Андрей Посняков - Крестовый поход

И вдруг…

Лешка видел, как скакавший впереди крестоносцев король словно бы наткнулся на какую-то преграду… Упал с коня! Сербы, мадьяры, хорваты и богемцы застыли в шоке…

— Алла-а-а-а-а!!!

Турецкий янычар торжествующе поднял высоко вверх копье с только что отрубленной головой… Головой короля Владислава!

Ну зачем, зачем несчастный король пустился в столь рискованную авантюру? По молодости ли? По глупости? Впрочем, что сейчас гадать, когда сипахи Караджа-паши, вопя от воодушевления и ярости, с новыми силами бросились в битву…

После гибели короля Господь отвернулся от крестоносцев, и вскоре все было кончено. Большинство грабивших лагерь валахов было изрублено в клочья, множество христианских рыцарей погибло, и лишь небольшая часть венгров Яноша Хунъяди смогла уйти к Дунаю. Рано! Рано обрадовались крестоносцы победе — воинское счастье изменчиво и часто зависит от случая. Тем более здесь, когда турок было раза в три больше.

До самого вечера турки уводили пленных и добивали раненых, впрочем, некоторым разрозненным отрядам удалось проскользнуть, укрыться у Варненского озера. Там-то сейчас и находились Лешка с друзьями, серб Захарий и два мадьярских рыцаря, оставшиеся без коней.

— Надо пробиваться к Дунаю, там — наши, — негромко напомнил один из них.

— Надо, — Алексей согласно кивнул. — Только вначале — поищем Здравко.

— Может, покричать? — вдруг предложил Леонтий.

— Покричать? — Лука тут же встрепенулся. — Да ты в умели, парень? А турки?

— Вряд ли турки будут рыскать ночью на поле брани, — неожиданно поддержал юношу серб Захарий. — Только кричать должен кто-то один. И отойти подальше, чтоб, если что… — серб замолк, но все поняли — что могло ожидать крикуна.

— Я пойду! — тихо промолвил Лешка.

Близнецы дернулись:

— Мы с тобой!

— Нет!

Алексей улыбнулся и, хлопнув Леонтия по плечу, быстро исчез в темноте.

Дымчатая луна тускло светила в небе и кое-где, сквозь разрывы облаков, сверкали звезды. Залитое призрачным светом ночи поле у Варненского озера было полно трупов. Алексей едва не споткнулся — все лежали вповалку, друг на друге — крестоносцы и турки. Молодой человек склонился над одним из воинов. Вот, кажется, серб… и вот… Ну да, именно здесь они и были.

— Здравко! Чолич! — сначала негромко, а потом и криком позвал Лешка.

Ничего. Тишина. Лишь выл в кустах ветер, да гнал по озеру волны.

— Здравко!

Тишина. Нет ответа. Быть может, серб ускакал с венграми? Нет, он ведь был здесь, Лешка его хорошо видел…

— Чолич!

Алексей кричал, наверное, минут десять, а то и двадцать, м все бесполезно, зря.

Что ж…

Пробираясь среди павших, Алексей постиг берега озера — по нему было бы легче вернуться к своим — не так завалено трупами.

Эх, Здравко, Здравко…

В кустах зашумел ветер… Или кто-то пробирался? Лешка вытащил саблю, прислушался… Нет, все-таки, ветер.

— Эх, Здравко, Здравко, — с горечью промолвил молодой человек. — Вот тебе и живео Сербиа!

— Живео! — неожиданным эхом отозвались из кустов. — Кто ты, друг?

— Алексей из отряда Чолича…

— Друже! А я ведь чуть тебя не убил, думал — мародер-турок… Эй, Здравко! Вот еще один из наших!

— Здравко?! Так он жив?!

— И даже почти что не ранен.

«Почти что» — это означало рваный кровавый шрам по всей левой щеке.

— Да-а, — обняв друга, Алексей покачал головой — шрам был хорошо виден и при луне. — Эк тебя угораздило.

Здравко улыбнулся:

— Ничего, лишь бы голова цела! А шрам — краса юнака, ведь так?

— Так, друже… Куда теперь, пробиваться к Дунаю?

— Да. Там мадьяры. Хунъяди.

— Долгонько же, однако, идти… — Лешка присвистнул.

— Ты предлагаешь иной путь? — тут же спросил серб.

— Да. И гораздо более безопасный — к морю.

— Ничего себе, безопасный! Там же турки!

— Там генуэзские корабли. А турецкую речь я немного знаю. Да, придется потревожить мертвых турок — забрать их плащи, накидки и прочее. Будем похожи на них!

— Хорошо придумал…. Прости нас, Господи.

Еще до рассвета они были в Варне. Бог миловал, по пути почти не случилось турок, а те, что случились, были заняты грабежом либо бурно радовались. Так что всего лишь пару раз Алексею пришлось блеснуть знанием их языка, напоровшись на турецкий разъезд.

— Какого вы «кашевара»? — поинтересовался старший.

«Кашевар» — так в турецком войске именовались командиры. Имелись там и «хранители ложек» и «носители котлов» и вообще — весь поварской набор, так уж у них было принято.

— Какого вы «кашевара»? — повторил турок.

Лешка приосанился:

— Славного Караджа-паши!

— Воистину, славного! Будьте осторожны — здесь много шаек.

— Иншалла!

— Иншалла, воины Караджа-паши.

Вот и причал. Покачивающиеся на волнах корабли — черные, с черными мачтами и свернутыми парусами.

— Эй, вахтенный! — остановившись в конце причала, негромко позвал Лешка по-гречески.

В ответ заспанный голос пробурчал что-то по-итальянски.

— В море, в море, говорю, надо. Мы хорошо заплатим… потом.

— В море сейчас нельзя, — наконец, вполне понятно отозвался матрос. — Турки запрещают. Да и ночь — как выйдешь?

— Жаль… Вы теряете хорошие деньги. Что ж, идем дальше…

— Подождите!

Итальянский матрос спрыгнул с корабля на причал:

— Я, кажется, могу вам помочь…

Здравко опустил в его ладонь золотой дукат.

— За нашим кораблем пришвартовалось небольшая фелюка… Думаю, они вам не откажут. Они никому не отказывают. Если, конечно, уговоритесь в цене…

— Уговоримся! — негромко хохотнул Алексей. — Показывай, где корабль?

— Только говорите с ними по-болгарски…

Узкий трап… Небольшое, по-видимому, верткое, суденышко с двумя мачтами и высокой кормой.

— Нам нужно в Бургас. Хорошо заплатим.

— Заплатите? Я скажу капитану… Много вас?

— Десять.

Вахтенный исчез… И почти сразу же послушался его голос:

— Поднимайтесь… Вон сходни.

— Видим.

— Капитан хочет говорить с вашим старшим.

— Иди, Здравко.

— Нет — лучше ты, Алексей. Ты умеешь с ними говорить и договариваться. А я, пожалуй, только махать мечом.

— Ну, скоро вы?

— Иду.

Высокая надстройка, резная дубовая дверь… Что это там, у борта? Кажется, пушка! Ничего себе, кораблик…

Вахтенный постучал в дверь:

— Он пришел.

— Пусть войдет!

Резкий, пронзительный голос… Тонкий, как у подростка. Алексей пригнулся, вошел… Стол, две горящих свечи, прыгающие отблески пламени. Позади стола, у решетчатого окна — стоящий спиной к двери человек в узком длинном кафтане. Короткая сабля у пояса. Длинные черные волосы по плечам.