Graham McNeill - Охота на Волка

Роторные гондолы наклоняются вниз, и  конвертоплан поднимается в ночь. Удерживать пистолет — почти что непомерная задача для Нагасены. Пот капает в его глаза, его конечности трясутся от усилий, которые он прикладывает, чтобы держать оружие прямо. У него будет одна попытка; две, если ему повезёт.

Его первый выстрел ударяет в двигатель, его яркий луч расплавляет детали и разносит гидравлические линии. Второй уходит мимо, но хватило и одного. Двигатель выкашливает дым, и внутри что-то взрывается с устрашающим буханьем, вырывая роторную гондолу из бока конвертоплана.

Гондола падает на ворота строения, уничтожая их скульптурную конструкцию под визг корёжащегося металла и треск раскалывающегося камня. Обломки роторной лопасти стегают по двору, обезглавливая одних автоматонов и скашивая других, словно дезертиров перед расстрельной командой. Нагасена прячет голову в руках. Гондола взрывается, и крутящийся конвертоплан обрушивается на землю невдалеке от него. Летательный аппарат сминается от удара, его хребет сломан, а оставшийся двигатель плюётся чёрным дымом и ревёт скрежещущими роторами. Нагасена подползает к подбитому конвертоплану и использует его покорёженный нос, чтобы затащить себя в стоячее положение. Через разбитые останки фонаря кабины ему виден Вадок Сингх, по-прежнему бессознательный, но более или менее невредимый. Севериан зажат в кресле пилота, его ноги сломаны обрушившейся авионической панелью. Дай ему немного времени, и он сможет освободиться, но Нагасена уже навёл свой пистолет на его голову. Воин Легиона видит оружие, но Нагасена не стреляет.

(Нагасена): Ты был одним из Крестового Воинства, да?

(Севериан, с болью): Был. Я стоял на стенах Терры символом тех воинов, что сражались, чтобы отбить обратно Галактику, которую твои предки упустили из рук! Мои братья и я отказались от пожинания лавров в военных походах, оставшись в почётном карауле на Терре. И что мы получили за нашу жертву? Предательство и тюрьму!

(Нагасена): Как долго ты пробыл на Терре?

(Севериан): Сто семьдесят семь лет.

(Нагасена): Тогда ты вообще не становился Сыном Хоруса.

(Севериан): Мы были наипервейшим из всех Легионов Императора! Никто не мог сравниться с нами по счёту приведённых к согласию миров! Я — Лунный Волк, и моя верность не подлежит сомнению!

(Нагасена): Многое может случиться за два столетия. Сердца могут перемениться...

(Севериан): Сердца смертных! Не Легиона! Так вот, если ты собираешься меня убить, — давай, валяй!

(Нагасена): Прощай, Севериан.

Нагасена нажимает на спуск.

Волкитный пистолет — реликвия, сработанная искусником давно ушедшей эпохи, оружие, ещё ни разу не давшее сбой.  Механизмы его работы остаются тайной для Нагасены, но его смертоносность не подлежит сомнению, равно как и его надёжность. Однако на этот раз пистолет не выстреливает.

Прежде чем Нагасена или Севериан успевают среагировать на осечку, дуговые лампы виллы гаснут, и над головой раздаётся визг реактивных двигателей. Армада летательных аппаратов идёт на снижение на столбах прожекторного света. Нагасена заслоняет рукой глаза, а через шквалистые ветра спускается на леерах пара десятков бойцов в серой броне.

Нагасена не может их опознать, поскольку пламя пожара не высвечивает никаких эмблем или знаков различия званий на их униформах. Они оснащены по последнему слову техники: мощные хеллганы, абляционная противоударная броня и закрытые шлемы с визорами со встроенной боевой аугметикой. Они быстро окружают подбитый конвертоплан, нацелив своё оружие точно в голову и в сердце Севериана. Ни один из солдат не произносит ни слова. Из Нагасены утекают остатки сил, и он соскальзывает вниз по искорёженному фюзеляжу.

Его глаза привлекает движение, и он поднимает свою усталую голову. Через пылающие ворота движется  тёмная мужская фигура в длинных одеждах с накинутым капюшоном, по обе стороны от которой шагает дюжина стройных женщин в облегающей золотой броне. Красные и белые султаны на их шлемах извиваются в завихрениях термальных потоков. Они — Сёстры Безмолвия, и существует лишь одна причина, по которой они могут здесь быть.

Тёмный человек отбрасывает назад свой капюшон, являя напряжённое аристократичное лицо, которое обрамляют длинные белые волосы, забранные в хвост. У него старые глаза — возможно, самые старые из тех, что Нагасене доводилось видеть, — и бледный свет, танцующий в них, похож на снег, падающий сквозь лунные лучи.

(Нагасена): Лорд Малкадор?

Регент Терры кивает.

(Сигиллит): Твой пистолет, Ясу. Будь добр, направь его в воздух.

Нагасена так и поступает, и как только оружие приходит в вертикальное положение, ночь прорезает тонкий энергетический луч, сияющий ослепительным светом. Напряжённое лицо Малкадора явственно расслабляется, и на нём вновь появляется краска.

(Сигиллит): Механизмы "волкита" сложны, и чтобы сбить их работу, требуется приложить огромные усилия — даже такому как я.

(Нагасена): Вы не дали выстрелить моему пистолету?

(Сигиллит): Не дал, поскольку нуждаюсь в Лунном Волке.

Группа серых солдат уносит Вадока Сингха из обломков внутрь виллы. Другая команда высвобождает Севериана, орудуя режущими инструментами и лазерными горелками. Его вес чудовищен, и требуются шестеро из них, чтобы оторвать его от земли. Его генетически-усовершенствованное тело должно бы притупить мучительную боль от сломанных ног, но бледность его кожи свидетельствует о переносимых им страданиях. Севериана окружают Сёстры Безмолвия, и его лицо выдаёт странное отвращение к обществу безгласного ордена. Держа раненого космодесантника между собой, они несут его вверх, к посадочной платформе, куда из тьмы снижается чёрный летательный аппарат с неотражающим корпусом. Он зависает чуть выше платформы, и из его центральной секции выдвигается штурмовая рампа. Сёстры Безмолвия грузят Севериана на борт. Штурмовая рампа втягивается, и Чёрный Корабль возносится вверх на почти бесшумном репульсорном поле.

У Нагасены вырывается стон, и Малкадор взмахом руки отправляет к нему двух солдат. На них нет знаков различия, но они перевязывают раны охотника со сноровкой полевых медиков. Один боец готовит шприц с болеутоляющим, но Нагасена отрицательно качает головой.

(Нагасена): Лорд Дорн пожелал, чтобы Севериан умер. Зачем он вам нужен живым?

Малкадор поворачивается к нему, и свет, отбрасываемый горящим конвертопланом, придаёт его чертам безжалостный, расчётливый вид. Регицидный гроссмейстер, чьи фигуры — живые существа, и который прекрасно осознаёт цену принимаемых им решений.