Олег Петров - Один из восьми

В этом мире еще не созданы спутники-шпионы с их сложнейшими камерами, умеющими компенсировать движение. Именно такая камера была поставлена на "Лунар Орбитер", что позволяло ему снимать Луну с разрешением до двух метров. Но здесь и сейчас камера была много проще, что позволяло получить в лучшем случае двадцать метров, а с учетом сканирования и передачи – и того хуже. Но все же, это было несравнимо с наземными снимками, и сейчас Королев с соратниками перебирали принятые рулоны снимков, временно забыв все начатые было разговоры о реорганизации.

Пленки хватило на шесть витков, а потом аппарат занялся проявкой, после чего вновь построил ориентацию на Землю и начал передачу. Все-таки, остронаправленная антенна – это сила, можно забыть о трудностях приема и низком уровне сигнала, расстояние получается смешное. Хотя, давно ли расстояние до Луны стало кого-то смешить? Еще недавно Михаил Рязанский сотоварищи от него горько плакал…

Через виток, станция вновь передаст на Землю все снимки, для сохранности. А потом, возможно, еще раз, дефицитной магнитной ленты теперь никто не жалел, а "старосята"[10] в один голос утверждали, что всего через несколько лет память ЭВМ вырастет настолько, что можно будет загнать в нее эти ленты и с помощью хитрого статистического анализа "выдавить" помехи, получив несравнимо более качественные кадры, почти такие же, какие должны были получиться на исходной пленке. Но ту пленку на Землю не вернешь, а бобины магнитных записей теперь займут место в хранилище, ожидая своего часа. Когда-нибудь, эти "обновленные" кадры могут даже спасти чью-нибудь жизнь…

Королев рассматривал снимки с первого "прохода", пытаясь сопоставить их с разложенным по столу фотоатласом Луны. Хорошо, что филиал Пулковской обсерватории рядом, можно было слегка ограбить астрономов… Те снимки, что он сейчас держал в руках, запечатлели близкие к "морю" отроги Апеннин. Где-то чуть в стороне и севернее – Залив Лунника, куда угодил его первый лунный аппарат. Вот обширный и совсем темный залив, если верить карте, носящий романтичное название Гнилое Болото, справа горы, а слева – извилистая борозда[11], то удаляющаяся в глубь "моря", то подходящая вплотную в горам. Вот эта симпатичная гора с щербатой оспинкой кратера на боку[12] выглядит знакомой… Стоп!

Понимание пришло мгновенно. Он это уже видел! Тот, первый сон, вот он, все как на ладони! Если смотреть на гору с кратером, то борозда будет справа, а еще одна большая гора[13] — слева. Даже по наземным снимкам это неплохо видно, а если приложить съемки его "Луны"… Вот эта самая область, отснятая в разрешении двадцать метров. Примерно в этом месте и стоял виденный им во сне загадочный аппарат, а он сам, высунувшись из верхнего люка, смотрел вокруг и фотографировал! Все сходится! А эта группа кратеров, которую он тоже хорошо запомнил, лежит как раз к северу!

Наверно, это можно было как-то предугадать по наземным снимкам, хотя этот "северный комплекс"[14] был передан исключительно подробно. А как насчет мелких деталей? Королев закрыл глаза и постарался вспомнить тот сон еще раз…

Горы и борозда, тут все в порядке. Кратер "за поворотом", словно мост, пересекающий борозду[15] — на месте. На юге тоже есть скопление кратеров, и этот "южный комплекс"[16], кажется, тоже выглядит как надо. Чуть ближе и левее, большой круглый кратер, словно кто-то указательным пальцем ткнул в Луну[17] — совпадает идеально! А вот еще один важный ориентир – продолговатый кратер[18], который во сне он видел совсем близко и слева от аппарата! Теперь можно обозначить точку посадки с погрешностью всего в несколько метров!

Это уже даже не намек, это след. Явный след, оставленный в его памяти кем-то, кто "там" уже побывал. Но кто это мог быть? Инопланетяне? Вряд ли, корабль и скафандр из сна выглядели вполне по-земному. И главное, зачем это им? Они, получается, и так летают, где хотят, если писатели-фантасты не врут… Какие еще варианты?

