Юрий Бурносов - Хакеры. Книга 3. Эндшпиль

— Насколько я понимаю, мой человек в Квинсе связаться с тобой не успел, — продолжал Мусорщик, поправляя очки.

Вот так так, подумал Лекс. А ведь мистер Уайт был в курсе того, что Санта переговорил с ним и даже назначил встречу, на которую явиться, правда, не смог, потому что его убили. А Мусорщик об этом, получается, не знает… Уайт не поставил его в известность? Они не контачат? С другой стороны, а зачем бы ему ставить? Положение Мусорщика в структуре Армады давно уже неясно, более того, насчет мистера Уайта тоже есть некоторые подозрения…

Как же достали эти головоломки. Лекс сделал небольшой глоток, почти не ощутив божественного привкуса дыма и ячменя.

— Если ты про Санта Клауса, то все было не совсем так. Связаться он успел, но почти сразу его убили.

— Накладочка… — сокрушенно покачал головой Мусорщик. — Америка, дикари-с… Ну и ладно. Я же тебя все равно нашел. И, чтобы ты и твоя девушка не нервничали, сразу скажу, что пришел с самыми добрыми намерениями. Слушай, у этого Джона Сильвера есть яблоки?

Лекс поднял руку, привлекая внимание Микеланджело.

— Малон! — крикнул он. — Экси.

— Спасибо, — кивнул Мусорщик. — Так вот, Леша, я тут весьма плотно заинтересовался твоими приключениями. Занятные приключения, о них можно книгу написать. Я даже знаю, кто сумел бы сделать это хорошо — есть такой Саныч-Чубарьян, может, слыхал? «Полный root», «Легенда об Апе»? Ну да бог с ним, я вот к чему клоню: у тебя серьезные проблемы, правда?

— Менее серьезные, чем я ожидал.

— Да, тебя умело прикрыли, плюс твои противники сейчас заняты иными вопросами. Но как тебя кинул Гумилев с братьями Дуровыми! Я тебя даже пожалел, признаюсь. Такая сделка, такие перспективы… А теперь ты вечный беглец.

— По-твоему, я похож на беглеца? — поинтересовался Лекс.

Подошла хозяйка, поставила фарфоровое блюдо с шестью румяными яблоками.

Мусорщик сразу же схватил одно, учтиво сказавши:

— Эфхаристо!

Хрустя яблоком, он улыбнулся:

— Нет, не особенно. Поэтому я к тебе и приехал. Зачем бы мне был нужен озлобленный, ожесточенный, прячущийся ото всех тип, который с перепугу влепил бы в меня пару пуль? Ну, или их влепили бы те, кто этого типа отлавливает. Так, на всякий случай. Да-да, поэтому я к тебе и приехал. У меня есть одно… э-э… взаимовыгодное предложение.

— Я весь внимание, — сказал Лекс, покосившись на Лиску. Та молчала, накручивая на палец локон. Перед ней стояла остывающая мусака.

— Ты, разумеется, знаешь, Леша, что я несколько самоустранился от дел в Армаде. Но я в курсе всего, что там происходит, и даже по-прежнему влияю на многие процессы. Очень, очень многие процессы. Твоими стараниями Армада потеряла важного человека в Сингапуре. Были неприятности и с некоторыми другими, там уже сошка помельче, но все равно… Я не знаю, будет ли в результате всего этого настоящая война с Рейхом. Возможно, что и будет. Но заглядывать так далеко вперед в современном мире, таком нестабильном и хрупком, даже я не решаюсь. Поэтому что бы ты ответил, если бы я предложил тебе поработать на меня?

Лекс поставил опустевший стакан на стол.

— В качестве кого?

— Тут есть варианты. — Мусорщик швырнул на блюдо огрызок и выбрал новое яблоко. — Как я уже сказал, мы потеряли человека в Сингапуре. Не хочешь ли ты занять его место?

— Я?! — непритворно удивился Лекс. — Это же глупо. Ты хочешь, чтобы меня там грохнули в первый же день? Или подставили с наркотой, за которую в Сингапуре без разговоров вешают даже американцев? Какой подарок для Эйзентрегера!

— Это будет временное назначение, если можно так выразиться, — спокойно сказал Мусорщик. — Помашем ладошкой перед носом у тигра.

— А я буду той самой ладошкой, которую тигр оттяпает. Разумеется, зачем терять ценные кадры.

— Именно потому, Леша, что ты — ценный кадр, я и подал им эту идею. Впрочем, ты в любом случае не можешь отказаться от этого предложения. Ситуация, как в «Крестном отце» Копполы, не находишь? Ты ведь должен Армаде. И будешь делать то, о чем тебя попросят. Если они щелкнут пальцами, ты должен спросить, как высоко тебе подпрыгнуть.

Теперь Мусорщик говорил уже не так вкрадчиво и мягко, как поначалу. В паузах между фразами его зубы хищно впивались в яблочную плоть. Только сейчас Лекс заметил, что один из передних резцов наискось сколот. Да, Мусорщику явно пришлось побывать в какой-то переделке…

— Допустим, я не против, — сказал Лекс, а Лиска хихикнула. Да уж, в самом деле. Не против он.

— Вот и прекрасно. А когда все пройдет хорошо, в чем я практически уверен, я сделаю тебе еще одно предложение, от которого ты уже сможешь при желании отказаться. Потому что это будет мое личное предложение. Очень заманчивое, Леша. Очень.

— Заглядывать так далеко вперед в современном мире, таком нестабильном и хрупком, даже я не решаюсь, — процитировал Мусорщика Лекс, и тот засмеялся. Из набитого яблочной мякотью рта на узорчатую скатерть полетели крошки. Отсмеявшись, Мусорщик аккуратно собрал их на салфетку и поднялся.

— Значит, все решено. Ты меня очень обрадовал. Ты стал мудрее. Заплати, пожалуйста, за мои яблоки, у меня нет с собой наличных.

Лекс промолчал в ответ. Коротко поклонившись старому греку, Мусорщик вышел.

Прощально звякнул дверной колокольчик.

— Что это было?! — спросила Лиска.

— Продолжение приключений, — сказал Лекс. — Давай закажем новую мусаку, эта совсем остыла.

Сингапур, 16 августа 2008 года

На Лекса внимательно и задумчиво смотрел гамадрил.

Огромный и косматый, он жевал длинный зеленый стебель какого-то растения и созерцал человека с видом отдыхающего философа, к которому приперся назойливый почитатель.

Сингапурский зоопарк был прекрасен отсутствием клеток. Звери жили фактически на воле, отделенные от людей водными преградами или небольшими заборчиками, в зависимости от их опасности для людей или наоборот.

Лекс и Лиска приходили сюда уже в третий раз за время своего пребывания в Сингапуре. Обойти всю территорию казалось невозможным, даже если кататься в специальном вагончике. Поэтому каждый раз они видели что-то новое, интересное, тогда как знаменитый храм Тиан Хок Кенг особых эмоций отчего-то не вызвал.

Гамадрил доел стебель, почесался и вяло побрел к своим сородичам, что-то шумно делившим в сторонке. Роздал оплеухи и подзатыльники, оглянулся на зрителей — видали, мол, каков я?! — и растянулся навзничь, подставив толстое брюхо солнышку.

— Прямо позавидуешь, — сказал Лекс.