Черил Фрэнклин - Инквизитор

— Как мне сообщили мои почтенные коллеги, ваше дело весьма необычно, мисс Мирель, — сообщил мастер Оми спокойным голосом, вежливо пытаясь соответствовать ограниченным чувствам женщины-соли. — Я еще никогда не сталкивался с жертвой расстройства Тива. Конечно, это весьма редкое состояние, а у меня мало регулярных контактов с видами ниже 3-го уровня цивилизации. Для существ выше 6-го уровня не часто требуется криминалистическое расследование. — В этих словах не чувствовалось осуждения, но ощущалась уверенность в превосходстве, превращавшем правосудие Консорциума в безжалостную неумолимую силу.

Калонги — и немногие представители других видов — исполняли долг перед религией Сессерды, проводя тщательнейшие расследования. Инквизиторы решали многие проблемы в Консорциуме, среди которых преступления составляли очень малый процент. Большинство вердиктов определяло правильность избранной цели или образа действий, часто в масштабах целого народа или планеты. Индивидуальные заявления рассматривались начиная с 5-го уровня и выше, так как подобные существа не предъявляли легкомысленных требований. Представители 7-го уровня нуждались в подтверждающих их слова доказательствах или свидетелях. Тори интересовало, сколько ее соседей объединились, чтобы обвинить ее.

— Я не хотела рождаться с расстройством Тива, — ответила Тори, надеясь, что говорит с таким же достоинством и уверенностью, как ее прабабушка Мирель, — и не хотела обнаружить своего мужа убитым.

Мастер Оми хранил молчание. Тори не пыталась его нарушить, хотя каждый новый микроспан ожидания увеличивал ее нервозность. Калонги наблюдал за ней в соответствии с собственным представлением о времени, и Тори знала, что любая попытка отвлечь его будет проигнорирована или обернется против нее самой. Она считала полинявшие нитки узора на подлокотнике кресла.

— Правда Сессерды создает законы, которые обеспечивают мир в Консорциуме, — наконец заговорил Оми. — Только нецивилизованные отказывают в уважении правосудию калонги, сделавшему эти законы возможными.

— «Уважайте творение» — основной принцип Сессерды, не так ли? — отозвалась Тори. Она ненавидела эти неизбежные философские отступления, но знала, что скрытое моральное осуждение закончится быстрее, если она откликнется.

Калонги склонил голову, признавая культуру и сообразительность женщины-соли.

— Уважение к законам Консорциума — ключевое различие между членами 6-го уровня и их собратьями по виду 7-го уровня, которым, разумеется, отказано в благах свободы Консорциума, а также его науки и искусств.

— Нам всем известно, почему инквизиторы не нуждаются в стенах, чтобы подвергать заключению их подследственных, — сухо ответила Тори. — Даже малоцивилизованные представители 6-го уровня вроде меня не станут с легкостью подвергать риску свое членство в Консорциуме.

Холодный голос мастера Оми стал зловеще суровым; его звуки, по-прежнему негромкие, казалось, сотрясали стены:

— Прямой вызов правосудию Сессерды в процессе официального расследования представляет собой очень серьезное оскорбление Консорциума.

«Он использует голосовой трюк калонги, чтобы я себя выдала», — напомнила себе Тори, но, несмотря на догадку, ее сердце сжалось от страха.

— Расстройство Тива — физическая патология, — отозвалась она, — а не проявление вызова.

Когда Оми снова погрузился в молчание, Тори подумала, какой новый фактор он добавил к уликам против нее. Тори воспитывали номинальные члены Консорциума, хотя и явно чуждого ему происхождения, тем не менее она получила образование согласно общепринятым стандартам. Ей давно стала ясна двусмысленность ее положения, однако до расследования она не осознавала всей его рискованности. Расстройство Тива позволяло ей обманывать калонги до определенных пределов, но это не уменьшало производимое калонги устрашающее впечатление. Способность избегать правосудия Консорциума заставляла Тори чувствовать себя еще более виноватой, и она подозревала, что инквизиторы осведомлены об этой реакции.

— Вердикт по поводу преступления против Арнода Конати остается неполным, — с пугающей бесстрастностью сказал мастер Оми, и Тори пришлось встряхнуться, чтобы уловить в его словах что-либо, кроме осуждения. — Ваше досье, мисс Мирель, зафиксирует факт расследования без окончательного вывода.

— Значит, расследование закончено? — неуверенно спросила Тори. Внезапное решение, хотя она уже слышала его четыре раза, озадачило ее. Слова мастера Оми были лучшими из всех, какие она могла рассчитывать услышать, но они оставили у нее болезненное чувство неудовлетворенности. Правосудие Консорциума должно быть полным и совершенным, в противном случае дядя Пер был прав, и это правосудие — всего лишь самомнение калонги.

— Это мой окончательный вердикт, — ответил мастер Оми.

— Теперь вы передадите мое дело другому инквизитору?

— Пятерых вполне достаточно для этой цели.

У Тори перехватило дыхание, ибо уже полгода, прошедшие после смерти Арнода, следствие определяло всю ее жизнь. До начала расследования существовала другая, более простодушная Тори, которая считала нерушимыми свои привилегии члена Консорциума.

— Значит, я свободна и могу уехать отсюда?

— Вы свободны, насколько это позволяют ваши ресурсы. — Когда мастер Оми повернулся, чтобы уйти, темная магия его внешних рук вздулась, обнаружив ярко поблескивающие конечности. Он беззвучно вышел в холл, исчезнув из поля зрения Тори.

Молодая женщина слишком устала, чтобы подняться с кресла. Вместо облегчения ее одолевали сомнения. Благодаря Арноду у нее не было денег, а благодаря неопределенным вердиктам пяти расследований — не было работы. Цели у нее тоже не было.

Квартирная хозяйка, пожилая женщина-соли, очарованная в свое время неискренной лестью Арнода, просунула в комнату сморщенное лицо.

— Мастер Оми сообщил мне, что ваше расследование окончено. Я была бы вам очень благодарна, если бы вы сразу же съехали, — резко сказала она, нервно проведя рукой по густым рыжим локонам. — Другой съемщик уже ожидает эту квартиру.

Тори постаралась сохранить спокойствие, хотя понятия не имела, куда ей идти.

— Как я смогу покинуть место, связанное с такими приятными воспоминаниями? — промолвила она, подражая ироническому тону Мирель.

— Полагаю, вы достаточно хладнокровны, чтобы жить там, где убили вашего мужа, — угрюмо обронила хозяйка.

Горько усмехнувшись, Тори заставила себя подняться и подойти к стоявшей в дверях женщине. Она испытывала странное чувство, как будто окружающий мир внезапно уменьшился в размерах. Тори не была высокой, но хозяйка со времен Арнода стала еще более сутулой — следствие старит даже тех, кто едва с ним соприкасается. Тори пыталась вспомнить дружеские разговоры и угощения фруктами, которыми баловала ее хозяйка в былые дни.