Владимир Поселягин - Командир Красной Армии

  - А старший сержант Максим Бутов? Он тебе кто?

  - Просто однофамилец... но мы действительно похожи. Он погиб в марте сорок четвертого, когда служил в СМЕРШе. Брали немецких агентов и вот.

  - Еще есть что?

  - Да, в Ровно есть музей, там целый отдел посвящен твоему дивизиону. Ведь сформирована твоя батарея была там. Мне об этом музее Антип Непейборода рассказал, его дед принимал активное участие в создании музея в семидесятых... Прости что сразу не поверил тебе.

  - Про остальных расскажи? - попросил я, но тут же передумал. - Нет, подожди. Зови всех наших, скрывать такое не следует.

  - Хорошо, - достав мобильники, мы стали обзванивать своих друзей. Я еще позвонил Ольге наверх, предупредить, что у нас скоро будут гости.

  Эпизод Четвертый.

  - Даже не вериться. Пролететь такое расстояние, чтобы посмотреть наш музей. У вас где-то тут служили родственники? - наконец директор музея открыл дверь, отключил сигнализацию и пропустил нас в холл музея.

  Когда мы три дня назад с Максом рассказали все. Мол, мне все это не привиделось и не было раздвоения личности - это вызвало шок среди мои друзей. Только Ольга, уже получившая всю информацию сидела спокойно. Я уже переждал бурю эмоций с ее стороны, поэтому держа сидевшую на коленях дочку, она с легкой улыбкой, наблюдала за ошарашенными лицами друзей. После горячих расспросов и просматривания фото и части документов боевого пути дивизиона, все мы решили слетать в Ровно и посмотреть в музее на более полно развернутую информацию.

  Вылетели мы в выходные, когда музей не работал, но Макс заранее созвонился с директором и договорился о личной экскурсии.

  - Так что вы говорите вас интересует? - поправив очки, поинтересовался директор.

  - Дивизион что сформировался у вас в городе, - пояснил я.

  - А-а-а, знаменитый сталинский дивизион. Только вы не совсем правы, тут был действительно сформирован зенитный дивизион ПВО-ПТО. Но он фактически полностью погиб при обороне города, - начал менторским тоном рассказывать директор. - Тогда сохранился только одна батарея этого дивизион. Третья, лейтенанта Фролова, награжденного посмертно Золотой Медалью Героя Советского Союза. Вот именно отдел с памятью его подразделения у нас и есть.

  - Вот именно этот отдел нас и интересует, - ответил за меня Адель.

  - Тогда пройдемте в отдел... Не подскажите почему мне ваши лица так кажутся знакомыми, - пожевав губами вдруг спросил директор, явно пытаясь что-то вспомнить. - О! Как вы похожи... Боже мой, да вы все как один с той общей фотографии что висит у нас на стене.

  - Простите что прерываю. Вы помните всех, кто служил в этом дивизионе? - спросила Ольга, пытаясь оттащить Русю от одного из стеллажей с вооружением.

  Директор немного пришел в себя, тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, он ответил:

  - Конечно, в нем служил мой дед, гвардии капитан запаса Молчунов. Он прослужил в этом дивизионе с момента формирования, закончив войну командиром батареи в Берлине. Дивизион охранял штаб Второго Украинского фронта. У него среди ветеранов дивизиона множество друзей. Некоторые из них до сих пор живы...

  - Кто?! - быстро спросил я.

  - Ну я знаю о четверых. Это гвардии генерал-лейтенант в отставке Сазанов, он сейчас живет в Подмосковье, на своей даче. Был у нас зимой. Гвардии подполковник в отставке Александров, живет в Сочи. Потом водитель одной из боевых машин гвардии старшина запаса Вятка. Он уже не ходит, недавно удар пережил, парализовало. И гвардии рядовой Гольдберг, последний у нас давненько не бывал, но звонит. Живет в Калуге. Ему уже сто три года.

  - А что с остальными стало после войны?

  - Этот отдел музея был фактически создан теми, кто служил в дивизионе, и сейчас их дети и внуки, помогают нам. Так что я знаю всех, кто служил в нем. Даже тех кто погиб за время войны... Ну, давайте все-таки пройдем из общего зала в наше левое крыло музея где и выстелена экспозиция этого знаменитого подразделения.

  - А почему знаменитого? - спросил Саня.

  - Ну как же. О нем в сорок первом только глухой не слышал. Когда в июле сорок первого дивизион отвели в тыл, его посетил САМ, - поднял палец директор. - Товарищ Сталин.

  Мы прошли в левое крыло, под неопределённое хмыканье друзей. Войдя, мы застыли. У входа был огромный плакат с четырьмя командирами в полный рост с достаточно четким изображением. Видимо поработал спец на компьютере.

  Крайний слева стоял Адель, с пограничной фуражках набекрень и серьезно смотрел в объектив. Как будто присматривался к посетителю. Второй Саня Майоров, с задумчивым видом. Потом я и Матвей Руссов. Внизу были подписи. Меня почему-то записали под двойной фамилией Фролов-Мишин.

  Директор немного прошел вперёд, где показывал Русе выставку наград ветеранов, которые прислали их вдовы. Такова была традиция.

  - Помнишь, где это снимали? - спросил Адель.

  - Да, перед тем как мы прорвали кольцо. Видите, на заднем фоне видна 'эмка'?

  - Задняя часть, - подтвердил Макс. - И еще вот сруб землянки.

  - Это машина командира дивизии полковника Филиппова, он к тому моменту уже погиб. Хороший был командир. Тревожное время тогда было, но духу мы не теряли.

  - Товарищи, пройдемте, и я начну экскурсию, - позвал нас директор, держа за руку расшалившуюся дочку.

  - Идем, - откликнулся я.

  Слушать было тяжело, особенно мне. Когда директор закончил подробную двухчасовую экскурсию, я оставил всех и отошел в сторону. К большому групповому снимку дивизиона, рядом со стеной где были написаны все бойцы и командиры служившие в дивизионе. Все на одном фото конечно не уместились, все-таки там было больше двухсот человек, но умница Гольдберг сделал три снимка, и тут их похоже совместили.

  Я каждого помнил не только по фамилии, но и по имени, поэтому вглядываясь не в особо четкие черты лиц на огромной фотографии и, вспоминал их еще живыми. Для меня это было как вчера.

  - Добрый день, - раздалось у меня за спиной. Обернувшись, я с удивлением посмотрел на пожилого худощавого мужчину, лет пятидесяти. Откинув полу пиджака, он достал красное удостоверение. - Генерал Руссов, Матвей Игоревич. Комитет Государственной Безопасности. Мы можем поговорить наедине?

  Мои друзья заметили, что я не один и, оставив бедного директора, которому учинили перекрестный допрос поспешили к нам.

  - Все в порядке? - спросила Ольга. Она у директора узнавала про своего двойника. Какая у актрисы была судьба.

  - Мне бы хотелось поговорить с вашим другом, мужем и отцом наедине, - последнее он видимо сказал Русе.