Владимир Поселягин - Ганфайтер

– Ты особо подробностей не выбалтывай, с детьми всё же еду, – нахмурился я.

– Да они спят, я поглядываю на них, чтобы не вывалились.

Обернувшись, я был вынужден согласиться, все дети спали. В это время мы повернули на очередном повороте, пропустив идущую навстречу ещё одну группу митингующих, у них был транспарант, и подкатили к небольшому каменному дому, у которого возница натянул поводья.

– Приехали. Тут живёт вдова офицера, что воевал на стороне Юга и погиб. Она сдаёт комнаты. Тут они приличные, с кормёжкой, и плата не особо большая.

– Сам за Юг воевал? – прозрел я.

– Угу, сержантом был, – кивнул тот и, с кряхтением спустившись на землю, направился к дверям, пока я будил детей.

Я собирался эти пять дней прожить в Нью-Йорке, но слова возницы о том, что моё фото свободно ходит по городу, поставило на этих планах крест. Завтра с утра уберёмся из города и будем искать другое место для того, чтобы переждать. Главное мы на месте, до точки с туннелем меньше десяти километров от окраин города, так что пока всё в норме, а что завтра будет, увидим. Да надо ещё добраться до точки, где появится туннель, осмотреть там всё, ознакомиться, так сказать, с местностью. Посмотрим, в общем.

На стук возничего в дверь открыли не сразу, но всё же открыли. Это была дородная женщина в обычном платье служанки и чепчике. Я бы не сказал, что она была испугана, да и с возницей беседовала вполне спокойно. Видимо, волнения в городе их пока не коснулись.

К этому времени я уже разбудил детей, оказывается, Гена и Денис не спали, и поставил их на немного грязную брусчатку. После этого мы направились к входным дверям. Конечно, следовало сначала узнать, подойдёт нам это место для проживания или нет, но оставлять детей в коляске одних на тёмной, плохо освещённой улице хотелось ещё меньше. Тут вон, личности подозрительные ходят, негров ищут.

– Добрый вечер. Меня зовут Сергей Поплавский, я промышленник из Польши, – поздоровавшись с женщиной, кратко представился я. – Как у вас с комнатами? Есть в наличии?

– Три комнаты, молодой господин, – кивнула та, несколько странно взглянув на меня, как будто пытаясь вспомнить. Свеча, что горела в её руке, ей особо не помогала, я находился в тени.

– Тогда нам самую большую комнату.

– Вы подоспели вовремя, как раз ужин.

– Не стоит беспокоиться, у нас своё, – вежливо отказался я.

– Проходите, я пока извещу хозяйку, – посторонилась служанка и направилась по коридору в соседнее помещение, где послышался тихий разговор. Расплатившись с возницей, я только вздохнул, заметив, что Гена стоит в коридоре с планшетом в руках и что-то делает.

Возница это тоже заметил и уставился на меня.

– Черного президента в Америке будущего звали Барак Обама, найдёте кого с такой фамилией, давите.

В это время появилась домработница и тоже заметила техническое средство в руках сына. Похоже, вся маскировка пошла насмарку. Возница кивнул моим словам и направился к коляске, а я прикрыл дверь и повернулся к замершей служанке.

– Ой! – только и сказала она и снова исчезла в соседнем помещении. Оттуда снова донёсся шепот, но быстрый.

– Ну и хрен с ними, – пробормотал я.

Потрепав сына по макушке, тот дёрнул головой, чтобы я не мешал, присел и, достав со склада бахилы, начал надевать их на обувь детей. Про себя я тоже не забыл. Не хочется тут раздеваться, а портить ковровую дорожку на лестнице не стоило.

Пока я возился с детьми, хозяйка со служанкой, видимо, пришли к какому-то выводу, так как появились обе. Хозяйка не была вдовушкой семнадцати лет, эта эпоха минула лет тридцать назад, но судя по следам былой красоты, в своё время была вполне ничего. Я только сейчас рассмотрел, что и хозяйка, и служанка были рыжими.

– Здравствуйте, – первым поздоровался я, меня нестройно поддержали дети. – Михаил Солнцев, путешественник. Тут нахожусь инкогнито.

– Доброго вечера. Мадам Роза Сальери, – кивнула та, изучающе разглядывая меня и мельком осмотрев детей. – Ваша комната будет готова минут через десять, а пока прошу присоединиться к нашему ужину.

– Не стоит, – покачал я головой. – Мы позавтракаем у себя в комнате. У нас сейчас завтрак. Да и комнату готовить не надо, у нас тоже всё своё.

– Хорошо, вас отведут наверх, – кивнула та.

О плате речи не шло, поэтому я подумал, что узнаю цену за комнату у служанки. Мы прошли за ней на второй этаж дома, где служанка открыла одну из дверей и осветила её свечой, которую держала в руках. Дети тут же подоставали фонарики и, играя, стали освещать комнату, помогая мне с выбором.

– Вполне устраивает, – кивнул я и спросил: – Какова цена за сутки проживания?

– Пять долларов, господин Сольнцев, но госпожа Сальери не хочет брать с вас плату.

– А вот это не дело, держите, тут за месяц проживания. Надеюсь, за эти дни нас никто не беспокоит и о нас никто не узнает. Это возможно?

– Постояльцев сейчас нет, последний съехал вчера, когда волнения начались в городе, поэтому не думаю, что о вас кто-то узнает.

– Я на это надеюсь, – кивнул я.

– Уборная и умывальня дальше по коридору, – сообщила служанка и вышла из комнаты.

– А как вас зовут? – спросил я её в спину.

– Миссис Даутфаер, – обернувшись, ответила та. – Но можно просто миссис Мэри.

Закрыв дверь следом за служанкой, я прошёл к тяжёлым шторам и занавесил окна, после чего достал пять фонариков-светильников и на липучках повесил их на стены.

Было достаточно тепло, поэтому я сел на софу и стал по очереди подзывать детей. Часть одежды они скинули сами, шапки в основном, но вот остальное, особенно обувь, пришлось снимать мне. Переодев их в комбинезоны и лёгкую домашнюю обувь, я сам переоделся в домашнюю одежду. После этого мы нашли уборную и привели себя в порядок.

После завтрака я несколько печально вздохнул, была ночь, а сна у детей ни в одном глазу. Меня клонило ко сну, но это из-за долгого полёта и управления бронетранспортёром. Отдохнуть-то фактически не получалось, вот и вырубало.

Выделенная комната действительно была большой, видимо, это был бальный зал для приёма или что-то вроде этого. То есть для нас семерых места было более чем достаточно, даже с излишком.

Я быстро установил четыре палатки, надул матрасы, раскидал спальники, после чего, велев детям меня не трогать и не будить, залез в одну из палаток и спокойно уснул. Запор на двери был крепкий, и дети до него не дотянутся, горшки стоят у входа, ноут с мощным источником питания на столе, они могут мультики и сказки смотреть, диски у них свои, как пользоваться прибором, они знаю, так что, надеюсь, до утра меня никто не потревожит. Ах да, контейнер с бутербродами и термосы с чаем стояли отдельно. Там же посуда. Захотят, покушают. Дети у меня более-менее самостоятельные, я их этому учу, должны справиться без моего присмотра.