Павел Дмитриев - Еще не поздно. Часть I. Поколение победителей.

   Тяжелые деревянные панели стен в некрупный квадрат, шторы с оборками на широких низких окнах, высокий потолок с простоватой люстрой, пестрый ковер, который выбрал Сам... Шелепину казалось, еще немного, и опять раздадутся мягкие неровные шаги прогуливающегося за спиной великого вождя. Потянет запахом табака от его знаменитой трубки, упадут слова с гортанным кавказским акцентом. Александр Николаевич не торопился одергивать воображение, щекочущая нервы острота безопасного страха кидала разум на качественно иной уровень восприятия. От этого свет был чуть ярче, слух улавливал малейшие оттенки интонаций, пальцы были готовы играть с "записочками" соратников едва ли не сами по себе.

   Поздно вечером, когда основная повестка дня уже была исчерпана (а это добрые полсотни вопросов почти по всем ведомствам), и все вызванные к заседанию разошлись из соседнего зала, пришло время самых сложны, внутренних вопросов. Председательствующий Леонид Ильич кратко разъяснил ситуацию с письмом первого секретаря ЦК КПУ Петра Ефимовича Шелеста от 2 августа 1965 года.

   В нем Шелест критиковал Минвнешторг и предлагал предоставить Украине право выступать самостоятельно на внешнем рынке. Объясняя, что на международных форумах многие страны, которые не торгуют с Советским Союзом, обращаются к украинским представителям с предложением заключения торговых соглашений напрямую. При этом они упирают на высокий международный престиж Украины, как одной из стран-учредителей ООН.

   \Такое письмо действительно обсуждалось (и резко осуждалось) на одном из заседаний Президиума в августе 1965 года.\

   Сделано это было в отсутствие Брежнева, когда тот находился в отпуске в Крыму. Замещавший его Николай Викторович Подгорный, покровитель и друг Петра Ефимовича, не долго думая, поручил ВСНХ СССР, Госплану СССР и Минвнешторгу представить свои соображения. Новиков, Ломако и Патоличев, не сговариваясь, дали внешне корректную, а по существу резко отрицательную оценку предложению Шелеста.

   Первым слово взял Анатас Иванович Микоян.

  -- Считаю, что заявление товарищей излишне категоричное. Но по существу они дают правильную политическую оценку записке. - Микоян направил на сидящего практически напротив Шелеста руку с растопыренными пальцами, - Петр, ты хочешь изменить принцип монополии внешней торговли СССР? Мы же еще в 23-м все определили! Очень удивляет, что этот вопрос опять возник.

  -- К сожалению, не знал о поступлении этого письма, - добавил Брежнев, и повернув голову направо, укоризненно посмотрел на сидящего рядом Подгорного. - Коля, ты-то как пропустил его в рассылку по ведомствам?

  -- Сейчас я чувствую, что это письмо ошибочное, все понимаю, готов взять письмо обратно. - Беспомощно развел руками Петр Ефимович.

   Он уже давно осознал величину проблемы, и даже не пробовал кого-то убеждать в своей правоте. Отвести бы удар от себя...

  -- Поймите меня правильно, не имел в виду особого смысла. Исходил только из деловых интересов. Это письмо подготовили товарищи из МИДа Украины, его на Президиуме ЦК КПУ даже не обсуждали.

  -- Значит, тебе надо ехать в Киев, и растолковать этим товарищам все по хорошему. Чтоб провели настоящую самокритику в связи с политической ошибкой! - Анатаса Ивановича явно зацепило такое легкое отношение к принципиальному вопросу. И укоризненно продолжил :- вам надо сделать серьезные выводы!

  -- Была ошибка, - согласился с критикой Подгорный, пытаясь спасти друга. - Виноват, что не вник в суть, и разослал письмо по ведомствам. Надо было сначала все обсудить на Президиуме.

   Леонид Ильич обвел глазами присутствующих, намереваясь ставить вопрос на голосование и закрывать тему. Заодно неодобрительно покосился на быстрый обмен записками между Шелепиным и Косыгиным. Длительное разбирательство совершенно не входило в планы Брежнева на вечер. Однако, Петр Нилович Демичев не только присоединился к отрицательной оценке письма, но и попросил слова для продолжения.

   \Во время заседании участники все время обмениваются записочками на особых маленьких бланках, озаглавленных "К заседанию Президиума".\

   \П.Н. Демичев, председатель Идеологической комиссии ЦК, кандидат в члены Президиума ЦК КПСС. \

  -- Подожди, тут вопрос намного серьезнее. - Поддернул вверх подбородок, встряхнув шикарные волнистые волосы. - Считаю, что ЦК КП Украины процветает национализм. В аппарате почти не осталось русских!

  -- Нет, не правильно! - попробовал перебить Шелест, но Демичев его резко оборвал:

  -- Совсем распустили интеллигенцию. Не препятствуете, а поощряете ее националистические настроения! Недавно Тарас Франко с друзьями настаивал, чтобы украинский, а не русский язык преподавался во всех школах и вузах республики!

  -- Мало ему младшего брата, - сердито проворчал себе под нос Подгорный.

  -- Они написали об этом депутатам Совета Национальностей, никто их унять не может! - продолжил обличительную речь Петр Нилович.

   \Иван Франко, украинский писатель, поэт, деятель революционного социалистического движения в Галиции в начале 20-го века. Тарас, старший сын, сотрудник института литературы, с 1963 на пенсии. Младший, Иван, писатель и ученый, в 1941 был принудительно вывезен из Львова НКВД и убит якобы при попытке к бегству.\

  -- Но при чем тут ЦК? - Шелест удивился напору. - Эти писаки большей частью вообще беспартийные!

  -- И верно, - поддержал Петра Ефимовича Микоян.

   Но Демичев не собирался останавливаться.

  -- Недавно в Киеве Московская, Советская и много других улиц переименованы, им дали имена украинских писателей.

  -- Не знаю об этом ничего! - Шелест отвел глаза, вспомнив осторожные предупреждения друзей. - Приеду в Киев и сразу разберусь.

  -- Еще бы улицу Ленина в Шевченко переименовали!

   На несколько минут заседание потеряло всякий порядок, и скатилось в беспорядочный спор, где секретари ЦК припоминали друг другу старые обиды. Никто не мог поверить, что изменение названий улиц республиканской столицы могло пройти мимо внимания партийных органов.

   Наконец, Леонид Ильич не выдержал, призвал к порядку и передал слово Шелепину, который с нетерпением дожидался своей очереди.

  -- Согласен со всеми, но считаю дело намного более крупным. Нельзя ограничиться одной критикой, как это предлагает Анастас. И вообще, за эту политическую ошибку несет ответственность не только Шелест, но и Подгорный.

  -- Да просто внимания не обратил! - возмутился Николай Викторович. - Я же только что все объяснил!