Владимир Поселягин - Я — истребитель

— Товарищ лейтенант, а откуда вы так научились делать перевязки?

— Отец фельдшер, к нам на дом часто привозили раненных охотников. Я помогал, кое-чему научился. Сибиряк я, — пояснил он.

— Понятно, — под треск очередной рубахи, ответил Алексей.

Всех четверых раненных они осторожно отнесли под тень деревьев, с надеждой ожидая что проедет какая-нибудь машина, а убитых, все восемь убрали на обочину дороги, освободив проезжую часть.

Когда они практически закончили, над головами снова послышался такой знакомый рев моторов. «Ишачки» возвращались. Три из них сопровождали четвертого, который густо дымя летел в сторону передовой, все теряя, и теряя скорость.

— Свалиться скоро, — сказал Алексей и стал быстро прикидывать, где он упадет.

— Недалеко, — снова проинформировал он лейтенанта.

— Давай туда, а я с раненными останусь. Жаль, что остальные сбежали, людей было бы больше, — с отчетливым презрением сказал лейтенант.

— Хорошо, — ответил Алексей и побежал в предполагаемое место падение.

Пилот, что управлял «ишачком» похоже тоже прекрасно понимал что осталось ему лететь не долго, поэтому повел самолет на посадку.

Когда Алексей выбрался из кустов, он услышал рев мотора, и увидел как взлетает один из И-16-х, который подобрав пилота с поврежденного самолета, взлетал, под охраной двух оставшихся.

Проводив их взглядом, Алексей сделал ошибку, которую осознал позже, он направился к дымящемуся «ишачку» который с подломанным шасси, и погнутым винтом тихо потрескивал мотором остывая от работа. Рядом с крылом лежал сброшенный парашют.

Подойдя, Алексей поднял его и осмотрел. Парашют был наш, советский.

«— Так, кто же это был?» — подумал он, как услышал щелчок затвора и злой голос:

— Руки! Руки су. а подними!!!

Так он и оказался в этом сарае. Трое пограничников, что взяли его, между делом сообщили что эти четыре «ишачка» совершили налет на станцию, и теперь там горел эшелон с артиллерийскими боеприпасами. Слушать они его не хотели, и на доводы что это не он летел, сказали что если он еще откроет рот, то вышибут зубы прикладом.

Следователь тоже не особо ему верил, но запрос в летное училище отправил, так на всякий случай, вот именно ответа на этот запрос и ждал Алексей в этом сарае уже несколько дней.

— Руки за спину, — привычно сказал один из конвоиров.

Алексея провели мимо двух хат и ввели в третью, где и находился следователь, особого отдела стоявшей тут армии.

Алексей прошел в большую горницу, где сидел лейтенант госбезопасности Листьев, именно он вел его дело. На этот раз рядом с ним сидели еще два командира. Майор госбезопасности и политрук ВВС с таким же взглядом как и у местных особистов, который смотрел на него с искренним изумлением. Буквально до мельчайших подробностей разглядывая его лицо. Почему, Алексей знал прекрасно.

— Расслабься сержант, пришел ответ из твоего училища… — сказал Листьев.

— Сел? — спросил Никитин у капитана Смолина.

— Сел, выруливает. Я приказал загнать его в капонир Тарасова, пока его нет, там хорошая маскировка, сверху не видно.

— Ну, пойдем встречать гостей. Суворов с Тарасовым должны вернутся минут через сорок, пусть пока пообедают у нас в столовой, там все готово?

При приближении к самолету, сразу выявились проблемы. Никитин услышал чей-то возмущенный голос с командными интонациями. Обойдя корпус Дугласа, они вместе с начштаба, увидели среди прилетевших командиров, генерал-майора, который с возмущением высказывал Запашному, что он не будет ждать какого-то там лейтенанта, пусть даже будущего дважды Героя Советского Союза.

— Товарищ генерал-майор, лейтенант Суворов и комиссар Тарасов, скоро вернутся. Был срочный вылет на бомбардировку, а нормального истребительного сопровождения не было. Вот Суворов и вызвался, — спокойно ответил комполка.

— Подполковник меня не интересует когда они вернутся, меня интересует когда мы взлетим! — резко ответил генерал.

— Через час, — таким же спокойным тоном ответил Запашный.

— Через час?!!

— А пока прошу в нашу столовую, там уже накрыты столы.

Генерал немного попыхтел, но согласился подождать. Судя по его виду, а именно по животу, только столовая и успокоила его. Было видно, что генерал любил вкусно поесть.

— Похоже, из старых еще, — негромко сказал Смолину, подполковник Никитин.

Тарасов не зря послал меня вперед, над местом прорыва патрулировали три пары «мессеров». У меня была превосходящая высота, поэтому я выбрав нужную позицию, попытался атаковать одну из пар, или хотя бы связать их боем, но видимо предупрежденные по рации другими парами они ушли из под атаки и резко выйдя из пике бросились на утек. К моему изумлению остальные две пары последовали за ними.

— «Бычок», я «Лютик» небо чистое, работайте спокойно, — передал я Тарасову.

— Понял. Жди мы на подходе.

Я нарезал круги в режиме той же «змейки», ожидая своих и патрулируя пространство. Земля в месте прорыва была затянута дымами, и разглядеть там что либо, было не просто сложно, а просто не возможно. Но Тарасов считал по-другому, и СБ начали работу.

Я изредка бросал взгляды вниз. Сверху отчетливо были видны вспышки упавших авиабомб, и расходящиеся круги ударов, сметавших все на своем пути. Судя по тому, что я смог разглядеть, бомбили они позиции артиллерии, так досаждавшие нашим войскам, пытавшимся закрыть место прорыва. И похоже не промазали, детонацию боеприпасов и дымы от горящей техники я видел отчетливо. Но и немцы, не смотря на то, что их охранение удрало, активно стреляли, используя все доступные зенитные средства. И не зря, за одной машиной, отчетливо потянулся хвост дыма.

Выстроившись обратно в строй, бомбардировщики пошли обратно, я повернул было за ними, охраняя с высоты, как заметил несколько приближающихся истребителей противника. Посмотрев наверх, я заметил легкий двойной инверсионный след.

«— Пять пар. Действуют уверено четко. Засадная группа? На меня? Очень похоже!» — подумал я.

То, что это профи я видел отчетливо, слишком четко и красиво шли они ко мне, беря в клещи. Этот способ я знал, он назывался «краги». Так действовала группа полковника фон Шредера в Британии. В СССР они тоже отметились в сорок третьем, под Курском, но каких либо успехов не добились, господство в воздухе уже переходило к нам в руки.

— «Бычок», я «Лютик», мне наперерез идет десяток «мессеров». Как поняли меня, прием?

— «Лютик», уходи. Это приказ.

— Уже нет возможности. Я принимаю бой. «Бычок», судя по манере пилотировании, это группа специально подготовленная для борьбы с асами противника. Уходите спокойно, они вас не тронут, им нужен я.