко и очень крепко.

— Постойте, Август! Но ведь примерно в это же время большевики стали закладывать и базы снабжения для будущих партизанских отрядов! Людей обучали, лагеря готовили. Если не ошибаюсь, авторство этой идеи принадлежит Тухачевскому?

— Да, экселенц, я тоже об этом слышал. Какое-то время мы были склонны считать именно его автором и данного проекта.