Может, это какое-нибудь тайное общество, владеющее древними секретами космических полетов? Бредовая идея! Королев, как никто другой, понимал, что знания сами по себе ничто, нужно сделать главное – создать научно-техническую базу, способную эти знания воплотить. И одно без другого, увы, не бывает. Это он прекрасно понял из своих снов – даже если знаешь, что и как делать, этого мало! Нужно привести в движение огромные массы людей, проверить и защитить идеи, разработать материалы, построить новые производства… Чудовищно трудная вещь! Никто на Земле пока не мог такого совершить…

Почерпнутые из научной фантастики варианты почти закончились, но была еще одна возможность. Может, это пришельцы из будущего? Уж лучше, если честно, инопланетяне! И опять главный вопрос – зачем? Если Королев и его соратники где-то сильно напортачили, да так, что потомки решили все исправить… Ну, хоть объяснили бы! Мы люди понятливые, слова воспринимаем, можно устно или письменно, на выбор. Для чего понадобилось разыгрывать предков "втемную"?

Главный понимал, что ответов он так просто не получит, но попытаться спросить не помешает. Теперь у него была хоть какая-то информация. Он еще раз всмотрелся в снимок, потом ножницами решительно вырезал его из ленты под непонимающими взглядами коллег и положил в свою рабочую папку.

— На память, — объяснил он. — Места там уж больно красивые.

Все покивали, но намотали на ус, что Главный что-то задумал. Впрочем, об этом "акте вандализма" на время забыли, тем более, что напечатать бумажные снимки, имея магнитные записи, не составляло труда. Когда сеанс закончился, Королев, Черток и прочие "московские гости" оставили работать дежурную смену и отправились отдыхать в привычные уже люксы "Нижней Ореанды", как всегда заботливо забронированные крымскими властями, с которыми Главный был на короткой ноге.

Позже, уже на полигоне, Королев красным карандашом поставит на снимке жирный крестик в "том самом" месте, а на полях печатными буквами напишет "ЧТО НУЖНО?" Тем же карандашом! И поставит это "произведение" на свой рабочий стол в рамочке за стеклом. Нужно хотя бы попытаться превратить мысленный монолог "оттуда" во что-то более понятное! Если "им" так что-то от него нужно, пусть не валяют дурака и объясняют.

Эта фотография в рамке, конечно, породила немало слухов, но Королева это не смущало. На все вопросы он, не моргнув глазом, отвечал, что просто думает днями и ночами, что нужно, чтобы "туда" попасть… В принципе, это объяснение не вызывало особых сомнений, потому что мало отличалось от истины…

— Опять на ночь объелась? — сочувственно спросила Джина Лаваль, поправляя жесткий кожаный напульсник. — Теперь не обижайся, выбью все до последней калории.

Альбина Барсова со стоном перекатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги, морщась от боли. Защита имплантов отключена, как всегда на тренировках, и поэтому, никаких поблажек. На ее плечах и спине уже горели кровавые ссадины, левый локоть распух от адского ушиба, а во рту горчила кровь из разбитой верхней губы. Прекрасное окончание дня.

— Сама же ешь под одеялом, я видела, — огрызнулась Барсова, пытаясь соорудить хоть какое-то подобие защиты, но тщетно, Джина даже не попыталась обидеться и отвлечься.

— Мне можно, — мило улыбнулась она. — Я инструктор, чаще вас всех тут парюсь. Со всеми по очереди, как на конвейере. Но с тобой-то что случилось? Ты даже отъевшись, всегда за мной успевала!

Альбина снова не заметила начала движения, а когда отреагировала, то повелась, как дурочка, на "детский" ложный выпад. Огромная, ростом почти два метра Лаваль двигалась невероятно быстро, и ее удары были страшны и болезненны. Она поднырнула под неловко занесенную руку и со всей дури вколотила бедной Альбине прямой в корпус, отчего та взвыла и рухнула, сложившись пополам. От жуткой боли в ребрах потемнело в глазах и не могло быть даже речи о продолжении…

— Джина, — скалясь от боли, прохрипела бедная Барсова, — Я тебя люблю, не бей меня больше!

— Сачкуешь, дорогая моя, — в тон ей ответила Джина, присаживаясь рядом на корточки. — Будет тебе наука. Включай регенерацию уже.

Альбина с облегчением вызвала нужного "демона" через интерфейс имплантов и тут же почувствовала, как боль отступает. А так, пока инструктор не разрешит, будешь хоть кровью истекать, хоть в обморок падать, но терпеть… А Джина сегодня добрая, сразу разрешила. Теперь ссадины и ранки заживут уже через десять минут, а ребра будут как новые через полчаса. Она с кряхтением поднялась на ноги, уцепившись за протянутую руку Джины, отметив про себя, что эта ставшая вдруг мягкой и нежной двухметровая машина для убийства даже не взмокла. Давно такого не было…