Юрий Валин - Война после войны. Пропавшие без вести

Стурворм у кормы потянулся за следующей порцией. Раздался новый вопль ужаса…

Но не кричал капитан Гурир. Бородач сам прыгнул навстречу змеиной пасти со своего высокого насеста. Коротконогая коренастая фигура распласталась в воздухе и тяжело плюхнулась на морду чудовища. Капитан смог удержаться на вытянутой морде змея лишь долю мгновения, но и этого хватило, чтобы вонзить изогнутый клинок кинжала в серое блюдце стурвормьего глаза…

Корма сгинула в высоких фонтанах воды…

– Плывем! – прокричал сотник.

Катрин была согласна. Отпустила брус и поплыла. Старалась держать курс в ту сторону, куда стремились покойные моряки, и не слишком болтать ногами. Копье ужасно мешало…

Со стороны бывшей кормы «Айдла» доносились пушечные удары по воде, всплески и протяжные утробные звуки. Стурвормы, оказывается, умели подавать голос…

Рядом с девушкой плыл Квазимодо. Стиль у него был оригинальный, полусобачий. Но двигался одноглазый парень довольно прытко, и не очень шумно, что в данной ситуации было важнее. Сотнику приходилось труднее. Плавал он неплохо, но офицера сковывали два мешка с почтой, которые он упорно волок за собой. Катрин подмывало заорать – пусть прекращает проявлять героизм. Но шуметь было совершенно ни к чему. Ладно, раз бумажки ему так важны, может, отвлечет ящеров. Из-под воды должен казаться пожирнее…

Кажется, правее плыл еще кто-то. Иногда девушка видела мокрую голову и взмахивающие руки…

Плыть стало тяжелее. Тянули ко дну сапоги, одежда стесняла движения. И копье… Катрин так напряженно обдумывала – не бросить ли эту никчемную палку, что даже страх слегка отпустил…

Пока ничего.

Гребок за гребком, движение за движением… Пальцы сводило на скользком древке. Во рту и носу – сплошное море. Офицер со своим эпистолярным грузом отставал все больше. Не доплывем…

Катрин, болтая на месте ногами, остановилась. Воин ее натужно догнал. Сопел, как морж.

– Поднажми, писарчук несчастный, – прохрипела шпионка. Подталкивать мешки тупым кончиком древка было неудобно, но скорость движения вроде бы возросла.

Берег маячил недосягаемо далеко. Может, лучше было бы плыть в обратную сторону?

Катрин захрюкала-забулькала сдавленным нервным смехом.

– Что, госпожа? – испуганно спросил Квазимодо. Он тоже притормозил, предпочитая, держатся поближе к людям.

– Ничего… плыви. Где эта устричная отмель?

Сотник булькнул, очевидно, сомневаясь насчет наличия устриц, но обсудить эту актуальную проблему пловцы не успели – сзади раздался такой узнаваемый всплеск…

Подгонять никого не пришлось, трое пловцов изо всех сил рванулись вперед. Катрин плыла, ничего не видя, брызги и падающие на лицо волосы закрыли обзор. Может, и к лучшему – не увидишь, как тебя жрать начнут. Копье теперь не так уж мешало, все равно девушке казалось, что она бултыхается на одном месте…

Плеснуло прямо за спиной, и Катрин с головой накрыло волной. Не уйдешь. Катрин осознала, что умирать слепой курицей все-таки не хочется. Шпионка тряхнула головой, отбрасывая с лица волосы, и развернулась.

Пятнистая туша скользила от шпионки на расстоянии вытянутой руки. Катрин ощутила запах большой змеи. Блин, как же мерзко они еще и воняют…

Девушка подавила желание немедленно пустить в ход копье. Болтаясь в воде, и лягушку не убьешь, а оружие потерять легче легкого. Будем брать пример с достойнейшего капитана Гурира.

Стурворм неторопливо отвернул в сторону. Играет, сволочь. Ну покажи глазки свои свинячьи…

– Кэт, я стою!

Девушка не сразу поняла, что кричит Квазимодо. На какой-то миг Катрин показалось, что во всей этой бесконечной воде остались только она и темно-пятнистый зверь…

– Сюда! – кричал кто-то еще, должно быть сотник.

В ушах девушки давно хлюпало море. Катрин поплыла на голос, шарахнулась от темного. Черт, это мешки с почтой болтались на волнах. Бросил герой, и правильно. С обиженной бюрократией как-нибудь разберемся, если живы будем…

Левый сапог толкнулся в песок. Катрин рванулась сквозь воду. Глубина по пояс. Впереди стояли сотник и Квазимодо. До берега еще ох как далеко.

– Дальше глубина, – прохрипел офицер.

Катрин сунула копье под мышку, ожесточенно провела по лицу, отжимая мокрые волосы. Наголо нужно стричься, будь оно все проклято.

Плеск воды. Шпионка схватилась за копье.

– Спокойно. Глаза протри, красавица… – остановил сотник.

Шатаясь, брел один из гребцов. Справившись с волосами, Катрин его даже узнала – любитель сравнивать задницы с тыковками.

– Ушел? – пробормотал моряк.

– Вряд ли, – покачал головой офицер. – Они, говорят, никогда добычу не бросают.

– Капитан одного подбил. Может, и этот к раненому дружку отправился. Они же всегда парой, – с надеждой сказал Квазимодо.

– Жратву они больше любят, чем друг друга…

Дискуссию прервал вынырнувший невдалеке живой остров. Стурворм пока к людям не приближался, плыл вдоль отмели. Слегка придя в себя, Катрин отчетливо различала очертания мели – вытянутого вдоль, увы, неблизкого берега, песчаного языка шагов в тридцать шириной…

– Может, успеем? – с надеждой спросил моряк.

– Ты сам еле на ногах стоишь. Бултыхаемся хуже щенков новорожденных. Пожрет нас, как пирожки, – сотник взглянул на Катрин. – Миледи, не отдадите ли мне копье? Возможно, я им чуть лучше пользоваться умею.

Катрин хотела сказать что-нибудь типа «свое иметь нужно», но передумала. Мужик здоровый, а против твари сила нужна. Молча протянула оружие.

– Благодарю, миледи. Вы так же разумны, как красивы и отважны.

– Вы очень любезны, милорд, – пробормотала шпионка, раздумывая, не вытребовать ли взамен длинный меч воина. Ладно, длина делу не поможет, уж лучше испытанный кукри…

Стурворм вынырнул ближе. Квазимодо и моряк вытащили свои кинжалы. Одинаково изогнутые и одинаково бесполезные.

Девушка побрела вперед.

– Куда, Катрин? – пискнул одноглазый парнишка.

– Сдаваться, – пробурчала девушка. Она ухватила мешки с почтой и оттащила на середину отмели, где сгрудились остатки экипажа и пассажиров «Айдла».

– Может, вместо щитов сгодятся. Глядишь, с нами спутает.

– Но… – заикнулся офицер.

– Мы эти бумаги не сразу, а поочередно скормим, – успокоила его Катрин.

Змей снова исчез. Люди напряженно следили за водной поверхностью. От солнечных бликов болели глаза. Солнце склонилось к горизонту, но до заката еще было далеко. Пауза казалась невыносимой. Катрин обдумывала, что она вообще знает о рептилиях? Вроде бы их подвижность зависит от температуры. Впрочем, подвижность людей тоже зависит от температуры. Стоять по пояс в легких волнах становилось все холоднее. Катрин чаще поглядывала в сторону берега. Голые рыжие скалы. Суша. Не доплывем, так согреемся…