Юрий Корчевский - Язычник

В Белоозере воевода задержался на неделю. Коли уж прибыл он в этот далекий край, надобно налоги да подати собрать. А положа руку на сердце, не торопился он в Ярославль, боялся, время тянул.

Но через неделю телеги полны были, и надо было собираться в обратный путь.

Обычно в таких случаях воевода с дружиной вперед уезжал, оставив для охраны обозов несколько гридей. Но в этот раз колонна верховых дружинников шла впереди огромного обоза, где под рогожами лежали натуральные продукты. Конечно, князь предпочел бы получить налоги деньгами, да откуда они у селян?

Тем временем Илья двигался к Ярославлю. Собственно, в городе ему делать было нечего. Забрать Марью и уйти, и он даже место наметил, куда – Псков, где его никто не знает. Земли псковские под Владимирским княжеством никогда не были, и руки Вышаты туда не дотянутся.

Он старался идти по лесам, по низменностям, чтобы никому не попадаться на глаза. Перед тем, как выйти на открытую местность, стоял на опушке, приглядывался и прислушивался. Осторожничал, потому как на открытом месте от конного уже не убежишь. Пару раз, увидев вдали людей или подводу с селянином, он ложился в траву и выжидал.

Когда вдали показались городские постройки, он сел у дерева и оперся спиной о ствол. Как поступить? Вдруг Вышата с дружиной уже успел вернуться? Небось, гриди его уже доложили, что среди убитых язычников тело Ратибора не обнаружено. Стало быть, сбежал. Воевода своими глазами видел Илью на площади и не отступится, пока не поймает его или не убьет. О предсказании волхва, как и о судьбе волхвов и пленных язычников, Илья ничего не знал. А положа руку на сердце – и знать не хотел. Ни волхв Борг, ни язычники добра ему не сделали, только неприятности от них. Не влез бы Илья в мятеж – жил бы себе спокойно, как многие. А с другой стороны посмотришь, не приди он к волхву на капище – не встретил бы такую замечательную девушку, как Марья. Так и бывает в жизни. Черная полоса сменяется белой, но ни одна из них не длится вечно.

Илья и сейчас решил осторожничать. Он обошел село и устроился при дороге. Из ближних сел и деревень в город на торг всегда товары возили – овощи, шерсть, поросят, деревянные поделки вроде ложек или скалок. Он надумал пристроиться к обозу, а еще лучше – к одиночной подводе, вроде как помощник. Рубашка его, мятая и грязная, уже не выглядела презентабельно. Проблема была только в том, куда спрятать меч, и именно для этого и нужна была телега. С виду он селянин, а они при мечах не ходят. И бросить меч жалко, привык к оружию; к тому же он жизнь ему не раз спасал и в дальнейшем может пригодиться.

Ждать попутной подводы пришлось около часа. Когда раздался перестук копыт и погромыхивание тележных колес, Илья поднялся. Ножны с мечом он опустил внутрь штанины, а выглядывающую из-под гашника рукоять меча прикрыл полой рубахи. Оружия не стало видно, но в случае нужды им можно было быстро воспользоваться. Задрал край рубахи – и выхватывай клинок.

Приготовившись таким образом, Илья медленно пошел по дороге к городу. На то и расчет был, чтобы телега догнала его. Встань он на дороге, и селянин подумает – не грабитель ли? Хлестнет лошадь и пронесется мимо.

Подвода догнала его. Старая кляча довольно бодро влачила за собой телегу с сеном. Илья еще удивился – зачем сено в городе? Потом дошло: многие горожане мелкую живность на подворьях держат – вроде коз или овец. И птица есть – куры, гуси, утки, но им сено не нужно.

Возчик на передке телеги поравнялся с Ильей, всмотрелся в его лицо. Но, видимо, внешность Ильи его не насторожила.

– Откуда путь держишь? Что-то мне лицо твое незнакомо.

– Из Шишкино, в город.

– Так Шишкино в другой стороне! – удивился возчик.

– В гости заходил.

– А… Ну, сидай, вместе веселее ехать будет.

Илья приотстал на пару шагов, выдернул из штанины ножны и сунул их под сено с края телеги – при необходимости их можно было быстро достать. А с ножнами в штанине на телегу не усядешься, они мешать будут ногу согнуть.

Опершись рукой о борт, он лихо запрыгнул на телегу и уселся сбоку от возничего.

– А в город-то зачем? – полюбопытствовал мужик.

– Родня там, не виделись давно.

– Дело нужное. А слухи до нас дошли, в Белоозере мятеж. Вроде как волхвы народ мутят.

– Не слыхал.

– Ну как же! И воевода с дружиной туда подался.

– Давно?

– Седмицу как.

– Ужель не вернулся еще?

Мужик улыбнулся:

– Мне он не докладывал. А только дорога из Белоозера мимо нашей деревни идет, и не видал я, чтобы дружина возвращалась. Как туда ехали, самолично видел. Много воинов, все при мечах, да в кольчугах, шлемы блестят! Красота!

– Да, против них никакие язычники не устоят.

– А зря! – неожиданно сказал мужик. – Деды наши древним богам поклонялись, веками так жили, и ничего худого не было. Вон, на тебе тоже креста нет.

– Не христианин я, – не стал скрывать Илья.

– А какой же ты веры? – не унимался мужик. – Без веры жить нельзя. Должен быть кто-то над человеком, по заповедям жить надо, а то в зверей диких превратимся.

Ну, достал его возчик своим любопытством! Скучно ему, видите ли, поговорить хочется.

– Магометанин я, – соврал Илья.

– Надо же, не слыхал о такой вере, – изумился мужик и задумался.

Он бы еще продолжал расспрашивать Илью, но лошадка уже притянула подводу к городским воротам. Стражник лениво осмотрел копну сена, лежавшую на подводе, и махнул рукой – проезжай.

Как только телега миновала ворота, Илья соскочил на землю.

– Спасибо, что подвез!

– И тебе не хворать, – ответил мужик.

Запустив руку под сено, Илья достал ножны и снова опустил их в штанину. Стражник внимания на него не обратил, стало быть, не добрался еще Вышата до города, и времени – день-два – у Ильи есть.

Он направился к дому, где квартировала Марья. Остановившись на углу улицы, понаблюдал за двором. Посторонних не было видно, как и без дела шатающихся – Илья не исключал, что за избой и двором могли следить. Нет, мании преследования в классическом ее понимании у него не было, но осторожность и осмотрительность не помешают, слишком свежи были в его памяти впечатления от похищения Марьи.

И пока он шел к знакомой улице от городских ворот, тоже проверялся: оглядывался, переходил на другую сторону улицы – даже внезапно разворачивался и шел назад. Но никого, повторяющего его действия, или мелькавшего за спиной продолжительное время, он не обнаружил. А сердце рвалось к Марье, торопило – беги к ней, чего медлишь! Но Илья боялся привести за собой в дом беду.