Прометей: каменный век (СИ) - Рави Ивар

Подминая под себя тюки, я вскарабкался наверх, задыхаясь от напряжения. Волнуясь, высунул голову и огляделся: со всех сторон меня окружала вода, небольшие метровые волны несли покачивающуюся капсулу к темной полоске вдалеке.

Спасательные капсулы «Союз», разработанные еще на заре освоение космоса, отличаются удивительной надежностью. В нескольких случаях они спасли жизнь экипажу во время космических стартов, успевая сработать и безопасно приземлиться. В них заложен хороший запас плавучести, четырехбалльное волнение на море они переносят хорошо, лишь переваливаясь с бока на бок.

Погрузившись почти до верхней трети в воду, капсула медленно дрейфовала по ветру, дувшему в сторону полоски земли. Остров это, материк или просто песчаная банка, обнажившаяся во время отлива, пока невозможно было разобрать. Чтобы не подвергать остойчивость капсулы ненужным нагрузкам, я спустился вниз.

Душа ликовала, хотелось сплясать, но не было места и к тому же оставалась тревога, вдруг земля окажется небольшим островком. По моим расчетам, я должен был приземлиться в долине Луары, а вместо этого приводнился. Оставался вопрос, куда именно? Это море? Океан? Или большое озеро?

Несколько раз я высовывался из люка, земля приближалась. Можно было различить холмистую поверхность, но, на таком расстоянии, без деталей.

Через два часа приливная волна вынесла мою «шлюпку» на берег. Дно капсулы коснулось песка, и она остановилась, немного накренившись в сторону суши.

Убедившись, что капсула прочно стоит на песчаном грунте, я выбрался наверх. Спрыгнул — и ушел в воду почти по плечи.

Нехилая глубина у берега! Помогая руками, я дошел до берега. Идти пришлось немного на подъем. Накатывающиеся сзади волны подталкивали в спину, словно торопя.

Первый шаг по Земле. Отвыкшие от физических нагрузок ноги дрожали. Пошатываясь, я прошел полоску песка. Она была неширокой, метров десять максимум, и переходила в смешанную с песком полоску серой земли, наверное, с примесью глины. Далее росла пышная трава, доходившая мне до колен. На расстоянии двухсот метров начинались заросли кустарников, переходящие в лес.

Я повернулся к морю. Течение пригнало мою капсулу в укромное местечко. Слева и справа к морю подступала невысокая каменная гряда, вдававшаяся природным волнорезом в морские воды. На мой взгляд, расстояние между грядами было порядка семисот метров. Такая уютная, небольшая бухта, где могла бы разместиться рыбацкая деревенька.

Первым делом я опорожнил мочевой пузырь, освободившись от памперса, надетого еще на МКС перед стартом. Два месяца я был лишен этого удовольствия — слышать журчание, одновременно получая облегчение. Сразу после этого за стропы вытянул парашют. Такое количество прочной и легкой ткани вкупе с прочнейшими верёвками строп нельзя было упустить.

Прилив тем временем достиг пика, теперь вода в бухте практически не накатывала, уровень воды был неподвижен. Заметил на часах время, три часа. Оставалось посмотреть, когда начнется отлив. Насколько он сильный и как долго продлится.

В чаще кустарников слышались шорохи и звуки. Значит, животный мир выжил, но никакого рева или других знаков присутствия хищников пока не было. По траве и листве видимых мне кустарников можно было сделать вывод, что сейчас поздняя весна.

Пару часов я сидел на песке, вдыхая чистейший воздух, испытывая головокружение. Ослабевшие мышцы после невесомости в космосе были еще слабы.

Начинало темнеть, оставаться на берегу было небезопасно, отлив пока еще не начинался. Снова хорошенько промокнув, я добрался до капсулы и не без усилий поднялся на нее. Закрыл люк, предварительно открыв вентиляционное отверстие в нем. При свете химического источника света поужинал.

Когда на часах было двенадцать ночи, я почувствовал еле заметную вибрацию. Высунувшись из люка, убедился, что моя догадка была верна: начинался отлив. Предварительно можно было сделать вывод, что прилив и отлив делят сутки наполовину.

Утром проснулся очень рано, часы показывали пять утра. Высунувшись в люк, чуть не присвистнул: капсула стояла на песке, само море находилось метрах в тридцати. Значит, приливы и отливы здесь достаточно сильные. На первое время я мог спать в капсуле, но мокнуть, выбираясь и забираясь в нее, и ориентироваться по времени прилива и отлива было некомфортно.

Пользуясь отливом, я перенес часть вещей на берег. Продукты не стал брать, чтобы не приманить животных. После каждой такой ходки приходилось отдыхать, свой вес казался очень большим, но здесь не было спасателей, чтобы мне помочь. Превозмогая боль в мышцах и усталость, я исправно трудился, пока не выбился из сил.

Над морем летали птицы, похожие на чаек. Несколько крупных птиц тяжело взлетели с кустарников. Среди вещей в спасательных капсулах, начиная с 1976 года, неизменно находилась спасательная палатка, рассчитанная на трех человек. Вначале это были отечественные палатки защитного цвета, а после падения железного занавеса палатки закупались в США, хорошие, качественные, предназначенные для экстремальных экспедиций.

На границе интенсивного роста травы, оставив метр в запасе, поставил палатку. Вещи отправились в нее же, и тут усталость заставила прекратить работу: пот шел с меня градом, а мышцы болезненно отзывались на каждое движение.

Парашют я сложил многократно, он теперь будет моим одеялом и подушкой, пока не найду лучшего применения. Веревки смотал в клубок: это неприкосновенный запас, который использовать буду лишь в крайнем случае.

Съел кусочек хлеба и паштет из вакуумной упаковки и огляделся.

С левой стороны, почти у самой границы каменной гряды, цвет травы был сочнее, насыщеннее. Движимый догадкой, я двинулся в ту сторону, взяв с собой в качестве оружия суковатую палку.

С тихим журчанием у самой гряды тек небольшой ручей. Прорыв себе русло в песке, он впадал в море, незаметный с пляжа.

На вид вода была кристально чиста. Зачерпнув руками, я понюхал: запаха не было. Не удержавшись, сделал глоток. После вторичной, очищенной воды на станции она была великолепна, в меру холодная и очень вкусная.

Я пил, пока не почувствовал, как она плещется в желудке. По крайней мере, вопрос водоснабжения решен. В капсуле было несколько пластиковых бутылок, а с прочностью пластика бутылки должны были прослужить долго.

Сам ручей тек в метрах двухстах от палатки, и я стал думать, не перенести ли мне палатку ближе к ручью. Но, решив, что двести метров мне сходить не проблема, пока ничего не стал трогать. Вынесенные вещи были в палатке, начинался прилив, лениво ползли волны, сокращая расстояние до капсулы.

Вернувшись к ней, я вытащил две литровые бутылки и, освободив их от вторичной очищенной воды, превозмогая усталость, сходил к ручью. Вернулся к капсуле, когда вода начала облизывать ее подножие. Не закрывая люка, развалился отдохнуть. Все мышцы болели, словно пробежал марафон, а ведь я провел всего два месяца в невесомости.

Теперь понятно, как космонавты, пробывшие на орбите полгода и больше, даже самостоятельно вылезти не могли из капсул. А после случая посадки Леонова и Беляева в тайге были пересмотрены многие моменты, касающиеся аварийной посадки и возможностей космонавтов при отсутствии помощи.

Я вспомнил, как нам демонстрировали спасательную операцию, и перед глазами возник образ пистолета в руках космонавтов. Память услужливо подсказала: ТП-82. Рывком сел, застонав, отбрасывая тюки с вещами, начал рыться под сиденьями противоперегрузочных кресел. Рука наткнулась на что-то. Едва сдерживаясь от нетерпения, извлек из-под груды вещей небольшой кейс размером пятьдесят на двадцать сантиметров и глубиной порядка десяти.

Щелкаю замками и поднимаю крышку. Матово блеснуло три ствола специального оружия, разработанного для космонавтов: многоцелевой трехствольный пистолет ТП-82. Под пистолетом лежит мачете в легком чехле, под ним — инструкция по использованию с тактико-техническими характеристиками.