Алекс Войтенко - Сашеньки

Не знаю, как уж она умудрилась выйти за него замуж. Вполне обычная, в общем то невзрачная женщина, из какой-то белорусской глубинки. Практически неграмотная. Даже прожив большую часть жизни в Ташкенте, к старости она по прежнему говорила с эдаким деревенско-белорусским акцентом, несмотря на то, что ее муж занимал высокий пост. Да и ей приходилось наверняка общаться с его друзьями и сослуживцами. Одевалась она хотя и дорого, все таки у мужа была хорошая зарплата по тем временам, но совершенно безвкусно. Хотя и не крикливо. Так, незаметная, серая мышка. Работала она в каком то ателье, а позже, когда муж уже занял достаточно высокую должность, то устроил ее в пошивочную мастерскую МВД. Но готовила она действительно замечательно. А если мы с сестрой приезжали к ним в гости, то для нас это был праздник объедения. Обычно нас забирали на пару дней, на выходные, и за это время, мы объедались так, что порой было тяжело ходить.

Нет, я вовсе не хочу сказать, что дома нас морили голодом. Совсем наоборот. Просто здесь мы выбирали сами. И то, что мы выбирали, всегда исполнялось, несмотря ни на какие затраты. Мы просто открывали одну из красочных поваренных книг, во множестве имеющихся в их домашней библиотеке и тыкали пальцем в ту картинку, которая нам понравилась. Дядя Исмаил тут же смотрел, что нужно, записывал и, пока т. Надя подготавливала имеющиеся продукты, собирался ехать на базар. Мы, конечно же, сопровождали его.

Он брал нас за руки, мы выходили на улицу, садились в его снежно-белую "Победу" и ехали на базар. Именно на базар, а не в магазин, где можно было купить продукты гораздо дешевле. Ташкентский базар — это поистине праздник жизни! Это национальный колорит, поражающий экзотикой и богатством, яркие краски, игра цвета, пьянящие ароматы, бесконечные ряды восточных сладостей, арахис, миндаль, фисташки, изобилие специй и сухофруктов. При входе, тебя окутывает облако пряных ароматов. Чего здесь только нет! Шафран и кора коричного дерева, перец красный и черный, белый и розовый, и еще пара десятков сортов, названия которых знают, наверное лишь продавцы и гурманы. Зира, киндза, гвоздика, мускатный орех и кардамон... Более шести десятков разновидностей и сортов пряностей и специй можно насчитать на прилавках. Здесь же громоздятся мешки риса, всех сортов. Розовый — Девзира, серовато-белый — Чунгара, черный — Кора-колтак, снежно белые -Лазер и Аланга, Темно коричневый ароматный Дастар-Сарык, который после сбора несколько лет выдерживают рассыпав в мешки, поливая водой и тщательно высушивая. Потом подвешивают прямо в мешках в специальных помещениях и коптят в течении нескольких месяцев. После чего рис приобретает свою темно коричневую окраску, становится необычайно твердым и обладает каким-то свойственным только ему ароматом.

Тут же сверкают кристаллы сахара-навата, горки тающей на языке пахлавы, кубики желтовато прозрачного, обвалянного в крахмале и сахарной пудре Рохат-Лукума. Особого национального лакомства — Щербета. Сделанного из арахиса, вываренного в сахаре или в меду и обсыпанного зернами кунжута.

Белыми пирамидками манят покупателя шарики высушенного овечьего сыра — курта. Очень соленого, но тем не менее необычайно вкусного.

Продавцы наперебой предлагают кишмиш и курагу, миндаль и фисташки, грецкие орехи и арахис.

Во фруктовых и овощных рядах в любое время года глаза разбегаются от обилия и разнообразия товаров. Но особенно впечатляет восточный базар летом и осенью. Все, что в трудах и заботах вырастили узбекские дехкане, теперь лежит на прилавках: румяные яблоки и медовые груши, гроздья черного, розового и янтарного, нежно зеленого сладкого винограда, персики, покрытые нежным пушком, чернослив и желтый инжир, заботливо укрытый зелеными листьями, гранаты с рубиновыми зернами, красно-оранжевая хурма. Поражают воображение горы громадных арбузов и дынь. "Палавина сахар, палавина мед" то и дело восклицает торговец подбрасывая в руках сочный арбуз.

Тут же неподалеку, возле канала, сложена печь, в которую вмазан огромный, на целый мешок риса полукруглый казан, в котором тут же готовится ароматный узбекский плов на баранине. Рядом, в тени деревьев стоят несколько столиков и пара топчанов, выступающих над водой канала, застеленных ковровыми дорожками.

В паре шагов стоит тандыр, где прямо на твоих глазах испекут сочную самсу или нежную узбекскую лепешку — Оби-нон.

Здесь же, стоит пройти лишь десяток шагов, разместились мастерские ремесленников. В которых изготавливают и тут же продают ювелирные изделия и расписные детские люльки-бешик. Золотое шитье, национальные сундуки, украшенные узорами из металла, стеганые мужские халаты-чапаны и женские паранджи, разноцветные одеяла-курпачи и узбекские национальные ножи-пчак в кожаных или латунных ножнах, украшенных национальным орнаментом. Плетеные из лозы корзины и подносы самых разных форм, размеров и конфигураций, национальные музыкальные инструменты. Здесь же работают жестянщики и кузнецы, столяры и резчики по дереву. Гончары-кулолы предлагают блюда-ляганы, расписанные кобальтовыми и бирюзовыми орнаментами, и огромные глиняные кувшины без дна — Тандыр, из которых и делают печи для выпечки.

Мы шествуем по базару и дядя Исмаил, выбирает понравившиеся ему и нам продукты. Но и здесь есть своя тонкость. Можно конечно просто подойти, спросить цену и купить, понравившееся тебе. Но если ты хочешь уважить продавца и получить уважение от него, то просто обязан поторговаться и хоть на копейку, но сбить цену товара. Это целое искусство. Я просто заслушивался, когда Исмаил-ака, начинал торговлю. И не только я. Все окружающие, что слышали его оборачивались и с уважением внимали его словам. ХЭто своего рода игра, ради которой и приходят на восточный базар. Он разглядывал каждую помидоринку или что то еще, находил какие-то известные только ему изъяны указывая на них продавцу. Тот в ответ жаловался на тяжкое время, отсутствие дождя или наоборот плохую погоду. Дядя откладывал товар обратно и порывался отойти, продавец одергивал его уговаривая вернуться и посмотреть другой плод, взамен предыдущего, Исмаил-ака возвращался и начиналось все сначала. Опять разглядывал продукты и говоря, что все это предназначается, что бы накормить этих очаровательных малышей, кивая на нас. Тут же разговор уходил в сторону и, некоторое время о продуктах вообще забывалось, после снова возвращаясь к начатой торговле. В конце концов, цена действительно сбивалась, чуть ли не вдвое. Мы забирали купленный товар и уходя слышали: "Яхши! бу йигит ?а?и?ий ?збек, дуруст бугун кун ?тди!" — (Хорошо сегодня день прошел! Этот парень настоящий узбек), довольного, от успешного торга и приятно проведенного времени, продавца.