Владимир Белобородов - Хромой. Империя рабства

В ночь выставили усиленную стражу — троих, благо, численный состав позволял сделать это. Моя смена выпала с наказанным из новеньких и Слепым. Последнего отговаривали, но он настоял, аргументировав очень хорошим слухом, прорезавшимся после того как стал плохо видеть. Хочется человеку потерять час — два сна — не жалко.

— Хромой, — подсел рядом Лиимуил, — отпусти меня.

Этак довольно неожиданно и интригующе.

— Иди.

Наказанный некоторое время помолчал:

— Я имею в виду совсем….

— Да орк тебе в печень — иди.

— А не убьёшь?

То есть мужик осознавал, что с такой просьбой рискует отправиться к духам, как и то, что в смерти его товарища виновен я. Как бы он меня режиком не поножил.

— С чего вдруг такое решение?

— Не хочу быть сломанным колесом.

— Можно поподробней?

— Я же вижу, что недолюбливаете наказанных.

— Что ж вы за люди-то. Наказанный, воёвый…. Какая разница? Липкий вон, тоже наказанный. Ходят с Чустамом косятся на друг друга. С чего решил-то?

— Так, Лохматого….

— Его не за принадлежность, а за смуту. Погорячились мы тогда, — ужас как не хотелось признавать себя неправым, однако парня надо было успокоить.

Он может и не понимал, но я точно знал, что вот как раз ему сейчас не уйти — слишком много знает.

— Я не думал что Липкий наказанный, — спустя пару минут произнёс Лиимуил.

— А как тебя среди своих звали? — стал уводить я тему.

— Не хочу рассказывать.

— Давай Лиимуил так. Ты всё ещё раз обдумаешь, пообщаешься с Липким. Одному очень тяжело выжить, я пробовал. Но если решишь, то уйдёшь, только не сейчас. Обещаю, что как можно будет — отпущу. Идёт?

— Хорошо.

— Откуда сам-то?

— Из деревни….

— Хромой! — раздался голос Чустама. — Прекращайте, вас за версту слышно!

Утром наскоро позавтракав, поехали искать воду. Удивительно, но в этом мире море тоже было солёным. Собственно, нам то, хватало жидкости — мы за час перед остановкой на ночь наткнулись на мелкую речушку и наполнили все тары. Только вот идти обратно сейчас не хотелось, а табун поить надо. В процессе сборов, я попросил Липкого переговорить с наказанным.

Ближе к обеду мы нашли воду. Радости только большой не испытали. Это была широкая, нет, широченная река, противоположенный берег которой слабо угадывался.

— Ничего себе попили водички, — задумчиво произнёс Клоп.

— Ладно, давайте поим живность и вверх по реке пойдём, — предложил Толикам.

Спорить никто не стал — выхода то другого всё равно нет.

— Древ, а тут есть мосты? — спросил я.

— Не знаю, я не бывал в этих местах.

— А откуда про города знаешь?

— Самые известные порты, как не знать. Да и залив самый оживлённый. Мостов наверно нет — переправы.

Вот уж не обрадовал, так не обрадовал. Переправа, то есть паром, так понимаю, не самый лучший для нас выход. Тем не менее, тронулись вверх по реке — был ещё путь обратно, но… наследили мы там.

Паром предстал перед нами к вечеру. Здоровая лоханка подбирала с причала народ и увозила на тот берег. От противоположного, в это время уже шла такая же конструкция на вёсельном ходу. Движитель лоханок однозначно был наш, то есть рабский.

— Что думаешь? — Спросил Чустам.

Мы вчетвером с Толикамом и Нином лежали на пригорке, наблюдая эту картину.

— Не знаю, что и думать. Может к другим городам?

На этом, и подозреваю на том берегу, были воины. Не много, всего пять, но на нашем, кроме них торчали ещё пара обозов с охраной. Возможно, мы и с этими справимся, но какой-то уж очень мудрёный и кровавый переход получится.

— Надо Клопа послать. Пусть цены узнает, да и присмотрится. Если проверяют документы, то это одно….

— Что и вправду хочешь рискнуть? — спросил Наин.

— Храбрость города берёт, а тут пара лодок.

Лодками эти чудовища, на которые входило по четыре телеги, я, не подумав назвал, но парусов-то нет, значит, лодки.

На ночь решили встать подальше от берега — очень не хотелось светиться. Причём, очень подальше — час не меньше ехали. Пока отъезжали, выпнули Клопа на разведку. Он бубнил о нас что-то нелицеприятное, но поехал. Вид у него благо к этому времени был справный. Не воин конечно, но и не деревенщина. Этакий сплав горожанина и селянина. Пригородный так сказать. Слово кстати очень понравилось рабам. Как бы новая кличка не приросла. Хотя «Клоп» переплюнуть…, это ещё постараться надо.

— Так это, — начал Клоп, когда вернулся, — башок за пешего и два за конного. Но там очередь надо занимать сегодня — ещё два обоза подъехали. Без очереди, только знатные едут. При мне один на карете проскочил. Документы ни у кого не проверяли, — Клоп хитро прищурил на меня глаза.

— Что?

— Знатным будешь. А что? — ответил вместо Клопа Чустам. — Там и в город сможем заехать если что.

В ночь понятно никто со мной возиться не стал. Но утром….

Преображать надо было не только меня. План просто на ходу обрастал дополнениями. Решение было дерзким и гениальным. У нас были документы на рабов, были документы на хозяев рабов. Были документы либалзона. Короче мы уже заросли в бумагах. Не было кандалов для достоверности, но не всегда рабов водили скованными, в основном это на продажу или перегон. Бывало, они и сами ходили, без кандалов.

Быстро распределили пару воинов моей охраны, Толикам превращался в горна. А вот с Большим, и главное Огариком, не знали что делать. Большой ладно, после небольших споров подобрали ему медальон и документы одного из покинувших этот мир рабов. А вот Огарик? Ко мне в свиту при его внешнем виде он не очень подходил. В рабы — печати не было.

— Я думаю, — предложил Толикам, — пусть он идёт с Клопом. Тот скажет, что сын его. Насколько знаю, на мелких, кроме рабов, документы не подаются. Заодно и часть поклажи на них сгрузим.

Вопросов было много, очень много. Первый, это лошади — куда такой табун? Ну, тех, что отбили у стражи локотства, было решено распустить — палево. Четыре лошади забирала я и моя свита. Четыре было принято передать временному рабовладельцу Клопу, который теперь числился Миодуном по документам. Бумаги, конечно, были городские — селяне не имеют возможности покупать рабов, но вряд ли чуть что заставят палец к печати прикладывать. Очень подозрительно было то, что Клоп ведёт рабов в одиночку. Тут по быстрому и сварганили легенду, что Большой, Липкий и Наин — кормы. Ну а чего? Заодно и палки в руки им выдали. Не клинки конечно, но допустим, Большой и так тех пятерых положит — палкой. Дабы прогнать рабский торб без заминок, решили, что я, в смысле балзон, купил их и веду к своему имению.