Павел Дмитриев - Еще не поздно. Часть I. Поколение победителей.

  -- Синявский не Шолохов! - припечатал Воронов. И тяжеловесно пошутил: - В сельском хозяйстве не разбирается.

   Александр Николаевич устало и медленно провел ладонями по лицу и снова взял слово:

  -- Я думаю, нет, я совершенно уверен, что эти шелкоперы поднимут вой. В Москве интеллигенты на солдат не полезут. Будут стоять с плакатиками перед Мавзолеем. Письма открытые писать, подписи сердобольных академиков собирать. И рассказывать ужасы про ГУЛАГа зарубежным корреспондентам.

   Его никто не перебивал.

  -- Безусловно, я соглашусь с мнением большинства. - Шелепин обвел присутствующих взглядом, и опять уперевшись в глаза Суслова, продолжил: - Михаил, эта ошибка пусть будет на твоей совести.

   ... Синявский был арестован 8-го сентября, Даниэль 12-го. Доказательства публикации статей фигурантов в зарубежных изданиях были исчерпывающими. Но ожидаемой общественной поддержки, к удивлению партаппаратчиков, получить не удалось. За недолгое десятилетие оттепели общество вышло из-под контроля. Обкатанное на процессе Пастернака в 1958 году формулировка "не читал, но осуждаю!" дала сбой.

   Во-первых, количество "читавших", по крайней мере в столице, оказалось на удивление значительным. Во-вторых, антисоветский характер текстов был совсем неочевиден. В-третьих, для большинства было непонятно, почему автор не может распорядиться своим произведением как хочет.

   Наоборот, многие увидели в процессе возврат к темным временам сталинизма. Слабая и разрозненная культурная оппозиция получила знамя и сплотилась. Развернулась широкая протестная компания. Письмо в защиту арестованных подписало более 800 человек. Более того, 5 декабря, в день конституции, случился небывалый "митинг гласности" на Пушкинской площади. Его, конечно, мгновенно разогнали, но сам факт перевернул сознание многих.

   Развитие ситуации, аккуратно разогреваемое "комсомольцами", поразило ЦК до состояния временного паралича. Суслов, у которого в ушах стояли слова Шелепина "под твою ответственность, Михаил", до последнего пытался представить все в позитивном ключе. Начал действовать он только после митинга, когда Александр Николаевич с ехидной усмешкой зачитал на Президиуме записку Семичастного с крайне неблагоприятными фактами.

   Впрочем, лучше бы Суслов ничего не делал вообще. С его подачи в январе 66-го в Известиях появилась публикация со значащим названием "Перевертыши", в Литературке - "Наследники Смердякова". Эффект получился строго обратным, примерно как при тушении пожара керосином. По коридорам ЦК волнами покатились смешки и упреки.

   Даже Комитет Госбезопасности решил отмежеваться от политики арестов. Правда, прошло это в весьма своеобразной форме, но все же...

   Записка Председателя КГБ В.Е. Семичастного и Генерального Прокурора СССР P.A. Руденко в ЦК КПСС. 25 января 1965 г.

Секретно

ЦК КПСС

   В последние годы органы госбезопасности усилили профилактическую работу по предупреждению и пресечению особо опасных государственных преступлений, их количество из года в год неуклонно сокращается. В процессе этой работы органам власти приходится сталкиваться с проявлениями, которые представляют значительную общественную опасность, однако не являются наказуемыми по действующему уголовному закону.

   К таким проявлениям относятся, в первую очередь, изготовление и распространение без цели подрыва или ослабления Советской власти листовок и других письменных документов с клеветническими измышлениями, порочащими советский государственный и общественный строй...

   ...На практике эти действия квалифицируются или как антисоветская агитация и пропаганда, или как хулиганство, хотя для такой квалификации в большинстве случаев отсутствуют достаточные основания. По нашему мнению, перечисленные антиобщественные действия не могут оставаться безнаказанными, однако их целесообразно рассматривать не как особо опасные государственные преступления, а как преступления, направленные против порядка управления и общественной безопасности.

   В целях дальнейшего укрепления законности и правопорядка Комитет госбезопасности и Прокуратура СССР считают необходимым рекомендовать Президиумам Верховных Советов союзных республик внести в уголовный закон дополнения, предусматривающие ответственность за общественно опасные действия, указанные в настоящей записке.

   \Выдержка из записки подлинная, только в РИ этот документ от 8 июля 1966 года.\

   План по "испуганию" интеллигенции провалился с треском. Есть же поговорка "на миру и смерть красна", а тут всего-то пять лет. Не так и много за "минуту славы". После Синявского и Даниэля антисоветские выпады и просто авангардная культура буквально "повалили валом". Никому в ЦК это, понятное дело, не нравилось.

   Идеологическую близорукость и недостаточную гибкость Суслова при реализации установок партии припоминали до самого XXIII-го съезда. Пусть лишь в кулуарах, между своими... Но вполне обоснованно считалось, что арест сделал весьма посредственных и практически никому неизвестных тружеников пера "звездами первой величины" политического небосклона столицы. Особенно ко двору пришлась злая шутка Шелепина о "диссидентском продюсере" и выражение "Сталин был умнее".

   Был отмечен и еще один "грех" бывшего завотделом ЦК КПСС по связям с зарубежными коммунистическими партиями, который стал особенно заметен после прихода к власти в Китае Мао Цзедуна и настроенного откровенно агрессивно к СССР Линь Бяо. Дело в том, что именно Суслов последнее время редактировал все письма ЦК КПСС к КПК. И делал бы это дальше, еслиб не вежливый намек из поднебесной, что в уборной Великого Кормчего без того хватает бумаги.

   На этом фоне Президиуму показалось нецелесообразным назначать Михаила Ивановича председательствующим на съезде. Как нельзя кстати пришелся принятый на сентябрьском Пленуме в члены Президиума Петр Демичев, председатель идеологической комиссии ЦК КПСС. В мягкой форме это было намеком на нового "второго" секретаря ЦК.

   \Наименование "второй секретарь" было давно упразднено, но это место традиционно занимал ответственный за идеологию.\

   Позже это сильно сказалось на ходе съезда. Влияние Суслова на основное мероприятие партийной жизни оказалось незначительным. Соответственно, выборы членов ЦК прошли несколько не так, как ранее планировал опытный аппаратчик.

   * * *

   Что делать с экономическими реформами? Эта мысль не отпускала Косыгина уже почти месяц. Будь неладен гость из будущего, все планы вывернул наизнанку. И ведь как был прав, шельмец, когда рассказывал о провале преобразований из-за противодействия Брежнева. Вот оно, очередное доказательство, прямо перед глазами.