Владимир Лошаченко - Посвященный

Стояло чудесное утро, пришла пора урожая, созрели не только хлеба и овсы, но и фрукты с бахчевыми. Рынок в Казани не вмещал всех купцов и лавочников. Коменданту города пришлось создать второй рынок, на окраине.

К императору подбежал адъютант.- Государь, прибыл Канцлер.

Стартовали прямо из сада – портал вынес их недалеко от гвардейского лагеря. Наместник поразил Романова с Карчи переменой в облике и поведении – перед ними предстал с иголочки одетый в полный мундир господин с безукоризненно вежливыми манерами. Куда делась пропойная рожа слесаря-сантехника из глубинки.

Романов, пялившийся на Хроноса, глотнул воздух.

– Хронос, что с тобой, не заболел?

– Ничего не ответил детинушка, лишь молча, дожевал портянку – пробормотал Карчи.

Хронос, меж тем, отодвинул шелковую портьеру и с гордостью произнес:- Государь, Канцлер, позвольте Вам представить мою жену – Эдит Анжу.

Перед ними появилось некое небесное создание в пышном платье и большим декольте – красавица исполнила реверанс и приникла к Хроносу.

– А ларчик просто открывался – заметил Владимир.

– Горбатого могила исправит – в парт-арт уточнил Карчи.

– Ваше Величество, Карчи, прошу с нами отобедать.

За обедом к их удивлению, Хронос не хлестал спиртное литрами, а довольствовался одним фужером красного вина, разбавленного водой.

– Ню-ню, надолго ли тебя хватит, гражданин Хронос? – подумал Романов. В общем, обед прошел в благоприятной и дружественной обстановке.

Наутро гвардейский полк походной колонной прошел пространственный портал – русские воины выезжали прямо на площадь Ватикана.

Бойцы привычно занимали боевые порядки, слышались крики команд и через сорок минут дворец полностью окружили. Романов махнул рукой и орудийный расчет произвел из 80 мм орудия холостой выстрел.

Император в сопровождении Хроноса, Карчи, да роты гвардейцев, не спеша зашли во дворец, на рандеву с папой Николаем V – в девичестве Томазо Парентучелли.

Перепуганную стражу и святых отцов гвардия раздвигала плечами, словно ледокол первый лед.

В кабинет папы вошли втроем – беседа длилась два часа, после чего папа Николай V собрал всех кардиналов и объявил о своем решении прикрыть Инквизицию и ее трибуналы. Для борьбы с ересью и черной магией, необходимо найти другие формы с условием, что не пострадают невинные люди. Кроме того, с Ватикана стребовали контрибуцию в 10 млн. золотых дукатов, из них 5 млн. дукатов – компенсация бывшим невинным узникам.

Пролонгировали старый договор, в новом Романов добавил пункт – при выборе каждого нового папы, договор будет зачитан вслух перед всеми кардиналами, при этом должен присутствовать представитель православной церкви.

Кстати папу Николая V, походя, избавили от подагры, которая мучила его последние полгода.

Погрузив золото в повозки, полк с первыми лицами государства Российского под покровом ночи ушел через портал. В конном строю гвардейцы вышли под Константинополем.

Через два дня после встреч и совещаний с командованием 3-й и 1-й армии – Хронос с Эдит Анжу спецназом и сотней Посвященных, приготовив списки бывших узников Инквизиции, прихватив несколько повозок с 5 млн. дукатов компенсации через портал отправились во Францию, а затем в Испанию.

Хронос сначала закочевряжился, ссылаясь на медовый месяц, но после грозного рыка Императора спрятал язык в одно темное место и белым и пушистым зайкой упрыгал к французам.

Трехсотысячное войско привольным лагерем раскинулось на побережье Босфора – черноморский флот застыл на рейде Константинополя.

Дав на подготовку три дня, Император отдал приказ о переправе войск через пролив на турецкий берег.

Князь Воронин, командующий 2-й армией, радировал – прошел с боями половину Турции и стоит лагерем у захваченного города Мелитена. По данным разведки, османский султан МехмедII произвел общую мобилизацию и собрал огромное войско – 700 тысяч воинов. Из них 500 тысяч – регулярные войска. В ответной радиограмме Император приказал идти князю Афанасию Воронину со своей армией им навстречу. Точка рандеву у западного побережья озера Туз через восемь дней, т.е. 15 сентября 1448 г.

Армии соединились точно в назначенное время. Дав два дня отдыха, войска двинулись на столицу Османской империи г. Конья. Сто с небольшим километров русское войско преодолело одним броском.

Расположившись на обширном плато в десяти километрах от столицы, армии стали лагерем. От горизонта до горизонта зажглись походные костры, задымили сотни полевых кухонь – между палаток потек вкусный запах кулеша. По лагерю носились шустрые вестовые, везя приказы во все концы. Уходило в темноту на рысях, боевое охранение.

3-я гвардейская рота, отужинав при свете костров, готовилась к предстоящему сражению. Одни воины, чинили упряжь, другие точили сабли и, разобрав карабины, заботливо протирали маслом. Алеша, сидя у палатки, в компании Снежка читал пачку писем от жены, наконец, его нагнавшую. Алеша перечитывал Леночкины послания, внутренне ежась – та грозила немыслимым карами на предмет не, то что измены, а даже мысли о ней.

– Да, женщина, она сердцем чует – горестно вздыхал Алеша. – И ведь не соврешь, нипочем, ну попал и что теперь делать?

Алеша с ужасом осознавал, что не сможет остановиться и будет изменять своей любимой Леночке всегда. Слово то какое – изменять, да и весьма спорное. Просто Алеше жалко всех красивых девушек, им помочь нужно, причем здесь измена.Так, горестно вздыхая, он исповедовался Снежку – тот все понял и лизнул хозяина в щеку.

К палатке подошел его зам – лейтенант Береза.

– Господин капитан, личный состав 3-й роты готовится ко сну.

– Сергей, ты чего с дуба рухнул? – К чему официоз?

– Ну мы же не знаем как на вас неожиданное повышение повлияло – резонно заметил лейтенант Береза. – понятное дело – после турецкой кампании переведут тебя, не дело капитану ротой командовать.

– Ай, не загадывай – сражение завтра – махнул рукой Алеша.

– И то правда – согласился Береза.

Потом они посидели, помолчали, полюбовавшись яркими звездами в южной ночи, и разошлись на отдых.

Утро перед сражением выдалось теплым, безветренным. Турецкая армия выглядела очень внушительно – эдакая разноцветная махина под миллион бойцов, сверкая щитами и латами, стояли рядами по всей равнине.

Вдалеке виднелась ставка султана, окруженная знаменами и бунчуками. Вот забили знаменитые военные турецкие барабаны, визгливые дудки извлекали подобие военных маршей – турецкое воинство колыхнулось и пошло в атаку.

Конница мамелюков – 200 тысяч сабель, разделившись надвое, пошла в атаку с флангов. Многотысячный топот копыт заставил дрожать землю. Русские войска в своем пятнистом зеленом обмундированием, сливались с ландшафтом, численность войск скрадывалась наполовину, и вообще выглядели армии блекло и бледно.