Дмитрий Володихин - Убить миротворца

Еще три часа флотилия вместо со штурмовиками курочила всех, кто осмеливался огрызаться, разгадывала нехитрые ловушки смертников и набивала трюмы теми, кто хотел жить. «Призы» отправлялись на рейд форта «Беринг», и скоро их там скопилось достаточно для составления боевого космического флота какого-нибудь второразрядного государства. Или двух третьеразрадных. С момента, когда началась десантная операция, прошло двенадцать часов. Пространство над Террой было избавлено от женевской угрозы. Когда Сомов сдал вахту капитану «Сталинграда», флотилии броненосных крейсеров больше нечего было делать: в открытом пространстве оставалось еще немало целей, но с ними могли справиться и простые сторожевые корабли.

На протяжении месяца флотилия жила в состоянии повышенной боевой готовности. Царапины на теле крейсеров заделывались с необыкновенной скоростью и тщанием. Ждали прорыва новой, свежей эскадры неприятеля. Ждали повтора десантной операции. Ждали ОМП-удара. Ничего не произошло. Лишь силы космической обороны планетоида понемногу вылавливали тех, кто по какой-то причине не сумел уйти через ближайший ОП и не попал под гигантскую мухобойку капитан-лейтенанта Сомова в первые сутки. Но все равно терранское командование страховалось и перестраховывалось. Людей долго не отпускали с флота: не давали увольнительных, не принимали отставок по возрасту… Виктор получил отпуск только через полгода. Он едва-едва успел прибыть домой и дать Катеньке руку… ей было во что вцепиться во время родов.

О многих других обстоятельствах разгрома женевцев Виктор узнал гораздо позже — из информационных программ и рассказа Семенченко, с которым он случайно встретился через два года после этих событий и разговорился, как с хорошим старым знакомым. Не подерись тогда две дурьи башки, не выгони всех их Вяликов, отправились бы в несчастливый рейд на «Бентесинко ди майо» и… очень уж неласковая там была статистика потерь.

Женевцам было о чем беспокоиться. На поверхности Терры-2 постепенно таял их десант. Те триста тысяч, которые успели высадиться до атаки броненосных крейсеров. Они очень надеялись на порто: те вроде бы не во всем соглашались с остальными секторами, была у них даже полуподпольная группа «За свободу и Федерацию!», и ребятам из нее вроде бы очень хотелось сделать планетоид «полноправной частью Женевского сообщества»… То есть десятку честных сумасшедших действительно этого хотелось. Остальных подобрали квалифицированные люди, привыкшие к военным чинам, но не к военной форме. Старейшины самых могущественных кланов лет десять назад приняли соломоново решение: пусть-ка один сектор побузит за всех: остальным будет тише и спокойнее; хотят секретную организацию? пускай будет секретная организация. А то ведь, глядишь, настоящую попробуют состряпать…

Иными словами, десантники высаживались, ожидая встретить боевиков местного подполья, поддержку населения и специально для них оборудованные базы. «Боевики» загодя вернулись в свои части, и теперь занимались отстрелом чужаков. Население радовалось пришельцам не больше, чем выползням из преисподней. Ну а содержимое баз интендантская служба забрала назад… Самого главного «свободолюбца» — Эдуарду Гомеша выпустили из тюрьмы, поощрили тройным месячным жалованием и чином полковника.

Женевцы не успевали собрать вторую полноценную эскадру и склепать нечто адекватное терранским броненосным крейсерам. Они было пригрозили применением ОМП, в том числе крайне серьезными вещами. Втащить их можно через любой ОП, используя малое ударное соединение. Эскадра для таких дел не нужна. Все будет проще, незаметней и страшнее. Планетоид потом и за четверть века не сделаешь пригодным для жизни…

Тотчас же МИД Федерации получил до странности одновременный ответ… только не от Независимого государства Терра, а от Российской империи, Поднебесной и Латинского союза. С интервалом в четверть часа все они чуть ли не в одинаковых выражениях пообещали адекватную компенсацию. И на самом верху Федерации, там, куда можно заглянуть, если, запрокинув голову, смотреть почти что в самый зенит, решили: триста тысяч жизней — не фатальная потеря для дела гуманизма.

Терра впоследствии щедро расплатилась со своими союзниками. Поднебесной досталась первая промышленная партия актиния. Латинский союз получил первый корабль, работающий на актинии — тот самый, из-за которого все и началось. Благо, терранские корабелы достраивали еще четыре… России отдали половину Борхеса и договорились разделить с нею Пушкин — очень перспективный планетоид в системе Терры, спутник планеты Фальстаф, до сих пор не освоенный только из-за ничейности.

…Командование терранских Сил безопасности отдало командирам частей, брошенных на «зачистку», простенький приказ: «Пленных не брать, боезапас не жалеть!»

В течение недели этот приказ выполнялся неукоснительно. Пока дипломаты сшибались лбами, плели интриги и вели торг, тактические командиры делали свое дело. Их усилия сверху поддерживал терранский космический флот; командование Сил безопасности придерживалось того мнения, что людей тратить не стоит, — тем, где вместо них можно тратить боезапас. Десантников постепенно выкуривали из укрытий, травили химикатами, подвергали их позиции бомбардировкам, выводили их технику из строя направленными электромагнитными импульсами… Уцелели только те, кого, в нарушение приказа, терранские солдаты пожалели и не стали убивать. Мирное население проявило чуть меньше милосердия…

Через неделю десантного корпуса не стало. В окрестностях больших городов прятались разрозненные банды истощенных и напуганных людей. Только тогда командование Сил безопасности официально разрешило оказывать милость плена.

Еще через сутки из подземки Нового Кракова вылезли последние пятьсот десантников. Они атаковали провинциальный космодром и попытались захватить корабль для побега с планеты. Их «вычислили» заранее. Их ждали. В короткой, но яростной перестрелке десантников перебили всех, кроме одного.

Высокий мужчина атлетического телосложения с форме со знаками различия высшего офицерского корпуса бросил оружие и устало сел прямо на псевдолитовое покрытие космодрома. Мужественное лицо, умные глаза, из которых неудержимо текли слезы… Солдаты из подразделения, зачищавшего космодром, на всякий случай вызвали начальство — пускай оно решает, кончать мужика или оставить на развод. Лейтенант Семенченко узнал этого человека. О его ликвидации докладывали уже раз двадцать. Он числился по ведомству многократно убитых. И вот теперь, живой, даже не раненый, он сидит среди трупов своих солдат и размазывает слезы. Последний, кто уцелел в котле колоссальной бойни. Каким только чудом… Семенченко на минуту утратил дар речи, а потом поинтересовался, неуклюже подобрав слова из женевского эсперанто: