Владимир Поселягин - Егерь

— Поговорить хотел с Брежневым, дать ему шанс передумать.

— Шанс передумать? — хохотнул телохранитель. — Это ты загнул.

Я уже заканчивал осматриваться, мы действительно были на том посту, который я уничтожил первым в своих воспоминаниях, вокруг шелестели листьями деревья, стояла машина и бродили бойцы. В общем, всё как обычно.

— Да это я от сотряса бормочу, сам не понимая что, — отмахнулся я. — Слушай, а ты случайно греко — римской борьбой не занимался?

— Ты откуда знаешь? — удивился тот. — КМС получил в юности.

— А у Афанасия револьвера не было иностранного, помощника твоего? Он на лодыжке его крепит. Маленький такой, пятизарядный, хромированный.

— Есть, — уже серьёзно насторожился усатый. — Ты откуда знаешь?

— Интересные у меня глюки, — задумался я, но усатый тряхнул меня за плечи, поэтому пришлось пояснить. — Когда ты меня приголубил кулачищем своим, я не сразу сознание потерял. Револьвер не рассмотрел, просто понял, что у него что‑то есть, штанина обрисовала, а у тебя движения и походка борца.

— Вот оно что, понятно… Кстати, слышу завывания движка, похоже автозак едет.

Прислушавшись, я осторожно кивнул, действительно стало слышно двигатель грузовой машины. Свалить с поста мне не удастся, я уже прикинул и понял, что меня страхуют трое, остальные, если что на подхвате. Не — е, гиблое дело тут махаться. Я конечно с сильным сотрясением загнул и старательно его играл, но шансов тут у меня не было. Надеюсь, они будут в автозаке. Кстати, я был в носках.

— Обувь моя где?

— Чего нет, того нет, уж извини, — развёл усатый руками, вставая на ноги. — На заимке забыли.

— Фигово. Помоги встать, что‑то меня мутит и взгляд не могу никак сфокусировать.

— На контузию похоже, — уверенно сказал тот и помог мне подняться на ноги, отчего меня повело в сторону, и я буквально выплюнул, содрогаясь, свой далёкий завтрак. То есть меня тошнило. Ну а так как ел я уже давно, то в основном желчью.

Честно говоря ситуация меня не радовала, я конечно словил глюков и то что Брежнев живой, хорошая новость, не загонят и искать так сильно не будут, но вот даже тогда, в глюках я был свободен, сейчас нет. Вот это и бесило больше всего. Тут не сбежишь, посадят в автозак, а там накрученные конвоиры уже так не подставятся, то есть шансов сбежать были не то что малы, их фактически не было.

Усатый помог мне сесть на ствол поваленного дерева, тот самый, где остался меня ждать Михалыч, его, кстати говоря, не было. Я немного ещё поиграл, меня трясло, и я нервно дергал головой, с трудом фиксируя взгляд на лице усатого, то есть продолжал игру. У меня, конечно, есть сотрясение, действительно подташнивало, отчего и удалось вызвать тошноту, но не так сильно. Скорее всего, у меня была лёгкая степень, так что и с ней можно повоевать. Тело слушалось, и это главное.

— Ты не в курсе, почему Брежнев согласился со мной встретиться? Странно, зачем он это сделал, если и через вас мог сразу передать свой отказ и сдать милиции?

— В курсе, конечно, я как раз вёл журнал учёта посетителей и выписал тебя. Сперва когда пришло сообщение, Леонид Ильич дал добро, а тут и мы и генерал через свои каналы узнали, что за тип к нему в гости набивается. Так что пока тебя обыскивали и снимали обувь, и доложили всё Брежневу. Тот, правда от встречи почему‑то отказываться не стал и велел тебя привести.

— Почему отказал в разборе моего дела, в курсе?

— А вот эта уже закрытая информация.

Похоже, усатый сам не знал, поэтому и ответил так. Сейчас он стоял рядом и наблюдал, как подъехавший к посту автозак останавливается и выпускает из нутра трёх солдат конвойных войск, офицера и двух бойцов. Последние уже были с автоматами и были мне хорошо знакомы. Это были те самые конвойные, от которых я ушел. У рядового был синяк на подбородке, а у сержанта на скуле. Оба смотрели на меня недобро.

Пока усатый передавал меня офицеру, автозак успел развернуться, а сержант поменял наручники на свои, а те новенькие вернул усатому. Кстати, сковали в этот раз сзади, за спиной, видимо это чтобы таким резвым не был. После чего меня подвели к машине и заперли внутри, в отсеке для заключённых. Тут же в тамбуре устроились оба конвоира, офицер сел в кабину к водителю, после чего мы поехали по лесной дороге обратно в 'Матросскую тишину'. А — а-а, не хочу!!!

Всё то время пока меня принимали и усаживали в машину, я делал вид, что у меня сильный сотряс, если уж играть, то до конца. У входа в автозак меня снова начало тошнить, отчего я залил желчью, помогла вода из фляги, не только сапоги сержанта, но и его галифе, отчего он сейчас сидел на скамейке и отирал их. Его взгляд и так был не добрый, а тут вообще стал злым.

Руки у меня были скованны сзади, к тому же конвоиры, когда принимали меня, очень тщательно обыскали, да сержант ещё тогда явно специально наступил мне каблуком сапог на босую ногу, сволочь. Чуть пальцы не раздавил, но я сдержался от стона, хоть и отомстил ему потом, испачкав брюки. Так вот, обыск провели тщательный, но главного не усмотрели, отмычка всё же была. Так что, мотаясь из стороны в сторону согласно неровности дороги, ехали мы медленно, я содрал небольшую кровавую корочку и достал из‑под кожи крохотную отмычку, которую загнул туда на всякий случай перед встречей с Брежневым. Случай крайний, так что воспользуемся им.

Отмычка сработала как надо, я снял наручники с левой руки и застегнул их на правой, чтобы они не мешали болтаясь. По моим прикидкам мы уже проехали внешний пост вэвэшников, так что я стал вести себя ещё более тяжело, как будто меня растрясло дорогой и, упав на пол, стал захлебываться, изображая тошноту. Меня действительно тошнило, не сильно, но всё же, так что играть было легко.

— Твою мать! — заметив это безобразие, сразу же заорал сержант, он понял, что я сейчас банально захлебнусь. О сотрясении им сказал тот усатый, предупредив, чтобы ехали они осторожно, не растрясли.

Вскочив, тот несколько раз ударил прикладом автомата в перегородку, за которой была кабина, отчего тональность режима работы мотора машины сразу сменился, автозак явно останавливался, и бросился открывать дверь. Рядовой его страховал.

Лежал я так, что тому пришлось перепрыгивать через мои ноги, присев рядом сержант попытался положить меня набок, чтобы я не захлебнулся, судороги похожие на эпилепсию ещё содрогали меня отчего у него ни чего не получалось, а тут уже я сработал. Совместный удар ногами по ногам рядового и тот падает на меня, однако я, используя помощь сержанта уже качусь в сторону, так что конвоир падает на своего напарника, сбивая сержанта с ног и они падают на пол. Дальше просто, я вскочил на ноги и двумя ударами вырубил обоих.