Максим Марух - Люди желтых плащей

Зато Женя предельно серьёзен:

– Точно! Так ещё лучше.

Скрепляем рукопожатием.

– Голосовать за себя нельзя, два раза голосовать нельзя, воздерживаться нельзя. Теперь голосуем, – Михась указывает пальцем на Витоса – Кто за Виталика?

Одна рука – Артём.

Указательный палец Михася, точно микрофон тележурналиста, перекочёвывает к Ване.

– Кто за Вано?

Ни одного голоса.

– Вот суки, – полушутливо-полусерьёзно говорит тот.

– Кто за Арта?

И снова – ни одной руки. В эту секунду я понимаю, что Витос не менее серьёзен, чем Женя: обмениваться реверансами он не намерен. Для него это вопрос жизни и смерти, и он должен выбрать того, кого велит ему ум, а не сердце. Хороший признак.

А палец Михася, тем временем, указывает на Женю:

– Кто за Джона?

Я не могу поднять руку. Проголосовать за него претит в равной степени и сердцу и разуму. Нет, я не считаю его плохим стратегом, оратором или не любимчиком компании – как раз здесь у него всё в порядке. Однако ни стратегия, ни ораторское искусство, ни харизма, ни умение влюбить в себя толпу не являются первостепенными качествами для лидера. Злость – вот что главное. Умение быть жестоким. Умение сказать нет, когда считаешь нужным. Умение выбрать из двух зол меньшее. Умение наплевать на всех. Найти в себе решительность пойти против всех. Найти в себе хладнокровие выгнать из прайда лишнего.

Это слишком большая ответственность для него. Не уверен, что он справится. Не хочу взваливать её на него. Так что я оставляю свои руки висеть строго по швам. Оставшиеся голосующие, впрочем, тоже.

Женя не выглядит разочарованным, на его лице скорее облегчение.

– Ну и отлично. Я и не хотел.

Он говорит правду, и я выдыхаю – стало быть, угадал. Черт, я знаю его семнадцать лет, разве могло быть иначе?

Михась указывает пальцем на себя:

– Кто за меня?

Я поднимаю руку. Прости, Михась.

Однако я единственный.

Михась почти не реагирует, словно знал наперёд, что будет именно так. Я заведомо был в фаворитах. Я – связующее звено между всеми ними. Братья Воронюк – сыновья моей крёстной, мы знаем друг друга с пелёнок. Ваня – друг детства. С Михасем мы с пятого класса дружим. Женя – родной брат. Я свёл их вместе и закрепил на себе, как втулка, на которой держатся все спицы нашего колеса, нашего катета, если угодно мистеру Стивену Кингу.

Я понимаю, что уже выиграл, но Михась для формальности наставляет палец на меня. Ему даже не надо называть моё имя – руки Жени, Вано, Витоса и самого Михася уже в воздухе.

В одно мгновение я становлюсь главой прайда… Неожиданно. А впрочем, почему нет? Из всех здесь присутствующих я больше всего подхожу на эту роль. Что ещё я умею? Командовать – вот всё, что я могу. Я не умею жертвовать собой, как Женя и Ваня, я не умею прислушиваться к точке зрения других, как Арт, я не умею быть преданным, как Витос и рассудительным, как Миша. У каждого из них есть какой-то талант, а мой – использовать таланты тех, кто меня окружает. И я пользуюсь ими на всю катушку. Когда мне нужна компания, я звоню братьям Воронюк, когда машина и свободные руки – Ване, когда нужно настроить компьютер – Мише. Не говоря уже о брате. Он младше меня на год, но я кручу им, как хочу и когда хочу. Я использую друзей для своих целей, но сейчас это на руку всей группе. Сейчас моя цель – выжить любой ценой, и, думаю, наши интересы в кои-то веки совпадают.

Михась хлопает меня по плечу:

– Поздравляю.

– Спасибо. Но ещё нам нужен заместитель.

– На кой фиг? – хмурится Женя.

– На случай, если… ну, знаете, вожака вдруг не станет.

Все настороженно переглядываются, словно я собрался прямо сейчас лечь и умереть.

– Тогда ещё р'аз голосуем? – воодушевляется Виталик.

– Нет, – отвечаю. Хватит с меня голосований. – Зама назначит главный.

Никто не перечит. Теперь уже поздно.

Я остаюсь верен своему первоначальному выбору:

– Михась.

Мой друг криво улыбается. Не знаю, испытывает он радость или огорчение, но, думаю, в нём и того и другого понемногу. Отныне решения буду принимать я, в то время как ответственность за последствия нам предстоит делить поровну.

– Я всё равно не останусь с бабушкой, – щурится Арт из клубов табачного дыма.

По лицу Жени расплывается мстительная улыбка.

– Если я скажу, ты останешься один, – отвечаю ему.

– Пожалуйста, – пожимает плечами Арт. – Мне по фиг.

Все с подозрением косятся на меня. Я блефую. Оставлять здесь кого-то – плохая идея, и в этом споре Женя уже обречён на поражение. Но я играю вновь обретёнными мускулами и слежу за реакцией. Они покупаются на мой блеф. И мне это чертовски нравится.

– Никто с ней не останется, – выношу вердикт.

На сей раз негодует Женя. Начинающийся заново спор убивает в зародыше Витос:

– Кто будет выступать, того буду бр'осать на пятак! – предупреждает он. – Я – палач. Тебя это тоже касается, – добавляет он в сторону Арта.

В ответ тот показывает средний палец.

Я обращаюсь к Жене:

– Забаррикадируем все окна в дом, укрепим дверь, оставим ей еды и питья на двухнедельный срок. Выходить на улицу будет только днём и только раз – чтобы очистить переносной туалет и дать псу пять минут выгуляться. Если за это время мы не вернёмся – она всех нас переживёт.

Женя не выглядит убеждённым, но вынужден согласиться. Моё решение ему не нравится, но это меня не беспокоит. Именно поэтому и я не поднял руку на голосовании, когда произносили его имя. Поменяй нас местами, и он пошёл бы у меня на поводу. Сие – бремя каждого младшего брата.

Поворачиваюсь к Ване:

– Вано, ты вспомнил?

– Вспомнил. На Нансена есть оружейка. «Арсенал» или как-то так…

– Тогда собираемся.

Нансена – совсем недалеко. Не больше километра вверх по Шеболдаева. Когда-то было… В отличие от магазина Тамилы, до которого сто шагов пешком, расстояние до Нансена теперь покажется мне бесконечно долгим путешествием. И пускаться в него неподготовленными нельзя.

11:25

Я ставлю задачу разделиться. Трое остаются в доме, готовить бабушку к двухнедельной осаде, трое едут в «Арсенал». Моё первое серьёзное решение, как лидера. Делю группу не наобум: в доме остаются Михась, Женя и Арт. Я, Вано и Витос на «Октавии» выдвигаемся в магазин. Все правильно: два брата и два лидера в разных группах. Больше шансов, что к родителям вернётся хотя бы один сын.

Женя настаивает на том, чтобы перед отъездом мы все проверились на предмет микротравм, а все найденные обработали йодом и заклеили пластырем. Делаем, как он говорит.

Берём с собой несколько ножей, два топора и мачете. У Вани в багажнике отыскивается кусок арматуры и устрашающего вида «вундервафля», как называет это Витос, сделанная руками самого Вано. Кусок черенка от лопаты с набитыми на одном конце гвоздями – эдакое подобие «утренней звезды». Несмотря на примитивизм, орудие выглядит внушительно.