Алексей Волков - Командор

Вика едва удостоила его взглядом, но Григорий неожиданно замер. По его лицу, мгновенно сменяя друг друга, промелькнула целая гамма чувств: недоверие, удивление, узнавание и покрывшая все радость.

– Сергей! Товарищ лейтенант! – вырвалось у него по застарелой привычке, хотя прошло столько лет.

– Ширяев? – мужчина тоже удивился, да и узнать несколько раздобревшего Григория было труднее.

К изумлению Вики, не привыкшей к подобным излияниям чувств, мужчины порывисто и крепко обнялись, захлопали друг друга по спинам и лишь потом отстранились, разглядывая полузабытые за давностью лет черты.

– Товарищ лейтенант! – повторил Ширяев, и Сергей с дружеской иронией поправил его:

– Положим, уже не товарищ, а… даже не знаю, как сейчас принято. А во-вторых, не лейтенант, а капитан, да и то запаса. Так что зови меня лучше по имени.

– Вика, понимаешь, – повернулся к жене Григорий, – это же мой бывший взводный! Без малого полтора года вместе. Помнишь, я о нем рассказывал? Това… Тьфу! Это моя жена Виктория, а вон тот сорванец – сын Марат.

– Сергей Кабанов, – представился мужчина, щелкая каблуками. – Можно проще: Сережа.

– Очень приятно. Вика.

– Нет, но какая встреча! – встрял в церемонию представления Ширяев. – Нежданно-негаданно… Сколько же лет прошло?

– Много, – вздохнул Кабанов. – Очень много. А ты еще ничего, только раздобрел малость. Даже не сразу узнал. И жена у тебя просто красавица, – галантно добавил бывший командир.

Виктория благодарно улыбнулась в ответ.

– Ну, как ты? – спросил Кабанов своего бывшего рядового. – Живешь, как вижу, неплохо. Чем занимаешься?

– Да как сказать?.. Своя фирма. Не большая, но и не маленькая, – без особой гордости сообщил Ширяев. – Посреднические сделки, дилерство и все такое прочее. Особо похвалиться нечем, но и жаловаться не приходится. А вы? Я так понял, что из армии вы ушли?

– Ушел. – Кабанов снова вздохнул, вспомнив что-то. – Но, в отличие от тебя, фирмы своей не завел. Не мое это дело. Я служака, а не бизнесмен. Работаю начальником охраны у Лудицкого. Есть такой депутат.

– Знаю, – кивнул Григорий. – Вика, – повернулся он к жене, – ты извини, но мы столько не виделись… Мы посидим немного в барчике. Хорошо?

– Только учти: пить я могу чисто символически. Правда, шеф смотрит на все это сквозь пальцы, да и с дежурства я сменился, но все равно. Я же не на отдыхе, – предупредил Кабанов, и это предупреждение в сочетании с недавним комплиментом разрешило колебания Виктории.

– Допоздна-то хоть не засиживайтесь, – ласково, как идеальная жена, произнесла она.

– Был очень рад познакомиться. Надеюсь, мы еще не раз встретимся, – раскланялся Кабанов. Григорий, не теряя времени, уже устремился в глубины судна, на ходу прикидывая, который из баров находится к ним поближе.

– За встречу! – предложил тост Кабанов, когда бывшие однополчане покойно устроились в уютном помещении.

– За встречу, лейтенант! – откликнулся Ширяев, но тут же поправился: – То есть капитан. Привычка.

Чокнулись, чуть приложились к рюмкам с коньяком и дружно закурили, настраиваясь на неторопливую беседу.

– А вы-то как? – выдержав положенную паузу, спросил Григорий. – Давно дембельнулись?

– Давно, – сказал Кабанов, затянулся и повторил: – Очень давно.

С чего начать? Как говаривал не помню кто: «Где найти начало того конца, которым оканчивается начало?» Ведь, в принципе, каким бы неожиданным ни стало случившееся, для каждого из нас все началось значительно раньше. Не окажись мы на борту «Некрасова», и жизнь продолжала бы идти своим чередом. А на нашем месте, скорее всего, оказались бы другие.

А может, и нет. Корабль мог немного задержаться в пути или, наоборот, чуть прибавить ход, и тогда мне не пришлось бы писать эти строки.

Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения. Все равно никто из нас не в состоянии объяснить в этой истории хоть что-нибудь. Сплошные домыслы, кое-как скрепляющие факты, да и сами эти факты попахивают чем-то сверхъестественным. Ученых-то среди нас нет. Хотя уверен: окажись они на борту, толкового объяснения мы не дождались бы и от них. А хоть бы и дождались, исправить случившееся не в нашей власти. Гораздо важнее осознать сам факт и, исходя из него, обдумать, что же нам делать дальше.

И все-таки для каждого из нас в отдельности все происшедшее – злая шутка ополчившейся против него судьбы. Есть сотни способов провести отпуск. Надо, в конце концов, иметь достаточно денег, чтобы отправиться в морской круиз, а деньги эти нужно еще сперва заработать. И это в стране, где, честно трудясь, будешь едва-едва сводить концы с концами!

Не стану говорить за всех, но для меня эта история началась задолго до злосчастного круиза. Вернее, еще не сама история, а мой путь к ней. Ведь я никогда не собирался становиться моряком да и вообще пускаться в какие-либо странствия по волнам. Но пошутила судьба, незаметно нанизав на свою нить бусинки пустяковых на первый взгляд происшествий. И ничего не предвещало, что мне суждено вляпаться в такую переделку.

Родился я у моря, в тех краях, что ныне волею все той же судьбы неожиданно стали заграницей. Детство мое прошло в портовом городе. Отец был капитаном рыболовного траулера, и видел я его не особенно часто. Рейсы тогда длились по полгода без захода в зарубежные порты. Шесть месяцев бултыхания где-нибудь в Северном море или Атлантике, раскачивающаяся под ногами палуба, ни нормального отдыха, ничего!

Зная это по рассказам отца, я никогда не болел морской романтикой, понимая, что плавание – просто тяжелый труд, и рано усвоил фразу, которую частенько любил повторять отец: «Хорошо море с берега, а корабль – на картинке». Вдобавок в детстве мне попалась «Цусима» Новикова-Прибоя, и описание гибели моряков, не имевших времени выбраться из отсеков, оказало такое влияние на мою впечатлительную и неокрепшую душу, что мне до сих пор становится не по себе, когда я думаю о толще воды под днищем любого корабля.

Каждому свое. Я не считаю себя трусом. Никогда не боялся летать, вообще любил высоту, с удовольствием прыгал с парашютом, ни разу не был уличен в трусости на войне. Плавать я умею неплохо, но когда дело касается кораблей…

Уже по одной этой причине мне никогда не пришло бы в голову отправляться в какой-нибудь морской круиз. Чтоб за мои же деньги меня же и утопили, как несчастных пассажиров «Титаника», «Нахимова», «Эстонии»?! Правда, в годы моего детства до двух последних трагедий было еще очень далеко, как и до многого и многого другого. И тем не менее я мечтал стать танкистом, летчиком, писателем, ученым, конструктором, музыкантом – кем угодно, но только не моряком.